Джулиана Маклейн - Цвет надежды

Мама стучала и стучала носком сапога по стенке, потом прижалась лбом к плексигласу.

– Нам пора ехать, – сообщила она. – Ой, подожди! Поздоровайся с Надией. – Мама сунула мне трубку.

– Здравствуйте, дедушка, – пропищала я.

– Привет, Надия, – ответил он. – Как дела? Все в порядке?

– Да, все хорошо.

Несколько мгновений он молчал. Я тоже не знала, что сказать.

– Быстрее, – шепнула мама. – Нам еще далеко ехать.

– Отдай трубку матери, – сказал дед. – Мы скоро увидимся.

Я вернула телефон маме.

– Приедем через пару дней, – сообщила она и повесила трубку.

Мы вышли из будки. Небо было ясное, голубое. Светило солнце, но температура опустилась ниже нуля. Лужицы на дороге затянуло льдом. Мне стало зябко, и я скрестила на груди руки, чтобы согреться.

Мама порылась в сумочке, достала новую пачку сигарет, прикурила, жадно затянулась и со вздохом облегчения выпустила дым.

– Давай пообедаем, – предложила она. – Может, мы встретим красивого и богатого адвоката и все наши беды будут позади.

Я с сомнением посмотрела на придорожную забегаловку красного цвета, на грузовые пикапы и многоколесные трейлеры на парковочной площадке.

– Едва ли богачи обедают в таких местах.

Мама игриво толкнула меня локтем.

– Нельзя уж и помечтать бедной девушке!

– Не повторяй моей ошибки, – сказала мама, помахав пальцем перед моим носом. Мы пересекли границу штата Нью-Мексико. – Не выходи замуж за лузера. Найди себе богатого мужа. И не важно, как он выглядит. Если он умный и у него есть деньги, хватай его и не отпускай. Моя ошибка в том, что я позволила принимать решения моим гормонам. Твой отец… – Мама улыбнулась своим воспоминаниям. – Твой отец был самым красивым парнем в школе. Широкоплечий, высокий. А уж какая у него была походка! У всех девчонок захватывало дух, когда он проходил мимо. Я была счастлива, когда он выбрал меня. И я любила его. Правда. Любила. Но к чему это привело? – Она ткнула пальцем в свою сумочку. – Дай-ка мне еще одну сигаретку, ладно?

Я нашарила в ее сумочке сигареты и зажигалку, потому что прикуриватель в салоне давным-давно сломался. Через несколько секунд мама жадно затянулась и выпустила дым в чуть приоткрытое окно.

– Одной любви тут недостаточно, – сказала она. – Ты слышишь меня?

Я послушно кивнула, хотя мое сердце, двенадцатилетней девочки, отказывалось это слушать. Нет, только не это.

– Мужа надо выбирать головой, а не гормонами, – убеждала мама. – Ищи себе такого парня, который обеспечит тебя, а не потратит все твои деньги на пиво и сигареты. – Она на миг оторвала взгляд от дороги и посмотрела на меня: – Ты поняла, о чем я говорю? Запомнишь мои слова?

– Да, мамочка, – ответила я, понимая, что она ждала именно такого ответа.

Впрочем, я понимала ее. Мне было только двенадцать лет, но я чувствовала правоту ее слов. Я слишком хорошо помнила, как отец почти каждый день пил и буянил и как у нас никогда не хватало денег на то, чтобы сходить в кино или купить новую одежду. Я не хотела себе такого мужа, как мой отец, но не хотела и остаться одной.

Глядя на мелькавшие за окном зимние ландшафты, я размышляла о причинах моего пессимизма. Мои счастливые ровесницы верили в сказку, но я была не из их числа. Думаю, это потому, что я была приемным ребенком и очень боялась остаться одна, а еще больше мне хотелось, чтобы у меня когда-нибудь родился ребенок. По-настоящему родная кровь.

Как прекрасно знать, что ты связана с кем-то кровными узами. Такого чувства я никогда не испытывала, и оно было для меня загадкой. Нередко меня пронзала зависть, когда я видела, как мои подружки общались со своими братьями или сестрами, даже если они дрались и орали.

В такие минуты я чувствовала внутри себя пустоту одиночества, которую ничто не могло скрасить.

Мне ужасно хотелось, чтобы у меня был брат или сестра, но я понимала, что это невозможно, потому что у моей родной матери больше не было детей. Еще мне хотелось узнать, какой она была и оставила бы она меня у себя, если бы не ее смерть. Или все-таки отказалась бы? И что там с моим родным отцом? Почему он не хотел взять меня к себе? Из-за моего врожденного дефекта – дыры в сердце, превратившей меня в отверженную?

Я ни разу не говорила об этом с мамой. Нет, однажды я заикнулась об этом, и родители обвинили меня в неблагодарности – мол, они столько для меня сделали, когда никто не хотел меня брать, а я…

Конечно, они обидятся, услышав о моем желании что-то узнать о моих родных родителях, так что после того случая я задавала такие вопросы только себе самой. Я не размышляла над своими чувствами и не пыталась заглянуть глубже в свою душу. Вероятно, это усилило бы мой страх остаться одной, потерять маму.

Поэтому, когда мне наконец-то выпала в жизни удача, я боялась в нее поверить.

Что такое надежда? Жажда чего-то, например, исполнения мечты? Или это живущий в тебе оптимизм, доверие, непоколебимая уверенность, что все будет хорошо?

Меня зовут Дайана Мур, и почти всю свою жизнь я не знала забот и огорчений. Я росла у любящих родителей, которые удочерили меня сразу после моего рождения. Мой отец теперь сенатор, а мать всеми уважаемый меценат. У меня были превосходные условия для роста и развития, и мне посчастливилось добиться успехов в той области, которая мне нравилась. Сегодня я успешный адвокат. Специализируюсь на бракоразводных процессах и обычно не подвожу своих клиентов.

Со стороны может показаться, что у меня нет повода для уныния. Я здоровая, привлекательная, обеспеченная в плане финансов и независимая.

Но разве это имеет значение, если тебя покинули надежда и оптимизм? О каком счастье может идти речь, если тебя обманули самым подлым образом те, кому ты доверяла, и вся твоя вера – в себя и других – растаяла? Что бывает, когда ты просто отказываешься от общения с близкими людьми и больше не пускаешь их в свою жизнь?

Я хочу поделиться собственной историей. Возможно, вам она пригодится, вы извлечете из нее что-то полезное или она подарит вам надежду.

Мой мир впервые сдвинулся со своей оси весной 2011 года. Тогда мне было двадцать пять, и я работала в Лос-Анджелесе в юридической фирме, лелея в душе амбициозную цель – стать когда-нибудь партнером фирмы. Понятное дело – на это уйдут годы, но я не сомневалась, что рано или поздно это случится, потому что у меня позитивный настрой, и я очень успешная сотрудница. Меня даже прозвали «Птенчик – суперзвезда года», когда я привела в нашу фирму больше клиентов, чем все другие первогодки.

Но тут надо сделать оговорку. Вероятно, в чем-то это было связано с тем, что мой отец был известным сенатором, и кое-кто даже считал его кандидатом в президенты. Поэтому в юридической фирме «Беркли, Дэвидсон, Саймон и Джонс» я оказалась заметной персоной. Новые клиенты – молодежь с проблемами в личной жизни – звонили в фирму и спрашивали именно меня.