Сьюзан Петик - Список желаний Бумера

– Я больше не дам вам фотографий, – твердо сказала она.

– Что? Почему?

– Потому что вы уже закончили работу над сайтом и они вам не нужны.

– Шутите? Люди захотят увидеть что-то новенькое. Информация превыше всего. Страничка, которая не пополняется, – мертвая страничка.

– Прекрасно, – выдохнула она. – Бумер ведь тоже скоро умрет. Ему не так долго осталось фотографироваться. И вы можете остановиться на достигнутом.

Джейсон выгнул бровь:

– Не думаю, что мистер Комптон согласится с вами.

«Может, если бы он вел себя мило, – подумала Стейси – позже я сдала бы свои позиции. В конце-то концов, моя задача – согласовывать работу в агентстве, заботясь о тех мелких деталях, на которые у художников, дизайнеров и рекламщиков не хватает времени. Но если Джейсон Грант считает, будто может заставить меня сделать что-то под угрозой пожаловаться боссу, значит, он слишком глуп».

Стейси знала, как мужчины вроде Джейсона воспринимают ее. Они считают ее никем, одним из человечков, мельтешащих на заднем плане, которых так же легко нанять, как и уволить. Но Дженнифер смотрела на нее другими глазами, и Стейси не хотела терпеть подобного к себе отношения со стороны Комптона и Джейсона. Она выпятила подбородок и продолжила стоять на своем:

– А. Мне. Плевать. Я больше не дам вам ни одной моей фотографии. Если они вам нужны, то доставайте их сами.

Она приготовилась к самому худшему, к потоку брани, но вместо этого Джейсон сделал шаг назад и поднял руки вверх, давая знать, что сдается.

– Вы правы. Это ваши фотографии. – Его улыбка была обезоруживающей. – Простите. Похоже, я совсем потерял разум. Все хорошо. Не переживайте.

Стейси сгруппировалась было для отпора ему, и такой поворот событий сбил ее с толку. Она что-то не так поняла? Может, Джейсон на самом-то деле не так уж и плох?

– Спасибо, – сказала она. – Рада, что вы все поняли. Без обид?

– Совершенно точно, – ответил он. – Без обид.

Следующий день Дженнифер и Бумер провели, наслаждаясь видами Миссури. Расположенные на востоке низины были испещрены реками: некоторые из них являлись просто небольшими ручейками, по другим же гуляли белые барашки волн. Порой они пересекали реки по крытым деревянным мостам, перекрытия которых отсылали к тем временам, когда не только автомобили, но и жизнь вообще была куда медленнее и не столь хаотична. Дженнифер сделала глубокий вдох и расслабила руки на руле. Без писем, нуждающихся в немедленном ответе, и собраний персонала, требовавших ее обязательного присутствия, напряжение, в котором она постоянно пребывала и воспринимала как норму, наконец-то начало отпускать ее.

«Мне это путешествие необходимо не меньше, чем Бумеру», – подумала она, радуясь тому, что не прервала его, как намеревалась.

Дженнифер правильно сделала, что рассказала Натану о болезни Бумера. Отбросив саркастические замечания и остроумные выпады, он превратился во вдумчивого, сочувствующего слушателя, и это сильно облегчило ее состояние. Дженнифер мучила также собственная неспособность подыскать для Бумера какие-то подходящие ему развлечения – Натан помог ей и в этом: предложил список интересных собакам мест, расположенных вдоль маршрута, по которому они следовали. Эти вечер и ночь они планировали провести в Карфагене и посмотреть, не выходя из машины, сразу два фильма в кинотеатре под открытым небом: «Бетховен» и «Бетховен-2». Не слишком изысканное развлечение, но ей надоело торчать по вечерам в мотельных номерах, а Бумеру вполне могут понравиться собаки на киноэкране. Дженнифер больше не могла истязать себя печальными мыслями, она просто хотела получать скромные удовольствия на пару со своей собакой.

Миновав Роллу, они остановились в нескольких километрах от нее, чтобы поиграть и прогуляться по берегу реки Гасконад, где Бумеру довелось узнать разницу между двумя видами черепах – красноухой пресноводной и каймановой. Болезненные последствия этого урока оказались непродолжительными, и скоро он снова носился по воде, не обращая внимания на разбегающуюся перед ним живность. Дженнифер лежала на берегу реки и улыбалась. Впервые с того момента, как она покинула кабинет доктора Сэмюэля, она наслаждалась настоящим, а не сожалела о прошлом. Как будто то, что она наконец посмотрела правде в глаза, дало ей возможность принять ее.

Бумер вышел из воды, положил свою палку рядом с хозяйкой и начал отряхиваться. Дженнифер завизжала и отвернулась, пытаясь загородиться руками от холодных, илистых брызг.

– Не надо, Бумер, перестань! – смеялась она.

Вскочив на ноги, Дженнифер бросилась к грузовику и взяла из кузова пляжное полотенце. Когда Бумер наконец отряхнулся от воды и ила, она набросила на него это полотенце и стала вытирать.

Наконец пес стал достаточно сухим, и они снова забрались в грузовик и направились в Спрингфилд. По обе стороны дороги тянулись округлые очертания Озака, украшенные цветами ранней осени – красным и желтым, а хрустальный воздух отдавал запахом древесного дыма. От синих озер и стремительных потоков, мимо которых они проезжали, тянуло холодом, и Дженнифер включила обогреватель. Бумер положил голову на сиденье и удовлетворенно вздохнул. И скоро уже крепко спал.

В Спрингфилде она сделала остановку на заправке, во время которой повела Бумера на расположенную неподалеку собачью площадку. Дни становились заметно короче, и солнце уже клонилось к горизонту, но до Карфагена оставалось не больше часа езды, и в кои-то веки они не мчались к мотелю на всех парах. Зная, куда они направляются, Дженнифер имела возможность позвонить и забронировать номер, и это оказалось очень кстати: женщина на телефоне сказала, что у них свободен только один номер.

Но выехав обратно на шоссе, Дженнифер вдруг ощутила тревогу. Она согласилась вновь встретиться с Натаном, повинуясь какому-то непонятному ей импульсу, но действительно ли это хорошая идея? Дженнифер принадлежала к консервативной семье со Среднего Запада и всегда гордилась собственным благоразумием – она была не из тех женщин, что готовы пойти на свидание с первым встречным. Или, по крайней мере, она говорила себе, что никогда больше так не поступит. Подобный необдуманный поступок привел ее к крайне несчастливому браку с Виком. И она не станет повторять своих ошибок.