Лия Флеминг - Девушка под сенью оливы [litres]

Утром она проснулась от страшного кошмара и тут же облегченно вздохнула. Слава богу, это всего лишь сон, и пока все ее друзья живы и в безопасности. Но интуиция! Интуиция подсказывала ей, что творится что-то непонятное и нехорошее и надо разобраться во всем до конца. Ведь если она не права, то тогда Стивена казнят зря, но если права, то жизнью поплатятся другие, гораздо более дорогие ее сердцу люди.

Иногда решение приходит внезапно, как озарение, и оно в одночасье круто и бесповоротно меняет все. Так случилось и с Пенни в то утро. Она немедленно разыскала Ике и сказала ему, что решила снова вернуться в монастырь. Не вдаваясь в пространные объяснения, она лишь добавила:

– Спасибо вам за все, Ике! Но мало-помалу я начинаю превращаться для вас в обузу. К тому же если случится что-то непредвиденное, то мое присутствие в доме только усугубит ваше положение, поверьте мне!

Заметив искреннее огорчение на его лице, она сказала:

– Пожалуйста, прошу вас! Будьте осторожны! Не впускайте себе в дом кого попало. Сейчас по горам блуждает множество всяких подозрительных типов, не теряйте бдительности. Если кто будет интересоваться Афиной, немедленно укажите ему на дверь. За исключением Панайотиса, конечно. А ему передайте, что я вернулась в Ханью.

– О чем ты пытаешься предупредить меня, дочка? – участливо поинтересовался у нее Ике. – Ведь до сего дня у нас не было секретов друг от друга.

– Пока сама не могу сказать. Не знаю. Но нутром чувствую беду. Мне все нужно проверить самой, а потом я обязательно обо всем расскажу.

– Мы привязались к тебе, и нам будет сильно недоставать тебя, дочка! – совершенно растрогался Ике.

– Я вернусь! – поспешила заверить его Пенни, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. – Как только все закончится, я обязательно вернусь.

– Да, возвращайся! И не одна, а вместе со своими детками. Все эти годы ты, Афина, была нам как родная дочь. Да хранит тебя Господь! Счастливого пути! Kalo taxidi…

Прощаясь с Катриной, Пенни вложила в ее руку небольшой сверток и попросила передать его при случае Йоланде. В драгоценный носовой платок, вышитый для нее когда-то Йоландой, она завернула страницу, вырванную из старой брошюры, единственный лист бумаги, который смогла обнаружить в доме. Между строк она на классическом греческом языке написала подруге несколько слов, предупреждая ее о том, что среди них находится немецкий шпион.

– Пожалуйста, передай это Йоланде. А если не получится непосредственно ей, то любому члену ее семьи. Я сообщаю ей кое-что важное. И еще раз прошу вас, дорогие мои, остерегайтесь улыбчивых незнакомцев.

Расцеловавшись с Катриной, детьми и Ике, Пенни побежала на дорогу, молясь лишь об одном: хоть бы сегодня на Ханью шел автобус.

Между тем родители Андреаса не могли нарадоваться на своего нового помощника. Ставрос не чурался никакой работы на ферме, всегда был на подхвате, всегда при деле. Адонис говорил, что афинянин просто исполин, самый настоящий герой, учитывая его городское происхождение.

Однажды вечером, когда они сидели на лавочке во дворе, сделав небольшой перерыв на отдых, Димитре вдруг пришла в голову идея похвастаться свадебными фотографиями сына.

– Взгляни! – горделиво проговорила она, протягивая Ставросу стопку фотографий, сделанных деревенским головой. – Не всегда мы были такими нищими, как сейчас. Вот даже фотографа пригласили на свадьбу, и гостей было больше ста человек. Богатая получилась свадьба!

Ставрос равнодушно скользил глазами по фотографиям, перебирая их в руках. Вот торжественный проход молодых, вот новобрачные запечатлены среди деревенской детворы, а вот снимок, запечатлевший всю семью Андролакисов. Потом танцы и, наконец, снимок, выхвативший из толпы смеющихся Йоланду и Пенни.

– А это лицо мне знакомо! – впился он глазами в фотографию.

Йоланада не успела даже подать свекрови знак, чтобы та промолчала, как та с готовностью отрапортовала:

– А, это тоже медсестра, Афина. Она, между прочим, из Афин. Городская!

– Ну, этого мы не знаем наверняка, – попыталась увести разговор в сторону Йоланда.

– Но ты же сама рассказывала мне, что она работала медсестрой в Ханье, – упрекнула ее свекровь.

– Разве? – с деланным удивлением воскликнула Йоланда, больше всего на свете желая, чтобы свекровь замолчала. – Что-то не припоминаю.

– А где она сейчас, эта Афина? – поинтересовался Ставрос, не сводя глаз с Пенни.

– Понятия не имею!

– На свадьбу она приехала вместе с тем греком, который вернулся из Америки, и его женой. И потом ты с ней встречалась, и не раз! Разве не так?

– Ах, помолчите, пожалуйста! – взмолилась Йоланда, не в силах более сдерживаться.

Андреас моментально понял жену.

– Пойдем, Ставрос! Закончим работу.

После этого разговора Йоланда была сама не своя. Ставрос узнал ее подругу, она поняла это сразу. Значит, он знает ее настоящее имя. Надо немедленно предупредить Пенни. Нет, что-то в этом человеке не так. Да, вежливый, обходительный, да, культурный, но всегда держит дистанцию. Да, помогает, да, все делает первоклассно. Но кто знает, что будет, когда руки дойдут до реального дела.

Недаром Андреас говорит, что о человеке, о мужчине в частности, можно судить лишь тогда, когда увидишь, как он ведет себя под огнем неприятеля. А этот Ставрос, слишком уж он изнеженный. Если попадет в руки немцев и его начнут пытать, то он сдаст всех, кого знает: клички, адреса, тех людей, которые подкармливали его и давали приют в своем доме. Нет, он совсем не похож на тех британских солдат, которые спасались в горах, пытаясь пробиться к своим. Надо действовать!

– Пойду навещу Афину! – объявила она свекрови на следующее утро. – Давно не виделись.

– В твоем положении! – Свекровь глянула на ее живот. – Туда же пешком придется идти целый день.

Йоланда слабо улыбнулась, тронутая ее заботой. Уже два месяца у нее не было месячных, но и уверенности в том, что она беременна, тоже не было. У многих молодых женщин от постоянного недоедания и тяжелой работы прекратились месячные, так что тревога могла быть ложной. К тому же деревенские женщины работают не покладая рук вплоть до самых родов. А чем она хуже? Если ей выпало счастье стать матерью, она тоже будет работать, как и все остальные.

– Со мной все будет хорошо, не переживайте. Но мне надо срочно переговорить с подругой. Есть кое-что, о чем она должна знать.

В конце концов свекор и свекровь уговорили ее тронуться в путь верхом на старом муле. Прицепили ему боковое седло и вывели на дорогу, ведущую к селу Ике. Весна была в самом разгаре. Все вокруг благоухало свежей зеленью и ароматами первых полевых цветов. В воздухе слышалось негромкое жужжание пчел, слетевшихся отовсюду за первой весенней данью. Чем дальше, тем сильнее охватывало Йоланду радостное возбуждение: скоро, совсем скоро она увидится с подругой. Если она и правда беременна, тогда у нее есть для Пенни отличная новость.