Леонид Нетребо - Шахристан

Мальчик торопливо перебирал в себе всё, что могло быть незаурядным в понимании Мистера Но. Он заметил: молчание уводит расслабленного коньяком Мистера Но в ту область, которая почему-то неприятна Мальчику, да и просто пугает его. Может, это?..

– Мой папа был… памирец.

Мистер удивился:

— Памирец… В каком смысле? Проживал на Памире или принадлежал к части населения этих мест, памирцам? Которые, к слову, таджиками себя не считают…

— Не знаю. Так вот мама сказала. Памирец. И всё. Он погиб.

Мистер-Но загляделся на Мальчика с застывшей полуулыбкой, обследуя глазами сидевшего перед ним человека, и даже потянулся было опять к золотым кудрям, но, встретившись с настороженным взглядом, не донес руку до цели, а лишь обозначил указующий жест:

— Ты совсем не походишь на восточного человека… Разве что легкая смуглость, то есть, как я говорю, пепси-тело. И рыжий колер. Здешние горные люди бывают огненно-рыжие и даже светловолосые. Горная недоступность огородила их от генного влияния захватчиков, зачернивших всю Среднюю Азию и Кавказ. О, в тебе, Аполлон Памирский, живут и дрожат, да-да, я это вижу, вибрируют знаменитые, многозначительные, я бы сказал, величавые гены! Памирцы… Всё к одному. Да, я читал, что они старательно отделяют себя от большинства местного населения. Гордый и даже заносчивый народ! Полагают себя потомками воинов Искандара Руми, то есть по-нашему Александра Македонского, оттого, дескать, светлокожие и светловолосые. Что ж, это их право, их творчество!..

Мистер Но, отпив очередную порцию из флакона, опять заговорил, торопливо, но веско:

— Что говорить, эти места легендарно-сказочные. Их называют крышей мира. И подножьем смерти. Это прародина индоевропейцев и русских. Знаешь ли ты, что в нас с тобой течет арийская кровь? Так, где у нас юг, восток? — Мистер Но повертел головой и указал рукой в нужном направлении: — Тут недалеко родился и творил Заратустра, выдумавший особую религию — зороастризм, влияние которой вероятно сказывается на психологии твоих памирцев. А Шамбала? Ты слышал такое слово? О!.. — Мистер Но опять обратил взор в ту же «сказочную» сторону, приподняв подбородок. — Это обитель святых и богов, вертеп, где будет рожден грядущий Мессия, место известное всему миру, но до сих пор не найденное. Ты знаешь Рериха? Говорят, он искал святую пещеру не там, где нужно, а нужно было поближе к тому месту, где мы сейчас с тобой… Ну, ладно. Я мог бы рассказать тебе много, но… нет времени, да и для того, чтобы меня понимать сейчас, тебе нужно определенное культурное предварение, накопление, то есть ты должен читать, читать… Много читать и думать. Думать и еще читать. Не сказки нужно изучать, отправляясь в новые серьезные места, нет!..

Мистер Но замолчал, как будто споткнулся. Вынул из планшета транзисторный приемник и поднес его к своему уху, из динамика донеслось угасающее: «Было заявлено… по чрезвычайному положению… Танки на улицах…»

Продолжил уже устало и даже вяло:

— Знаешь ли ты, о наивный Аполлон, что здесь, в этой каменной стране, серди этих скал, к которым мы с тобой сейчас прислонили свои спины, скрещиваются геополитические интересы многих стран… Понимаешь ли ты, пионер, что сейчас, в эти часы и даже минуты, весь мир насилья рушится, до основанья. — Мы с тобой здесь, над схваткой, а там, — он показал куда-то вниз и вдаль, за лагерь, глядя сквозным взглядом, — решается наша судьба… Это отвратительное состояние, когда твоё решается без твоего участия. Не правда ли?

Мальчик кивнул из вежливости.

— Но здесь, в горной пустыне, им не достать нас с тобой, и мы сами себе хозяева! И трагическая ореада Эхо будет рукоплескать нам, вторя нашему счастливому плачу, правда?

Мальчик опять кивнул — он уже дрожал, не понимая от чего, боясь, что об этом его состоянии догадается Мистер Но, который рассмеялся и потрепал, уже смело и без сомнений, повержено молчащего Мальчика по его кудрявой голове.

— Не расстраивайся, незнайка, у тебя всё впереди. Я многому тебя научу, мой друг. Знание есть сила. — Мистер Но отвалился спиной на скалу, как на спинку стула. Помолчал.

— Скажи, ты ведь отца не видел, а сюда тебя отправила мама, чтобы ты… прикоснулся к родине своих предков? Так тебе хочется думать. Не опровергай! Я почти уверен, что твоя мама, посылая сюда сына, никакого внятного объяснения грядущей поездке не дала. И, разумеется, никаких имен, названий, адресов! Ничего этого в принципе нет и быть не должно, не может быть… И в этом ее правда! Никакого будущего с этой местностью, с этим народом!

Последние слова Мистер Но произнес с приказным нажимом.

Мальчик хотел было рассказать подробнее о том, что в основе угадал Мистер Но, однако, понимая, что вряд ли от этих уточнений он будет выглядеть достойней и взрослее, быстро передумал, и только утвердительно кивнул — точнее, покивал с задумчивым видом.

Мистер Но оценил улыбкой взрослую немногословность Мальчика.

— Вообще, советую в грядущей жизни не идти на аркане у сентиментальности, что, признаюсь, и у меня не всегда получается. Живи настоящим, и тем, что пригодится… Это, — он повел рукой вокруг, — экзотика, как и твое происхождение. Уедешь — забудь об этом, впитывай в себя только общечеловеческие ценности, причем, те из них, которые не помешают тебе жить, стань неуязвимым… Тогда ты будешь самодостаточным в любом месте, потому что твой мир будет только в тебе. Где ты — там и весь мир. Понимаешь? Беги от внешнего, если оно лезет в душу. Наслаждайся им, но не мерь себя его правотой… Вдумайся в то, что сказал один умный человек: десять человек из десяти — самоубийцы!

Мистер Но вынул из планшета листок с рисунком, сделанный цветными карандашами. Это случилось на следующем привале.

— Вот, будущая картина… У нее уже есть название… «Вещи». Смотри…

Мальчик вгляделся в набросок, сделанный углем, и нелепо разукрашенный цветными карандашами.

— Я добавил цвет для того, чтобы символизировать богатство… — опять угадал его мысли Мистер Но. — Аляповатость — мнимая радость, которую оно несет… Хотя, моё объяснение звучит бедно. Как и всякая словесная трактовка любого явления…

Последнюю фразу Мистер Но произнес с раздражением. Видимо, ему неприятно было пояснять, — по сути, оправдываться.

На рисунке Мальчик увидел женщину на ложе, укрытую цветастым одеялом — крупные, сочные мазки. Лицо, плечи и руки доступны наблюдателю. За ложем, с противоположной стороны — ромбовидная, вытянутая по вертикали фигурка…

— Это покойник или покойница… На смертном одре. Пусть тебя не сбивают с толку длинные волосы, и не удивляйся моему «или». В данном случае это позиция художника: не знать… Хорошо, пусть это будет Она, если тебе удобно. Итак, при ней богатство, нажитое веком… Рядом — скорбящий… Мне кажется, это старик… Кажется, вынужден повториться, потому, что я сейчас зритель, как и ты. Теперь поверни лист на девяносто градусов влево. Вот так. Что ты видишь?