Оксана Лесли - Не валяй дурака, Америка!

Ну и гнида! На молодую вдову потянуло! Не знает он, что ты мобильник на громкость поставила, и я в машине с тобой...

Ты вообще знаешь, кто этот мудак, что звонил тебе? Он в нашей церкви один из старейшин, иногда даже речи про праведную жизнь толкает! Дети у него взрослые. И его жена как раз поехала сына навестить, мы с ней подруги! И вот он, сбагрив жену, решил прозондировать почву: а не бросишься ли ты в его в объятия? Вот не ожидала! М-да...

Когда у человека бес в ребре, Библия не поможет!

Свобода выбора

Видишь демонстрантов около здания? Что в здании? Конференция объединенных методистов. Каждые четыре года в США проходит. Делегаты из разных стран от этой церкви прилетают на слет, который длится две недели.

А демонстранты у здания протестуют против женщины-пастора, которая призналась, что живет активной лесбийской жизнью. Сейчас эта проблема обсуждается на конференции. Женщину признали невиновной в грехах, из пасторов ее исключать не будут, но в епископы она не выбьется.

Так что карьера карьерой, свобода свободой, а руководить миром лесбиянкам не дадут, даже если у них в руках Библия.

Влияние Будды

Я вырос в семье католиков, с детства родители таскали меня на мессу. В тринадцать лет я заявил им, что религия в моих глазах — это как нарезки вареной колбасы.

Жизнь промелькнула удивительно быстро: армия, Вьетнам, два брака, разводы. Есть сын, который со мной не общается из-за испорченного детства. Когда я пил, то становился невменяемым. Он не может меня простить за украденное детство.

В пятьдесят лет я понял, что со спиртным надо завязывать, пока не оказался где-нибудь под мостом в ожидании старости. И подался я в клуб анонимных алкоголиков.

Вот уже десять лет как я и капли спиртного в рот не брал. Нет, меня не раздражает, что ты сидишь передо мной и попиваешь пиво. Почему меня не тянет хотя бы одну кружку заказать? Потому что я не смогу остановиться после одной-то. Но меня не тянет пить вообще. Как так? А мне Будда помог.

Когда я пытался завязать, нас учили, что нужно заниматься самовнушением и медитацией. И для этого я стал ходить в буддийский храм с несколькими другими анонимными алкоголиками. Каждую пятницу, вечером мы сидим и медитируем. Мне медитация помогла стать другим человеком. Стал ли я буддистом? Не знаю... Во всяком случае я никому ничего не навязываю и не считаю, что все, кто верит иначе, будут гореть в аду.

История пастора

А у нас новости! Меня на работу взяли — преподавать теософию в местной семинарии. Нам это так важно, к моей пенсии хоть какой-то дополнительный доход! Я очень переживал, что меня не возьмут. Все-таки мне уже восемьдесят лет.

Жизнь так быстро пролетела. Как сейчас помню: начинал автомехаником, потом учился на учителя математики... Но призванием было служить Богу. И я поступил в семинарию. Помню, так было странно, когда я приезжал на выходные домой, а дети меня чурались, не узнавали.

Я стал священником церкви объединенных методистов. Пока учился, моя жена Джоанн родила мне четверых детей. Ей было тяжело с ними одной, но Бог давал силы. А в тридцать лет она заболела красной волчанкой, а там и букет других болячек... И у нас много денег уходило на лекарства, врачей, операции.

У объединенных методистов есть одно главное правило: пастор не должен при одной церкви всю жизнь служить. И мы каждые два-три года переезжали, куда нас направлял епископ. Церковь, при которой я служил, предоставляла моей семье жилье.

Мы никогда не откладывали ни на черный день, ни на отпуск всей семьей. У нас просто не было такой возможности. Я, как полагается, отчислял со своей зарплаты десять процентов в фонд церкви. И прихожанам проповедовал нести десятину в дом Бога. Так в Библии написано, я искренне верил и верю, что так должно быть.

Сейчас мы снимаем две комнаты в доме для престарелых. Так уж вышло, что никакого наследства для детей и внуков мы не нажили. Некоторые пасторы становятся известными ораторами, их показывают по телевизору, они проповедуют в больших церквях, имеют возможность путешествовать, владеют яхтами, особняками и самолетами. Я к этому никогда не стремился, роскошь меня не волновала. Может, я что-то в этой жизни сделал не так? Или на все воля Божья?

Десятина

На протяжении долгого времени я посещала христианскую церковь объединенных методистов, внимала проповедям и верила, что одно из правил Библии — десять процентов своего дохода отдавать Богу. Американские пасторы внушают, что именно так и надо поступать, десятину отдать — и все. Тогда Бог все вернет сторицей и жизнь наполнится благодатью.

И представьте себе, я так и поступала: сначала отдавала десять процентов дохода Богу, то есть в церковь несла или посылки собирала родственникам, а потом уже своим бюджетом занималась. И частенько в конце месяца у меня не хватало денег на еду или за электричество заплатить. Тогда я пускала в ход кредитную карту...

Я, наивная, отдав десятину, не обращала внимания на то, что у меня невыплаченный дом, долги, маленькие дети. Я верила, что Бог вернет сторицей. Покупала за пять баксов лотерейный билет и ждала, что сторицей вернется. Но ничего не происходило. Только долги прибавлялись.

Теперь я в церковь не хожу и десять процентов от дохода откладываю на отпуск. Я теперь живу по другой заповеди Библии, верю, что Бог во мне. А раз Бог во мне, то десятину я должна отложить для себя.

Круг любви

Жена техасского пастора церкви объединенных методистов Мэри Касад дала мне в 2002 году чек. Две тысячи долларов. Она знала, что моей семье нечем платить за квартиру, и нам необходима финансовая помощь.

Когда я взяла чек, у меня слезы навернулись на глазах: «Я не знаю, когда смогу вернуть вашей церкви эти деньги».

Мэри улыбнулась: «Когда в твоей жизни будет возможность помочь другим людям хоть чем-то, не упускай ее. Тогда круг любви не прервется».

Русские в Америке: реальные истории, произошедшие с автором и ее знакомыми Мы с тобой одной крови

У меня группа крови — первая положительная. Что это означает? Ее можно влить любому человеку с первой, второй, третьей и четвертой группой.

Сдаю я кровь или плазму в лаборатории Красного Креста. Мне приятно знать, что моя донорская кровь может спасти любого — мужчину и женщину, старика и ребенка, человека любых убеждений, цвета кожи и ориентации. Мне все равно, кому она спасет жизнь — раненому полицейскому, гомосексуалисту, еврею или антисемиту, черному или ярому расисту, женоненавистнику или феминистке, вегетарианцу или мясоеду, мусульманину, атеисту или ненавистнику эмигрантов. Своим донорством я равняю нас всех.

В Америке я встречала белых и черных американцев, которые сами недавние потомки эмигрантов, а ненавидят новоприбывших и речь с акцентом.