Оксана Лесли - Не валяй дурака, Америка!

Не растеряв свет

В Мобиле каждый год проводится международный фестиваль: жители города и туристы знакомятся с представителями разных культур, которые живут в Алабаме. Есть украинский и русский уголки с едой и сувенирами. Для меня этот фестиваль как праздничная елка — каждая культура олицетворяет свою гирлянду, зажигает елку своим светом.

Те же иммигранты-волонтеры тратят свое время и деньги для организации вечера памяти Антона Павловича Чехова, русского писателя, драматурга и врача. Представьте себе, при университете раз в год собираются: самовар-чаепитие, человек двадцать-тридцать русских и американцев и обсуждают рассказы писателя. Они заранее договорились за год прочитать их, и им есть о чем поговорить. С чайком и сладостями.

Русскую культуру свою иммигранты не только сохраняют, но и доносят до американцев, которые способны и желают этот свет принять. А такие люди есть. И пока люди готовы дарить свет и принимать свет — мы не вымрем, как мамонты.

Жертва матери

Ушла я от американца своего, программиста недоделанного. Представляешь, хотел на моей шее сидеть! Чтобы я нелегалкой ишачила на нас обоих! На развод денег ни у него, ни у меня нет, так что пока я так и считаюсь «женой американца»! Звучит как статус, не так ли?

Моя дочка в Киеве живет, университет медицинский закончила, интернатура начинается. Знаешь, сколько надо платить врачу на Украине, чтобы он учил тебя как следует? Двести пятьдесят долларов в месяц! И я ей каждый месяц триста посылаю через «Вестерн Юнион». Кстати, за отправку я тоже плачу.

А зарабатываю горничной в гостинице всего тысячу в месяц, иногда штуку двести делаю. Снимаю меблированную комнату, вода-интернет-электричество включены в цену. Четыреста в месяц плачу за жилье. Пользуюсь хозяйской кухней, стиральной машинкой. Водить-то не умею, на работу знакомый подвозит, ему отстегиваю полтинник на бензин каждые две недели. Хорошо, что я не курю! А теперь подсчитай, сколько у меня остается заплатить за мобильную связь и одеться-поесть самой. То-то! Но ради дочери я готова на все. Она там после интернатуры будет в больнице роды принимать, и тогда у нее все будет в шоколаде. И никакая заграница, никакая Америка ей не будет нужна. Может, тогда я к ней и вернусь, внуков воспитывать.

Бедные родственники

Что мне делать? Как я устала! Подъем в половине пятого утра, работаю в операционной — медсестрой, по двенадцать часов на ногах.

Моя мама настаивает, чтобы я ее вытащила в Америку! Ей все кажется, что мы тут в долларах купаемся. Я и так ей деньги высылаю каждый месяц, мне она тут совсем не нужна! У меня самой двое детей-подростков! Их надо на ноги поставить! А ты знаешь, что страховка машины вырастает в разы, когда детки шестнадцатилетние, сдав на права, садятся за руль? Им надо помочь машины купить подержанные, чтобы не мне их на работу возить, а сами ездили. А как мне возить их на работу, не на пять часов раньше же?

Все у нас в кредит: машина моя, образование, своего угла нет — снимаем квартиру тут, а мама снимает там. Свою квартиру она продала, вложила в какой-то бизнес, потеряла деньги. И теперь в шестьдесят лет осталась ни с чем.

Это такой ужас — быть «бедными родственниками».

Королева Пельменей

Я всех русских в городе знаю, потому что все ко мне обращаются. Пельмени я делаю на заказ. Меня некоторые даже называют Королевой Пельменей. Так что общения мне хватает.

Но я соблюдаю один принцип — я никогда никому не передаю «приветы». Чтобы пересудов-обид-сплетен не было. Я не радио, и от меня никто ни про кого ничего плохого не услышит никогда.

А что у тебя локоть перебинтован? Донор крови? Да... Интересно. Ходят слухи, что ты — заразная, твой муж же чем-то там болел, упокой, Господи, его душу грешную.

Вот твои триста пельменей, свинина с курицей, как заказывала. С тебя тридцать девять долларов. Ну, с Богом!

Похороны и укусы

Когда Королева Пельменей отошла в мир иной, я поехала на ее похороны в Пенсаколу. В похоронном доме состоялась прощальная служба.

Тетя Галя, так звали Королеву Пельменей, любила читать и перед смертью, борясь с онкологией, прочитала мой роман «Америка-мать зовет?».

Среди пришедших помянуть усопшую была одна пожилая женщина, Татьяна, из местных баптистов-активистов. Она села около меня и брякнула: «Да, тетя Галя, была бы жива, оценила бы твои писульки». Я на несколько минут потеряла дар речи. Сидел человек, который ничего не читал из моего творчества, и у нее повернулся язык обозвать все мое выстраданное «писульками».

Я думала укусить ее в обратку: «А что, вы гораздо тупее тети Гали и сами не в состоянии оценить мои шедевры?» Но я даже не сказала ей, что мои публицистические статьи про США печатают разные журналы, а мой роман вышел в России, его оценило издательство «Диля» в Санкт-Петербурге, над ним работали корректоры-редакторы-верстальщики-дизайнеры, он находится в русскоязычных библиотеках США, а это стоит большего, чем мнение провинциальных не читающих иммигрантов.

После службы я узнала, что Татьяна не так давно похоронила своего младшего сына. Парень ушел в возрасте тридцати лет. Заболел и богу душу отдал. Статный блондин с открытым, добрым лицом и голубыми глазами. Он бывал у нас с Серегой в гостях пару раз, когда мы еще жили в Пенсаколе. У меня на глаза навернулись слезы, и я даже ее обняла и выразила свои соболезнования.

Вернувшись в Мобил, я зашла в социальную сеть, в которой мы с этой Татьяной были «в друзьях», и убрала ее из этой категории, чтобы вычеркнуть из своей жизни навсегда.

Настоящие друзья не кусают друзей, как бы тяжело их жизнь ни била.

Иллюзии в американской клетке

После трех лет в роли домохозяйки с маленькой дочкой на руках я стала искать свою первую работу на чужбине. Правда, с плохим английским и без опыта работы в Америке меня никуда не приглашали. Несколько месяцев я находилась в депрессии. Но вдруг звонок и долгожданное интервью. Я без переводчика его прошла. Уф, взяли в магазин, в отдел одежды.

Муж, слава Богу, помог во всем. Купил в кредит новую машину, теперь по триста баксов в месяц за нее отдай, купил на нее страховку, заплатил за детский сад. А ты знаешь, сколько стоит в Америке детский сад? За нашу трехлетнюю дочку мы должны платить двести долларов в неделю. Мы живем в пригороде мегаполиса. Может, где-то расценки и ниже, не знаю. Америка большая.

Разумеется, после трех дней детсада она заболела, с ней сидела дома моя сестра, приехавшая погостить. А мы продолжали платить за детсад, чтобы место не потерять. Сколько я зарабатываю? Восемь долларов в час. То есть моя зарплата не окупает детский сад, машину, страховку и бензин. Работаю в ущерб семейному бюджету, получается. Но мы с мужем осознаем, что мне для роста нужно развивать английский, общаться с людьми, строить свое резюме. Мне уже тридцать пять лет!