Родион Белецкий - Обручальные кольца (рассказы)

— Чего, я вам мало даю? — Муж говорил тоном ниже. В ссоре он явно проигрывал.

— Нет, ты мне денег дай нормально, чтобы я салон открыла красоты.

Дай, а потом вали к своей Бондаревой.

Третьим человеком за столом была подруга жены. Она, по идее, должна была встать на сторону жены. Но она время от времени вступалась за мужа. Он оплатил ей поездку в Малайзию.

— Нет, ты представляешь, — обращаясь к подруге, продолжала жена. — Я с детьми возвращаюсь из поликлиники и вижу: эта паскуда Бондарева на машине своей, которую он на наши деньги ей купил, от подъезда нашего отъезжает. Она чуть детей моих не задавила!

— Не придумывай, — сказал муж. — Не было такого.

— А ты детей своих спроси! Их спроси! — взвилась жена.

— Не надо ссориться, — вмешалась подруга жены. Ей очень нравилась роль миротворца. — Давайте лучше выпьем.

Все подняли бокалы с дорогим красным вином. Жена старалась держать бокал элегантно и пить вино маленькими глоточками, медленно и красиво. Чтобы произвести на окружающих впечатление.

После паузы все началось снова:

— Не хочу я с вонючей Бондаревой в одной койке спать!

— Да не спал я с ней, говорю тебе!

— Ребята, да помиритесь вы. Чего вам делить?

— Хрен ему! Думает, я молчать буду…

Жена пыталась вывести мужа из себя. Посетители ресторана постепенно привыкли к громким крикам на незнакомом языке. Не обратил на них внимания и китаец, подошедший нарезать утку по-пекински.

Был в ресторане только один человек, который все понимал, — отдыхающий, соотечественник скандалистов. Но он делал вид, что ничего не понимает, что вообще он не русский, а, может быть, немец или еще кто-то. Он всегда за границей притворялся иностранцем и проходил мимо русских туристов с независимым видом.

Жена все-таки довела мужа. Он встал и покинул ресторан. Стоял и курил под пальмами, с трудом вдыхая влажный воздух. Позже к нему присоединилась подруга жены и долго еще его утешала.

На следующий день муж и жена появились в китайском ресторане широко улыбаясь и держась за руки. Как будто никакой ссоры и не было.

Вместе с ними за столик села подруга жены и знакомый семейной пары, в первый же день ужасно обгоревший на солнце.

— Кошмар, — сказала жена, когда все выпили. — Мы здесь с Лешей были год назад. Здесь вообще русских не было. Вообще. Одни японцы. Много австралийцев. Французы. А сейчас, я смотрю, стали русские подъезжать.

— Все, испортился курорт, — сказал муж серьезно. — Скоро одни наши здесь будут.

— Где тигры появились, там волки не живут, — включился обгоревший на солнце, краснолицый знакомый.

Все за столом дружно засмеялись. Да, у русских было чувство юмора.

Непонятно, почему в мире так устроено. Старший брат почти всегда умен и успешен, а младший, как правило, недотепа.

Старший брат Гена жил в центре в старой квартире и только что купил новую стиральную машину. Младший брат Митя приехал забирать старую машину «Вятку». И тут тоже сказалась его непрактичность. Вместо того чтобы отвезти ее к себе, он решил отдать машину в церковь. Гена не возражал, только это было как-то странно.

Митя появился в компании с одним православным из общины при церкви.

Православный был небольшого росточка, суетливый, бородатый, на каждой щеке он имел по глубокой морщине, которые были заметны даже тогда, когда лицо его оставалось спокойным.

— Это Виталий, — представил православного Митя.

— Очень приятно, — пробормотал Гена. Он не любил, когда чужие люди приходили в дом.

— Где она?

— Там, на кухне. Я ее отключил и немного выдвинул, как сил хватило.

— А она, простите, работает? — спросил бородатый Виталий.

— Работала по крайней мере. — Гене этот вопрос показался бестактным.

Дают тебе бесплатно машину — бери, и нечего разговаривать.

Младший брат со своим приятелем прошли на кухню. Пыхтели, напрягались, через десять минут выволокли машину в прихожую. Сами при этом раскраснелись, вспотели и повеселели.

Гена собрался открыть вторую створку входной двери, чтобы машина прошла, а Митя сказал:

— Погоди. Я спущусь, посмотрю, грузовик на месте?

Проходя мимо старшего брата, Митя сказал ему негромко:

— А знаешь, кто это? — Митя кивнул на бородатого Виталия, который с интересом разглядывал корешки книг.

— Нет.

— Он убийца. За убийство восемь лет отсидел. Ты не бойся, он сейчас исправился. Воцерковился. Праведную жизнь ведет.

— А я и не боюсь, — зло прошептал Гена. — Ты зачем его сюда привел?

— А что такое?

— Ничего. Ты бы, блин, кого похуже сюда притащил. — Тут Гена сообразил, что похуже, пожалуй, и некого.

Митя ответил с обычной беззаботностью:

— Не парься, я сейчас вернусь.

И ушел. И оставил его одного. Наедине с убийцей.

— Читать любите? — спросил Виталий, обернувшись.

Простой вопрос поставил Гену в тупик. Он долго думал, прежде чем ответить.

— Люблю, — в итоге выдавил он из себя.

— И я люблю, — улыбнулся Виталий. — Только я больше литературу историческую. А вы историческую, я смотрю, что-то не очень…

— Тоже люблю, — поспешил ответить Гена. Не стоило перечить такому человеку.

— Я раньше на гитаре играл, — продолжал убийца. — А теперь перестал.

Как начинаю играть, вся духовность куда-то пропадает. Понимаете?

— Ага. — Гена чувствовал некоторую слабость.

Виталий тем временем приблизился к нему вплотную. Ходил он на слегка согнутых коленях, пружинил…

— Хозяин, — сказал он Гене. — Может, чайку?

— У меня есть мармелад, — быстро проговорил Гена, отводя глаза.

Взгляд у душегуба был неестественный, пристальный, но зрачки его при этом еле заметно двигались из стороны в сторону. Митя вернется, убью, подумал Гена. Если, конечно, сам останусь в живых.

Пришли на кухню. Гена случайно облился водой, наливая ее в чайник.

Сели с кружками друг напротив друга. Как ни крути, иначе сесть не получалось. Все свободное место заняла новая стиральная машина. Она стояла в центре кухни и теперь уже не радовала, а раздражала хозяина.

— Вы знаете, сейчас люди говорят, что очень много указаний на близкий конец света. Вы об этом что думаете?

Конец света до сего дня интересовал Гену гораздо меньше, чем уроды, которые ломают калитку у него во дворе, однако отвечать надо было быстро и складно, потому что Виталий взял со стола нож, чтобы намазать масло на печенье «Юбилейное».

— Вы знаете, я об этом не задумывался. — Гена попытался по-детски, беззащитно улыбнуться. Кажется, у него неплохо получилось.

— Правильно. — Виталий нахмурил брови и стал серьезным. — Потому что написано, что о дне об этом и часе никто из человеков не может знать.

Гене стало легче. Они начали находить общий язык. Может быть, все и обойдется.