Александр Кондратьев - Белый человек

— Давай, как раз скоротаем время.

Глеб пододвинул к Руслану маленькую тумбочку на колесиках, поставил на нее чай и пошел за своими шедеврами.

Руслан нервно хлебнул чай и обжегся. Чай был такой температуры, будто его только что доставили курьером из ада.

«Гребаный поэт, слишком разгорячился. Видимо, чай такой горячий, потому что он нассал туда кипятком от счастья».

Юный поэт появился с ворохом исписанных листов в руках. Он весь светился счастьем — солнце на рассвете так не сияет.

— Вот смотрите, — Глеб протянул рукопись так трепетно, будто это были по меньшей мере моисеевы скрижали. — Сверху — вот это мое самое любимое. Прочитайте, мне очень интересно, что вы скажете. Я это показывал только избранным, — парнишка кокетливо хохотнул.

«Если бы я был девушкой, а не дедушкой, я бы подумал, что он пытается меня склеить».

— Ну-ка, ну-ка, — с деланным энтузиазмом протянул Руслан.

«Черт, я как назло не надел очки. Может, оно и к лучшему».

Руслан напряг свои дальнозоркие глаза — текст на расстоянии вытянутой руки расплывался, двоился, всеми доступными способами ускользал от восприятия.

Большим перцептивным усилием Руслан продрался сквозь лучшее стихотворение Глеба. Оно было написано от второго лица в будущем времени и звучало, как какое-то туманное предсказание. Городовой понял, что основной посыл текста: мир умрет, если адресат этого стихотворения не ответит на любовь. Свежо!

Руслан, закончив чтение и выдохнув, так и сказал:

— Свежо!

— Ох, я так рад! — Глеб сложил руки на груди и разулыбался. — Никогда бы не подумал, что с вами можно поговорить о поэзии.

— Сочту это за комплимент, — вяло откликнулся Руслан.

— А еще… — начал Глеб.

От дальнейшей экзекуции Руслана спасла Снежана. Скрипнула входная дверь. Медсестра застыла на пороге, удивленно глядя на городового.

Снежана пристально смотрела на Руслана, пока это не стало неприлично. Руслан несколько раз отводил глаза — таким тяжелым был этот немигающий взгляд. Глеб в недоумении вертел головой, попеременно глядя на мать и на городового. Когда молчание стало совсем нестерпимым, Снежана широко улыбнулась и сказала с наигранным энтузиазмом:

— Руслан! Какими судьбами?

Руслан с трудом изображал твердость — все-таки это не в его характере. Но мысль о том, что вскоре он может стать старостой, придала ему сил:

— Снежана, нам нужно поговорить. Наедине, — веско сказал он и выразительно посмотрел на Глеба. Глеб невольно ссутулился, вжал голову в плечи.

— Сынок, — сказала Снежана, — сходи погуляй. Нас с господином городовым надо поговорить.

— Ну, — в тон ей сказал городовой, — никогда господином не был. Но спасибо за понимание.

Глеб послушно двинулся к двери.

— Только куртку надень, — требовательно сказала Снежана. — Солнце садится, становится прохладно.

Когда дверь за сыном захлопнулась, Снежана опустилась в кресло напротив Руслана и грациозно закинула ногу за ногу.

Несколько мгновений между ними висело напряжение.

Первым заговорил Руслан:

— Замечательный у вас сын, — он взял со столика рукописный листы и потряс ими. — Талантливый. Я и не знал, что он поэт.

— Прекращайте это, — сказала Снежана. — Вы не возражаете, если я закурю? — и, не дожидаясь разрешения, достала из кармана легкой куртки, небрежно наброшенной на плечи, пачку сигарет и зажигалку. — Вы не курите?

— Давно бросил, — сказал городовой. — Боюсь рака легких.

Снежана хохотнула:

— Вам это не грозит.

— Почему же? — искренне удивился городовой.

— Потому что рак поражает тех, кто потерял интерес к жизни. А вы в ней очень заинтересованы.

— Любопытный взгляд. Интересно, что бы на это сказали дети, умирающие от рака.

— Что они еще не научились жить. — Снежана выпустила дым в лицо городовому.

Руслан закашлялся и бросил на стол сочинения Глеба.

— О, я бы сожгла эту дрянь, но не хочу разбивать ему сердце, — сказала Снежана, кивнув в сторону листков со стихами.

— Это жестоко, — Руслан демонстративно отстранился. — С вашей стороны было бы правильнее поддерживать сына в его увлечении. Ободрять, подбадривать. Не так уж много в Приюте поэтов. Честно говоря, не могу назвать ни одного.

— Приюту нужны хорошие поэты, а не посредственности, — отрезала Снежана.

— Ладно, дело ваше. Я не за этим сюда пришел. Литература меня мало интересует. Последнее, что я читал — «Старик и море» Хемингуэя.

— Что скажете?

— Еле осилил.

Снежана усмехнулась.

— Уважаю честность.

— Тогда перейдем к делу, — Руслан хлопнул себя по коленям. — Я пришел сюда, потому что у меня есть информация…

Городовой заметил, как Снежана подобралась — снова кошка для прыжка.

— Она касается вас и ваших отношений с Пейлом Арсином…

Снежана совладала с собой и теперь смотрела на Руслана с неподвижным лицом. Чересчур неподвижным.

— Одна птичка напела мне, что вас двоих видели перед домом кузнеца незадолго до несчастного случая, — сказав это, Руслан откинулся в кресле. — Можете рассказать об этом подробнее.

По лицу Снежаны пробежала тень, она пробежала взглядом по комнате, а потом с силой хлопнула по подлокотникам кресла и с видимым облегчением рассмеялась.

— Это вам тот мальчик сказал, да? — спросила Снежана и пощелкала пальцами, припоминая: — Как там его зовут? Сын старосты? Антон? Да, точно! Антон.

— Это к делу не имеет… — начал Руслан, но Снежана его перебила:

— Он выглядел таким напуганным. Его легко понять. — Снежана помрачнела. — Он лишился семьи. И ведь это я прикончила его папашу. Но я не жалею. Староста всегда был тем еще говнюком, а из-за смерти дочери он совсем слетел с катушек. Страшно представить, что он сделал бы со своей семьей, если бы не направил весь свой гнев на Пейла. Так что, думаю, я спасла их.

Руслан молчал, выжидая, пока Снежана сама ему все расскажет. И она не заставила себя упрашивать.

— Я понимаю, легко сделать поверхностные выводы. — Медсестра сделала глубокую затяжку и взмахнула кистью с сигаретой. — Когда в сцене участвует Пейл, вся сцена обретает некую двусмысленность. Конечно, чужак, белый человек! Кто знает, что там у него на уме. Мало кто знает Пейла так, как знаю я, — Снежана горько усмехнулась. — Все, что он делает, он делает во имя любви. Он готов помочь каждому. Но люди не принимают его и кусают руку, которую он им протягивает. Да, — Снежана снова затянулась, — не зря говорят, человек человеку волк. В этот раз Пейл опять просто хотел помочь. У Ивана скверный характер, это все знают. У них там что-то случилось с водопроводной трубой. Она забилась там или еще что. Вода стояла в раковине. Илона много раз говорила ему: прочисть трубу, прочисть. А он да-да, а на самом деле нет-нет. И тогда она пожаловалась Даниле, она у него покупала рыбу. И он сказал, что придет и посмотрит, в чем там дело. Они же соседи. А на следующее утро он рыбачил с Пейлом — Пейл обожает рыбалку, — они слово за слово, и Пейл вызвался помочь. Они сговорились вечером, до прихода Ивана, чтобы не провоцировать конфликт, заглянуть к ним и починить трубу или что там надо было сделать. Пейл сказал мне, и я пошла с ним за компанию. Данила вовремя не пришел, и Пейл все сделал сам. А я пока поиграла с Асей. Илона выдала нам на прощание щедрый кусок яблочного пирога. Мы ушли, и, видимо, потом случилось то, что случилось. Ужасное горе.