Роушин Мини - Два дня в апреле

Кстати, выброшенный в мусорное ведро торт восстал из небытия и снова был явлен народу. Дафния обнаружила его лежащим уже на блюде посреди стола, когда вернулась на кухню после разговора с матерью. Она уставилась на блюдо в немом изумлении.

Мо в это время мыла посуду.

— Посмотри, что я обнаружила! — воскликнула она, не поворачивая головы от раковины.

— Вы вынули торт из мусорного ведра?

— Во-первых, он лежал в коробке! И коробка даже не помялась! — Мо наконец повернулась к ней лицом, держа в руках охапку вымытых вилок, ножей и ложек. На руках у неё были красные резиновые перчатки. — Интересно бы мне знать, — проговорила она примирительным тоном, — как он там оказался, в этом ведре.

Дафния опустила телефон в свою сумочку. Кажется, Мо настроилась на миролюбивый лад и больше не горит желанием дискутировать на больную тему.

— Просто… просто я подумала, что торт сегодня не совсем уместен. К тому же и Уны дома нет.

— Ну да! Уна отказалась ужинать вместе с нами, и ты решила выбросить торт в мусорку. Хороший, свежий торт! Ну не расточительство ли это!

Впрочем, последняя реплика свекрови тоже прозвучала вполне миролюбиво. Никакой желчи! Явно Мо завершила на сегодня все свои боевые действия.

Дафния сняла с крючка посудное полотенце.

— Знаю-знаю! Я поступила глупо! Нельзя было этого делать. Но я так устала сегодня… К тому же очень расстроена. Даже думать не могу ни о чём!

Мо аккуратно сложила столовые приборы в сушилку.

— Как я полагаю, в ведро пошёл совсем не тот торт, который ты заказывала?

— Нет, конечно! Этот стоит всего лишь четыре евро. Я его купила у нас в магазине по пути домой. А тот, который был заказан… я его даже не смогла забрать, — Дафния немного помолчала. — Не до того было!

И коротко посвятила свекровь в свои невесёлые новости.

Мо пришла в ужас.

— У тебя угнали машину?! Но почему же ты не сказала мне об этом сразу? А что говорит полиция?

— Они говорят, что, возможно, машина и отыщется, но не исключено, что её могут разбить. Или даже сжечь.

— Боже праведный!

Мо, моментально постарев и осунувшись, неловко опускается в кресло и замирает в нём. Вид у неё подавленный, и выглядит она в эту минуту на все свои семьдесят пять и ни днём меньше.

Дафния швыряет влажное полотенчико на сушилку и садится рядом с ней.

— Мо! Заберите, пожалуйста, тот, второй, торт завтра и отнесите в свою лавку. Попьёте все вместе чаю с тортом в свой обеденный перерыв. Я ведь уже оплатила заказ. Будет жаль, если они и тот торт тоже выбросят вон.

Мо с сомнением качает головой, раздумывая над предложением невестки.

— Но тогда я должна погасить тебе хотя бы часть стоимости заказа.

«Бедняжка Мо, — думает про себя Дафния. — Если бы она только знала, сколько стоит заказ, она бы тут же лишилась чувств».

— Ничего мне не надо погашать! — говорит она вслух. — Деньги у меня пока есть.

Как раз в этот момент их разговор и был прерван звонком в дверь. Пришёл отец Дафнии. И вот они втроем пьют чай, едят ядовито-розовый торт и поджидают Уну.

Но Уны по-прежнему нет, хотя на часах уже половина десятого.

— К кому, ты говоришь, она пошла? — спрашивает Мо.

— К своей подружке Кьяре.

— У тебя есть номер телефона этой Кьяры? Или её адрес?

— Нет.

Дафния не видела Кьяру уже год и сейчас даже с трудом представляет себе, как выглядит девочка. Единственное, что она помнит, так это то, что у Кьяры красивые рыжие волосы. Вдруг до неё доходит, что других путей связаться с Уной, кроме как по мобильнику, у неё нет. И вот, мобильный телефон недоступен. И как её искать сейчас? Впервые за весь вечер она начинает подозревать что-то неладное. А что, если Уна не вернётся домой? Заночует где-нибудь в другом месте? Что тогда?

— А как фамилия Кьяры? — спрашивает у неё отец. — Мы поищем их номер в телефонном справочнике.

И снова Дафния растерянно молчит в ответ.

— Я не помню, чтобы когда-нибудь Уна называла при мне Кьяру по фамилии, — начинает она оправдываться, понимая, какими жалкими в глазах свекрови и отца выглядят сейчас все её оправдания. Кьяра — самая близкая подруга Уны, а она даже не знает фамилии девочки.

Финн, конечно, знал. И знал, где живёт Кьяра. Он часто бывал у них дома: то отвозил домой Кьяру, то забирал у них Уну. Но Дафнии и в голову не приходило, пока Финн был жив, что когда-нибудь эта информация может потребоваться ей самой.

А ведь она, скорее всего, встречалась с родителями Кьяры. Наверняка они приходили на похороны Финна. А потом, в числе людей из этой длинной очереди, подходили к ней, пожимали руку, выражали свои соболезнования и всё такое. Вполне возможно, они даже навещали их с Уной в самые первые дни после разыгравшейся трагедии. Но память Дафнии хранит лишь смутные обрывки воспоминаний о тех страшных днях. Все почему-то говорят приглушёнными голосами, у всех скорбные лица. Бесконечная череда рукопожатий и опущенных вниз голов сливается в некое размытое и нечёткое изображение сплошного людского потока.

— Тогда позвони директору школы! — предлагает отец. — Уж наверняка школьное руководство в курсе того, как фамилия их ученицы. Вполне возможно, они и адрес её знают.

— Директор, — растерянно повторяет за ним Дафния.

Она не может вспомнить ни его фамилию, ни даже пол. Мужчина это или женщина? Нет! Надо сосредоточиться! Ведь она же бывает в школе, регулярно посещает все собрания, участвует во всяких родительских акциях и в обязательном порядке печёт торт для продажи на очередном благотворительном базаре, и в конце каждого триместра она тоже неизменно бывает на всех школьных мероприятиях. Она всё помнит ! И фамилию директора она тоже знает !

Дафния лихорадочно перебирает в памяти знакомые фамилии, в то время как отец и свекровь озадаченно смотрят на неё. «Вспомнила! Два года тому назад на рождественском школьном концерте Уна вместе с еще несколькими девочками исполняла рождественские гимны. Их выступление объявлял именно директор школы. Он в тот вечер выступал в качестве ведущего. Да! Такой худощавый лысоватый мужчина. Кажется, его зовут мистер Данфи. Нет, не Данфи! — внезапно фамилия сама собой всплывает в её сознании. — Данворт! Да, именно так. Джон Данворт. Или Джозеф?»

Пришлось сделать три телефонных звонка, чтобы отыскать директора. Женский голос ответил не сразу, а лишь после пятого звукового сигнала.

— Кто его спрашивает? — интересуется она, и, когда Дафния называет себя, без дальнейших расспросов удаляется, чтобы пригласить директора к телефону. Судя по голосу, она не очень довольна. Да и директор, поди, тоже не в восторге, что его достают родители учеников даже дома и в такое неурочное время.