Роушин Мини - Два дня в апреле

Но мало-помалу всё как-то стабилизировалось, утряслось, и до торжественного открытия магазина ремёсел и поделок оставались уже считаные дни. И чем ближе был назначенный день, тем чаще Дафния задумывалась над тем, смогут ли поладить между собою две такие разные женщины, как её свекровь и мать. Сработаются ли они, когда магазин начнёт функционировать уже в нормальном режиме, уживутся ли друг с другом в рамках неизбежного ежедневного общения. Острый язычок Мо всем хорошо известен. С такой женщиной всегда непросто работать в одном коллективе. «Как оно там будет?» — гадала Дафния, исполненная самых дурных предчувствий. Но, к её великому удивлению, женщины отлично поладили. А если между ними и возникали какие-то трения, то они не торопились оповестить о том своего финансового спонсора, коим в данном случае выступала Дафния.

Конечно, идея того, чтобы потратить полученную после гибели Финна компенсацию на запуск нового бизнеса, которую впервые озвучила Мо, оказалась очень продуктивной. Всё правильно! Они распорядились деньгами именно так, как должно было. Помнится, ещё на стадии обсуждения, когда Дафния, снедаемая страхами и сомнениями, ещё колебалась, Мо не раз и не два повторяла ей: «Думаю, Финн был бы только „за“! Он был бы счастлив, если бы его магазин снова открылся, снова заработал и по-прежнему оставался в руках семьи». Ну а когда на сторону Мо переметнулась и Уна, которая сразу же пришла в полнейший восторг от идеи бабушки, то Дафнии пришлось уступить.

Поначалу её терзали угрызения совести. Ведь она же поклялась себе не прикасаться к этим деньгам ни под каким предлогом. Но, видя, как постепенно возвращается к жизни заброшенный магазин Финна, с каким энтузиазмом включилась в работу Уна, она вынуждена была признать очевидное. «Мо оказалась абсолютно права! Финн действительно был бы только „за“!»

И вот, спустя четыре месяца, несмотря на все проблемы и сложности, магазин продолжает работать. Ежедневно, с половины десятого и до половины шестого. И более того, как сообщил им бухгалтер, которого они пригласили на смену вышедшей из строя Мо, в последнем месяце они даже впервые с момента открытия магазина вышли на чистую прибыль. Объём прибыли, конечно, невелик, но здесь важен сам факт. Значит, курс, который они взяли, верный, и они движутся в правильном направлении.

Что же до названия магазина, то его придумала Уна. «У папы был синий велосипед», — сказала она и предложила назвать магазин именно так: «Синий велосипед». И все согласились, хотя именно велосипеды в их магазине и не продавались. Но название было запоминающимся, ярким, броским, как и логотип, который тоже придумала Уна, — в форме монетки ярко-синего цвета достоинством в один пенни. Всё это вместе взятое быстро сделало их магазин узнаваемым объектом.

Да, за минувший год случилось много всякого, и не всегда только хорошего. Ушёл из жизни Лео, потом беда приключилась с Мо. Но в целом год всё же оказался к ним более милосердным, чем предыдущий. Время, как известно, нельзя остановить. Оно неумолимо движется вперёд, увлекая за собой вперёд всех, кто ещё жив. Но сейчас Дафния, поспешая вслед за ускользающим временем, уже не испытывала прежнего чувства безысходности при мысли о том, что ждёт её впереди. Напротив! Она уже могла смотреть в будущее даже с некой робкой надеждой.

На своём рабочем месте она обнаруживает поздравительные открытки от мистера Доннелли и Джоанны. Уильям, как обычно, в разъездах. Решает вопросы с клиентами за пределами города. Их агентство по недвижимости продолжает карабкаться и выживать, несмотря на все сложности рынка. Каждый месяц отмечен своими успехами и разочарованиями.

В одиннадцать утра Дафния покидает офис и отправляется на встречу с очередной клиенткой. Едет на другой конец города, чтобы показать пожилой вдове квартирку на втором этаже многоквартирного дома, поскольку фамильный дом стал слишком велик для неё одной. Да и управляться с ним у неё уже нет больше сил.

— Вот только моего сада мне будет не хватать, — признаётся женщина, проворно семеня вслед за Дафнией и равнодушно обозревая крохотный балкон. — Я совсем даже не против расстаться со своим домом. По нему вечно гуляли сквозняки. Но по своему саду я буду сильно скучать.

И вот Дафния, которая уже успела показать дом вдовы с на редкость ухоженным садом целым трём потенциальным покупателям, вместо того, чтобы продолжать убеждать старушку в целесообразности приобретения данной квартиры, безропотно запирает квартиру на ключ и предлагает своей клиентке посмотреть небольшой коттедж неподалёку от её прежнего дома, принадлежавший ранее некой миссис Клохесси. Домик действительно очень небольшой, но зато он с таким же крохотным, как и сам, садиком, тоже очень аккуратным и ухоженным. Домик должен вот-вот быть выставлен на продажу родственниками усопшей. Слышал бы её в этот момент мистер Доннелли! Ей бы точно не поздоровилось за такое разбрасывание клиентами…

Она прощается с вдовой и опять едет через весь город на знакомую узкую улочку, застроенную с двух сторон однотипными одноэтажными домиками с разноцветными парадными дверями, выходящими прямо на тротуар. Она останавливается возле дома номер пять и какое-то время неподвижно сидит в кабине, бездумно прислушиваясь к звуку негромко работающего двигателя, обдуваемого со всех сторон потоками охлаждающего воздуха. В этом доме жила все последние годы Мо, вплоть до недавнего инцидента, случившегося с нею шесть недель тому назад.

Дафния вспоминает, как Финн впервые привёл её в этот дом, спустя где-то пару месяцев после того, как они начали встречаться. До того она видела Мо лишь единожды, когда явилась на следующий день после столкновения с велосипедистом в его магазин с лимонным тортом в руках в качестве компенсации за причинённый физический и моральный ущерб. Пожилая женщина встретила её тогда ледяным холодом. А потому Дафния в глубине души страшно боялась новой встречи с ней.

«Ты не обращай внимания на её сдержанность, — пытался успокоить её тогда Финн. — Мама у нас такая по жизни, немного замкнутая, отстранённая от всех и вся». Но на Дафнию все эти уговоры подействовали мало, и она, помнится, буквально покрылась пупырышками от страха.

И, как оказалось, совсем даже не напрасно. Все те сорок пять минут, пока длился их визит, в течение которых Мо напоила их крепким до черноты чаем, а в качестве угощения подала тарелку с имбирным и ореховым печеньем, сервировав стол в своей крохотной гостиной, так вот, все сорок пять минут Дафния ощущала не просто сдержанность поведения хозяйки дома, а откровенную неприязнь и почти полное неприятие той, кого выбрал себе сын в качестве новой спутницы жизни. Финн старался изо всех сил, можно сказать, лез из кожи вон (да упокой, господи, душу его!), но все его титанические усилия разговорить обеих женщин и сделать их общение более непринуждённым потерпели сокрушительное фиаско. Дафния так и просидела все сорок пять минут на самом краешке дивана, изредка откусывая крошки от печенья, которое вынуждена была взять, как долг вежливости хозяйке (на самом деле она терпеть не могла имбирного печенья), и запивая эти крошки чересчур крепким для неё чаем.