Шэрон Гаскин - Забытое время

Джером Андерсон

Доктор медицины, Медицинский факультет Гарвардского университета

Бакалавр изящных искусств, Английская литература, Йельский университет

Ординатор, Психиатрия, Пресвитерианская больница Коламбии, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Профессор психиатрии, Медицинский факультет Коннектикутского университета

Профессор психиатрии и нейроповеденческих исследований, стипендия Роберта Б. Энгзли, Институт изучения прошлых воплощений, Медицинский факультет Коннектикутского университета

Слова вполне понятны, и Джейни цеплялась за них: этот доктор — образованный человек. Просто очередной эксперт-консультант. Ничего более. И не важно, какие у него методы, если он добивается результатов. Может, он умеет как-то по-особенному детей успокаивать — есть же люди, наловчившиеся утихомиривать лошадей? Экспериментальное лечение. О таких вещах пишут сплошь и рядом. Не важно, какой у Ноа диагноз, какой диагноз поставит ему Андерсон, — пусть только вылечит .

Джейни полистала в папке бумаги, которые для него собрала. Вооружившись такими же папками, она обхаживала новых клиентов, только вместо таунхаусов и квартир в этой папке цветными закладками были помечены годы жизни Ноа. Вся жизнь Ноа здесь, все его случайные замечания и поступки, кроме одной ключевой подробности. Она не упомянула ни доктора Ремсона, ни возможного диагноза — побоялась, что Андерсон струсит работать с ребенком, у которого подозревают психическое заболевание.

Странно встречаться с врачом в людной забегаловке. Доктор Андерсон предложил побеседовать у Джейни дома — стандартная процедура такова, сказал он, детям так комфортнее, — но она хотела для начала приглядеться к нему, прикинуть, псих или не псих, и они, пободавшись, уговорились встретиться в кафе на углу. И все равно — что он за врач такой, если по домам ходит? Может, все-таки шарлатан.

— Мисс Циммерман?

Над ней высился мужчина — худой, в темно-синем шерстяном свитере не по размеру и штанах хаки.

— Это вы доктор Андерсон?

— Джерри. — Он обнажил зубы, сверкнул улыбкой и протянул руку Джейни, а затем Ноа, который лишь ненадолго оторвался от телика и крошечной ладошкой мазнул по громадной клешне.

Джейни ждала совсем другого (серьезного профессионала — может, отчасти ботаника, с резким профилем и темными кудрями, которые разглядела на видео). А этого человека словно выпарили до эссенции — высокие скулы, мерцающие глаза египетского кошачьего божества, обветренная кожа рыбака. Вероятно, некогда он был хорош собой: в лице — свирепая примитивная красота, однако теперь она, пожалуй, чересчур аскетична, будто много лет назад он мимоходом бросил красоту на обочине, решив, что больше не пригодится.

— Извините, я не хотела грубить. Просто на видео вы были…

— Моложе? — Он слегка подался к ней, и она почуяла, как под этой элегантной, строгой наружностью бурлит что-то необузданное. — Время никого не щадит.

Сделай вид, что это клиент, велела себе Джейни. И сменила тактику, выдала профессиональную улыбку:

— Я немножко нервничаю. Нельзя сказать, что это область мне близка.

Он уселся в кабинке напротив Джейни.

— Это хорошо.

— Да?

Его серые глаза горели прямо-таки неестественно.

— Обычно это означает, что случай ярче. Иначе вы бы здесь не сидели. — Говорил он отрывисто и каждое слово произносил отчетливо.

— Ясно.

Непривычно считать болезнь Ноа «случаем», который к тому же может оказаться «ярким». Джейни, может, и возразила бы, но тут прибыла официантка (волосы иссиня-лиловы; сама истомлена) и раздала меню. Когда повернулась спиной, направляясь в кухню, на бледной коже плеч обнаружилась татуировка — четкие готические буквы.

Лозунг, воззвание carpe diem [15] Лови день, лови момент (лат.) . для скейтбордистского снаряжения: «Один раз живем».

В самом деле?

Но ведь тут-то и загвоздка? Джейни никогда не задумывалась об этом по-настоящему. Не было ни времени, ни желания размышлять о других жизнях: с нынешней бы совладать. Заплатить за еду и аренду жилья, одарить Ноа любовью, обеспечить ему образование, заставить чистить зубы — на большее Джейни не хватало. А в последнее время она еле справлялась даже с этим. На сей раз должно получиться. У нее нет других вариантов — только пичкать четырехлетнего ребенка таблетками. Нет, стоп, о чем она думает?

Ах да. Другие жизни. И не факт, что она в них верит.

Но ведь пришла сюда.

Андерсон выжидательно глядел на нее через стол. Ноа смотрел телевизор, вовсю царапая карандашом на столовой подстилке. Официантка, которая живет один раз, пришла, выслушала заказ и уплыла мрачной лиловой тучкой.

Джейни легонько тронула сына за плечо, будто хотела защитить от безмолвного натиска этого доктора.

— Нои? Давай ты минутку побудешь у стойки, посмотришь матч оттуда? Оттуда гораздо ближе.

— Ладно. — Он заерзал, выползая из кабинки, и будто рад был, что его отпустили на волю.

Едва Ноа отошел, Джейни скукожилась.

В телевизоре над стойкой кто-то сделал хоумран, и Ноа победно завопил вместе с завсегдатаями.

— Он, я вижу, любит бейсбол, — заметил Андерсон.

— Когда он был совсем маленьким, его только бейсболом и можно было угомонить. Я тогда называла бейсбол детским золпидемом.

— А вы тоже смотрите?

— Нарочно — нет.

Он выудил из портфеля желтый блокнот и сделал пометку.

— Но я не вижу, что в этом такого необычного, — прибавила Джейни. — Многие мальчики в детстве любят бейсбол, нет?

— Еще бы. — Андерсон откашлялся. — Пока мы не приступили. Наверняка у вас есть ко мне вопросы.

Она опустила глаза на папку с разноцветными закладками. На папку по имени «Ноа».

— Как это устроено?

— Процедура? Ну, я опрошу вас, потом опрошу вашего сына…

— Нет, в смысле… реинкарнация. — От самого слова ее передернуло. — Как это устроено? Я не понимаю. Вы утверждаете, что эти дети… перевоплотились и вспоминают что-то из других жизней, так?

— В ряде случаев это наиболее вероятное объяснение.

— Наиболее вероятное? Но я думала…

— Я ученый, исследователь. Я записываю показания детей, проверяю их и предлагаю объяснения. Я не делаю выводов заранее.

Но Джейни-то надеялась на выводы. Она прижала папку к груди, утешаясь тяжестью бумаг.

— Вы скептик, — сказал Андерсон. Она открыла было рот, но он отмахнулся от возражений: — Ничего страшного. Моя жена поначалу тоже была скептиком. По счастью, вопросы веры меня не занимают. — Он язвительно скривил губы. — Я собираю данные.

Данные . Джейни вцепилась в это слово, как в мокрый валун посреди бушующей реки.

— Так она больше не сомневается?

— Хм-м? — Андерсон как-то растерялся.