Гийом Мюссо - Квартира в Париже

Маделин оставила скутер на углу бульвара Монпарнас и улицы Севр. Еще не было девяти утра, но воздух уже пропитался пыльной влажностью. Снимая перчатки и шарф, она заметила, что сильно вспотела. И это называется зима?

Но необычность этого утра не сводилась к непривычному теплу: квартал стал неузнаваемым. После вчерашней демонстрации все было перевернуто, перебито, раскурочено: павильоны автобусных остановок, витрины магазинов, дорожные знаки и указатели. Тротуары и мостовые были усыпаны стеклом, вывороченными булыжниками, кусками асфальта. Сюрреалистическая картина военного времени, какую не ожидаешь застать в Париже. Стены покрывали бесчисленные насмешливые надписи: «Все ненавидят полицию!», «Я мыслю, следовательно, я разрушаю», «Сначала пепел, потом возрождение», «Долой столицу!», «Победа через хаос», «Плевать на ваши законы!».

Но больше всего огорчало даже не это, а реакция прохожих. Некоторые были, как она, ошеломлены, но куда больше было безразличных, улыбающихся, смеющихся, останавливающихся для селфи. Даже фасад Национального института слепой молодежи был изуродован злобными надписями. Все это угнетало Маделин, едва не доводило до слез. В этой стране происходило нечто недоступное ее пониманию.

Подойдя к клинике, куда она была записана на прием, Маделин убедилась, что и ее окна не уцелели. Рабочий доставал из разбитой витрины теннисную ракетку, послужившую вандалам снарядом. Она уже хотела пройти мимо, но рабочий, увидев ее колебание, указал на объявление, где говорилось, что клиника открыта.

Она вошла внутрь и назвала дежурной свое имя. Она пришла раньше назначенного времени, чтобы сдать анализ крови, поэтому ожидание продлилось не больше трех минут, и она глазом не успела моргнуть, как ей прокололи вену, в пробирке поднялся черный столбик ее крови, ей забинтовали руку и предложили подняться в лифте на второй этаж, в отделение рентгенологии и эхографии.

Отдав себя в руки специалистов, Маделин стала вспоминать вчерашний возбужденный разговор с Кутансом. Он правильно вскрывал проблемы, но с его покорностью и нигилизмом она никак не могла согласиться. Всегда найдутся люди, готовые сопротивляться, сражаться с общественными несправедливостями, не мириться с объявленными катастрофами. Ее ребенок будет из их числа.

Легко сказать: сначала нужно было забеременеть.

Четыре месяца назад, отдыхая в Испании, она переступила черту и наведалась в клинику лечения бесплодия в Мадриде. Скоро сорок – и ни тени серьезных отношений на горизонте! Не то чтобы она жаловалась на жизнь, но тело старело, и это был неоспоримый факт. А главное, у сердца больше не было сил любить.

Чтобы стать матерью, придется прибегнуть к единственному оставшемуся доступным способу. Она заполнила анкету, побывала у врача, сделала необходимые анализы. Ей объяснили азы технологии: извлеченные из ее организма яйцеклетки оплодотворят сперматозоидами от анонимного донора. Это было, конечно, совсем не то, о чем мечтала Маделин, тем не менее она отдала этой затее все силы и воодушевление, которые в себе нашла. Чудо материнства предваряли ежедневные муки. Началось с обременительной гормональной терапии: каждый вечер она делала себе в живот инъекцию фолликулостимулирующих гормонов. При этом раз в два дня у нее брали кровь и делали УЗИ, определяя количество и размеры фолликул. Результаты она сама передавала по телефону в испанскую клинику.

Все это страшно утомляло. Раздувался живот, набухала грудь, ноги весили по тонне, головная боль сводила с ума, появлялась раздражительность…

В темном кабинете врач УЗИ водил зондом по нижней части ее живота. Маделин лежала с закрытыми глазами. Она убедила себя, что приняла правильное решение: родить ребенка, который станет в ее жизни якорем. Слишком много лет отняла у нее работа, она имела дело с мертвецами, а они уволакивают живого в свой неживой мир. Потом она всем пожертвовала ради любви к мужчине. Но мужская любовь изменчива, хрупка, капризна. Для храбрости она припоминала расставание с человеком, который на нее рассчитывал: Дэнни Дойл, ее первая школьная любовь, стал одним из главарей преступного мира Манчестера, и их пути разошлись. Работая в полиции, Маделин не могла не вступить с ним в бой, но он, невзирая на расстояния, никогда не переставал за ней следить.

Знаю, тебя обуревает страх. Знаю, твои ночи беспокойны, населены призраками, трупами и демонами. Знаю, как ты решительна, но знаю и о черном изъяне саморазрушения, который ты в себе носишь. Ты была такой уже при нашем знакомстве, и впоследствии все стало только хуже. Ты упускаешь собственную жизнь, Мадди. Тебе необходимо выйти из этой спирали, иначе ты рухнешь в пропасть, откуда нет возврата. Я не хочу, чтобы ты вела такое существование. Не хочу, чтобы ты шла тем путем, который стал гибельным для меня: он ведет во тьму, это путь насилия, страдания и смерти…

Жизнь не прощает ошибок. Утерянных возможностей не вернуть. Подарков жизнь тоже не преподносит. Жизнь – дорожный каток, она – деспот, держащий свое царство в кулаке и сеющий в нем страх непобедимым оружием, имя которому – Время. Время всегда побеждает. Оно – величайший злодей в истории. Ни один сыщик никогда не посадит его под засов.

Гаспар встал с дивана. На кухонном столе завибрировал мобильный телефон – наверняка его забыла Маделин. Он упорно отказывался иметь дело со всеми этими гаджетами и сейчас покосился на телефон с недоверием, но решил принять звонок. Услышав голос Маделин, он начал отвечать, но случайно прервал разговор, ткнув на экране куда-то не туда.

Выругавшись, он сунул телефон себе в карман.

Головная боль стала проходить, однако туман не рассеивался. Долой самообман: ему нужен кофе. Причем не одна чашка.

После анализов и обследования Маделин поспешила в итальянский ресторан «Каравелла» на улице Фобур-Сент-Оноре, где раньше побывала с Бернаром Бенедиком. Кровь требовалось сдавать натощак, она со вчерашнего дня ничего не ела, и сейчас у нее кружилась голова. Она заказала кофе с молоком, сухое печенье «бискотто» и хотела было позвонить в испанскую клинику, но спохватилась, что забыла телефон в доме на улице Шерш-Миди.

Только этого не хватало! От досады она хлопнула ладонью по столику.

– Чем вам помочь? – спросил официант, подавая ей завтрак.

Она узнала Грегори, с которым накануне ее познакомил галерист.

– Забыла дома мобильный! Мне нужно сделать важный звонок.

– Могу предложить свой. – Он вынул из кармана телефон в чехле с эмблемой футбольного клуба «Милан».

– Спасибо, очень любезно с вашей стороны.