Гийом Мюссо - Квартира в Париже

– Значит, он полностью порвал с друзьями детства?

– Да, полностью.

– Вы считаете, что это и было причиной его нежелания возвращаться в Нью-Йорк?

– Разве это не очевидно? Он смутно чувствовал, что этот город таит для него угрозу. И был прав. Беатрис Муньос вышла на свободу в две тысячи четвертом году совершенно сломленной. И физически, и психически. Подрабатывала то там, то здесь, пыталась вернуться к живописи, но она не принадлежала к системе, у нее не было галериста, и ей не на кого было опереться. Скажу честно: ничего не говоря Шону, я купил через социальный центр в Гарлеме несколько ее полотен. Хотите – покажу. После выхода из заключения она стала писать как зомби, в ее полотнах нет жизни, они пугают.

– Она знала, кем стал Шон?

Бенедик пожал плечами:

– Как могло быть иначе? Сегодня достаточно ввести имя человека в поисковую строку, чтобы узнать о его жизни все или почти все. Беатрис знала «глянцевую» версию Лоренца: успешный художник-миллионер, женатый на манекенщице, отец очаровательного мальчугана. Этот образ и свел ее с ума.

– Что случилось дальше?

– В две тысячи тринадцатом году с Шоном связался нью-йоркский Музей современного искусства. В следующем году там задумали устроить первую крупную ретроспективу его работ. Как Шон ни отказывался возвращаться в Нью-Йорк, этому музею не принято отказывать. И вот в декабре две тысячи четырнадцатого года он прилетел с женой и сыном в Нью-Йорк, чтобы открыть свою выставку и дать несколько интервью. Он не собирался задерживаться там больше, чем на неделю, но для драмы хватило и недели. С лихвой.

Полин Делатур сама по себе была настоящим театром одного актера: она оказалась непревзойденным мастером чувственности, которой было пронизано каждое ее движение: она сексуально убирала за ухо непослушную прядь, сексуально скрещивала ноги, еще сексуальнее слизывала с губы капельку кофе. В этом не было ни откровенной провокации, ни попытки соблазнения. Она стояла на страже хорошего вкуса, владея умением радостно разжигать желание, близким к торжеству жизни и всепобеждающей молодости. Гаспар охотно отвечал на ее шутки, но после двух чашечек кофе сумел направить разговор в единственное интересовавшее его русло: Шон Лоренц. Ему трудно было обуздать свое любопытство после признания Полин: она работала у Лоренцов няней в Нью-Йорке зимой 2014 года.

– Я пережила личную драму, и даже спустя два года после этого меня не отпускали ночные кошмары, – разоткровенничалась она. – Я проводила с Джулианом дни напролет. Шон с утра до вечера пропадал в Музее современного искусства. Пенелопа доверила сына мне, а сама занялась собой: шопинг, маникюр, сауна…

– Где они поселились?

– В апартаментах «Бридж Клаб», шикарного отеля в районе Трайбека. – Полин открыла кухонное окно, села на подоконник и закурила. – В день, когда разразилась беда, Пенелопа собралась за покупками в «Дин энд Делюка», потом у нее по расписанию был обед в «АВС Китчен», это ресторан недалеко от Юнион-сквер. Она хотела взять с собой Джулиана, чтобы подобрать ему одежду, но в последний момент спросила, не соглашусь ли я с ним побыть. – Полин затянулась сигаретой. За считаные секунды ее жизнерадостность уступила место нервозности, которую она не пыталась скрыть. – Это был мой выходной день. У меня уже были планы, и я ответила отказом. Ничего страшного, сказала она, возьму Джулиана с собой. На самом деле ей не нужно было ни в Гринвич-Виллидж, ни на Юнион-сквер, ее целью был отель в Верхнем Вест-Сайде, на Амстердам-авеню, где ее ждал любовник.

– Кто это был?

– Филипп Карейя, подрядчик из Ниццы, крутивший дела на Лазурном Берегу и в Майами. Тот еще бабник, первый Пенелопин парень в школе.

– Что ему понадобилось в Нью-Йорке?

– Его заманила туда сама Пенелопа. У нее было тогда чувство, что Шон стал к ней безразличен.

– Лоренц знал, что жена ему изменяет?

Полин вздохнула.

– Вот уж не знаю! Это была парочка прямиком из «Песни старых влюбленных» [28] Песня Ж. Бреля La chanson des vieux amants. : таким подавай конфликт и ожог, иначе отношения вянут. Я никогда не понимала, что их связывает. Кто главный, кто кем командует, кто кому подчиняется…

– Их не успокоило рождение ребенка?

– Ребенок редко примиряет супругов.

– А Шон изменял жене?

– Не знаю.

– Я имел в виду – с вами, – уточнил свой вопрос Гаспар.

Ответ Полин был безапелляционным:

– Шашни с няней своего ребенка? Что за второсортный порносюжет! – После недолгого молчания Полин позволила себе новую откровенность: – Вообще-то можно было попробовать. Но – нет.

Гаспар встал и с разрешения хозяйки налил себе еще кофе.

– Так что произошло в Нью-Йорке в тот роковой день?

– Под вечер, видя, что Пенелопа не возвращается и не дает о себе знать, Шон забеспокоился, но обращаться в полицию пока не стал. Дозвониться жене он не мог по понятной причине: она забыла свой мобильный в отеле. Шли часы, тревога стала невыносимой. В одиннадцать вечера он связался со службой безопасности отеля, те – с полицией. Там сразу отнеслись к сигналу со всей серьезностью – все-таки исчез ребенок, да и Шон был человеком известным. Всю ночь патрульные экипажи работали по ориентировке, сотрудники полиции проверяли записи камер наблюдения в тех местах, где должна была побывать Пенелопа. Разумеется, они ничего не нашли. – Бледная до синевы, Полин затушила сигарету в кофейном блюдце. – В семь утра курьер доставил в отель коробку с детским мизинцем и с окровавленной запиской, содержавшей требование выкупа. Это было чудовищно! За дело взялось ФБР. Они расширили периметр розыска, разослали предупреждение о похищении, задействовали все современные средства и возможности… В конце концов была обнаружена запись камеры наблюдения на Амстердам-авеню со сценой похищения Пенелопы и ее сына. – Полин помассировала себе веки и вздохнула: – Я тоже видела эту запись. Это было уже не порно, а фильм ужасов: чудовище, форменный бык, запихивало Пенелопу и Джулиана в фургон-развалюху.

– Что еще за бык?

– Горбатый громила-апач, вот такие плечищи, вот такие ручищи!

Гаспар в знак сомнения выпятил нижнюю губу.

– Отпечатки с коробки пробили по полицейской базе. Они принадлежали Беатрис Муньос, судимой, известной также как LadyBird, подруге молодости Шона.

При упоминании LadyBird Гаспар вспомнил фотографии из книги о творчестве художника. На них молодые «Пиротехники» расписывали вагоны подземки в начале 1990-х: Шон в куртке на вырост, NightShift – паренек-латино с оттопыренными ушами, LadyBird – совершенно чуждая полету, несмотря на кличку, индианка с лентой а-ля Джеронимо [29] Легендарный военный вождь племени апачей. в волосах цвета воронова крыла.