Энн Тайлер - Уксусная девушка

— Белочка? — воскликнул стоявший у камина доктор Баттиста. — Ей всего пятнадцать!

— Садись, отец, — сказала Кейт. — Тетя Тельма, что вам предложить? Дядя Терон пьет имбирный эль.

Она упомянула лимонад, потому что отец, как выяснилось, купил только одну бутылку вина (зря Кейт ему это поручила); оставалось лишь надеяться, что до обеда вина никто не попросит. Но тетя Тельма ответила:

— Мне белого вина, — и повернулась к Петру, с затаенным дыханием ожидавшего бесценных перлов, готовых сорваться с ее губ. — Ну, расскажите же нам, как?…

— Есть только красное, — перебила Кейт.

— Что ж, пусть будет красное. Пиотр, как?…

— Дядя Барклай? — спросила Кейт.

— Красное пойдет.

— Как вы с Кейт познакомились? — наконец договорила тетушка Тельма.

Петр с готовностью ответил:

— Она пришла в лабораторию к доктору Баттиста. Я ничего не ждал. Думал: живет дома, бойфренда нет… И тут появилась она! Высокая. Волосы как у итальянской кинозвезды.

Кейт поспешно вышла.

Когда она вернулась с вином, Петр восторгался ее личностными качествами. Тетя Тельма улыбалась и кивала.

— Она похожа на девушек с моей родины, — говорил он. — Честная. Говорит то, что думает.

— Да уж! — пробормотала тетушка Тельма.

— На самом деле сердце у нее доброе. И чуткое.

— Ну, Кейт! — одобрительно воскликнула тетушка.

— Заботится о людях, — продолжил Петр. — Ухаживает за детьми.

— Конечно. Кстати, ты собираешься заниматься этим и дальше? — спросила она у Кейт.

— Чем? — не поняла Кейт.

— Выйдя замуж, ты останешься работать в детском саду?

— Ох, — Кейт думала, что тетя Тельма спрашивает, долго ли она собирается разыгрывать спектакль. — Да, конечно.

— Это совсем не обязательно, я вполне смогу обеспечить семью, — заявил Петр и сделал широкий жест, едва не смахнув свой бокал. (К сожалению, он тоже попросил вина). — Если захочет, то уволится. Или вернется в колледж! Пусть идет учиться в университет Хопкинса! Я заплачу. Теперь я за нее отвечаю.

— Что?! — возмутилась Кейт. — Незачем тебе за меня отвечать! Я и сама прекрасно справляюсь.

Тетушка Тельма поцокала языком. Петр лишь улыбнулся присутствующим, будто приглашая их разделить веселье.

— Хорошая девочка, — неожиданно выдал дядя Барклай.

— Ну, когда у вас пойдут дети, то и спорить будет не о чем, — подытожила тетушка Тельма. — Луис, что за вино мы пьем?

— Чего? — смутился доктор Баттиста.

— Вино восхитительное!.. Скажи-ка, Пиотр, твои родственники приедут на свадьбу?

— Нет, — ответил Петр.

— Может, одноклассники? Коллеги? Друзья?

— В институте у меня был друг, но он живет в Калифорнии.

— А! Вы близки? — спросила тетя Тельма.

— Он в Калифорнии.

— Ну, то есть… Ты мог бы пригласить его на свадьбу?

— Нет-нет, это ни к чему. Свадьба займет пять минут.

— Вряд ли вы уложитесь так быстро…

— Прислушайся к его словам, Тельма, — сказал дядя Терон. — Они выбрали урезанный вариант.

— Все как я люблю, — одобрил дядя Барклай. — Коротко и мило.

— Ш-ш, Барклай! — прицыкнула тетя Тельма. — Ты что, серьезно? Такое событие бывает лишь раз в жизни! Поверить не могу, что нас с тобой не приглашают!

Повисло неловкое молчание. Наконец великосветское воспитание взяло верх, и тетя Тельма снова заговорила.

— Скажи нам, Кейт, что ты наденешь? — спросил она. — Я с удовольствием похожу с тобой по магазинам.

— Не беспокойся, тетя, у меня все есть.

— К сожалению, тебе не втиснуться в свадебное платье твоей бедной матери…

Хоть бы раз она отозвалась о ее матери, не используя слово "бедная"! Похоже, отец Кейт подумал то же самое и перебил тетю:

— Не пора ли ужинать?

— Да, отец, — поддержала его Кейт.

Дядя Терон тем временем принялся расспрашивать Петра, можно ли ему в его стране исповедовать веру.

— Зачем это мне? — искренне удивился Петр.

Кейт покинула комнату с радостью.

Мужчины приготовили ужин заранее — тушеный цыпленок с гарниром из тертой мексиканской репы под розовым перечным соусом, поскольку кленовый сироп не оправдал возложенных на него надежд. Кейт оставалось лишь поставить блюдо на стол и разложить салат. Расхаживая между кухней и столовой, она слышала доносящиеся из гостиной обрывки разговоров. Дядя Терон упомянул беседу со вступающими в брак, и она напряглась, а Петр сказал, что путается в терминологии, и тетушка Тельма радостно подскочила и принялась толковать ему премудрости английского языка. Кейт так и не поняла, сменил он тему разговора намеренно или случайно.

Иногда Петр ее изрядно удивлял. Похоже, зря она решила, что он не улавливает нюансов — он прекрасно в них разбирался. И его акцент стал не так заметен. Или она просто привыкла? Теперь он начинал свои предложения со слов "ну" и "пожалуй". И открыл, к своему вящему восторгу, английские идиомы — к примеру, выражение "забегать вперед", которое последние несколько дней он вставлял где ни попадя. ("Я думал, что вечерние новости уже идут, но потом понял, что я… — глубокомысленная пауза и торжествующий финальный аккорд: — забегаю вперед!"). Время от времени выражения, которыми он сыпал, казались Кейт до боли знакомыми. "Ничего себе!", сказал он, потом "О господи!" и раз или два "Относительно нормально". Будто случайно увидела в зеркале свое отражение.

Тем не менее все в нем выдавало иностранца — и более прямая осанка, и чуть семенящая походка. И комплименты он изрекал совсем уж неприкрытые — как кошка с шумом бросает у ног хозяйки дохлую мышь. "Тут и дураку понятно: тебе от меня что-то нужно", — говорила она, а он смотрел на нее в замешательстве. Слушая, как Петр вещает о скрытом вреде воды со льдом, Кейт стеснялась его — и мучилась от жалости и раздражения.

Раздался перестук высоких каблуков.

— Кейт? Тебе помочь? — громко и фальшиво-заботливо спросила тетушка Тельма, потом проскользнула на кухню, обняла Кейт за талию и прошептала, обдавая ее запахом вина: — Он милашка!

Очевидно, Кейт слишком к нему придиралась.

— У него чудесная золотистая кожа, уголки глаз приподняты… И чудо какие волнистые светлые волосы! — воскликнула тетя. — Должно быть, у него в предках были тартары, как думаешь?

— Понятия не имею.

— Или надо говорить татары?

— Тетя Тельма, я правда не знаю.

За ужином тетушка Тельма предложила взять на себя организацию приема.

— Какого приема? — спросила Кейт, но отец уставился на нее строгим взглядом, в котором читалось: отсутствие вечеринки покажется иммиграционной службе подозрительным.

"Признаю, что свадьба была подлинной, — доложит своему начальству черно-белый детектив, — потому что семья невесты устроила кутеж". Кейт воображала, что сотрудники иммиграционной службы частенько используют в речи словечки из сороковых годов прошлого века.