Ирвин Уэлш - На игле

— Э-э-э… замечательная мысль… — сказал он, чуть не поперхнувшись кофе.

Его сердце начало учащенно биться, и он почувствовал себя неуклюжим, робким и неопытным; к тому же его беспокоило, какое воздействие коктейль из наркотиков и алкоголя окажет на его эрекцию.

— Но нам на самом деле нужно вести себя очень тихо, — сказала она. Рентон кивнул.

Он быстро стянул джемпер и футболку, за ними последовали кроссовки, носки и джинсы. Вспомнив о своем рыжем лобке, он нырнул под одеяло, не снимая трусов.

Когда Диана начала раздеваться, Рентой с большим облегчением ощутил, что у него встаёт. В отличие от Рентона Диана раздевалась медленно и, как ему показалось, не испытывая ни малейшего смущения. Он подумал, что у неё прекрасное тело. Почему-то в голове у него беспрестанно ревел стадион, скандирующий то ли «Бей!», то ли «Гол!».

— Я хочу быть сверху, — сказала Диана, откидывая одеяло, скрывавшее рыжий лобок.

К счастью, Диана не обратила на его цвет ни малейшего внимания, зато Рентону внезапно понравился собственный член. Он показался ему гораздо больше, чем обычно. Возможно, это потому, догадался он, что ему давненько уже не приходилось видеть его в возбужденном состоянии. На Диану член Рентона не произвел столь сильного впечатления. Впрочем, ей доводилось видеть и худшие.

Они начали ласкать друг друга. Диана очень любила продолжительное эротическое стимулирование, и готовность Рентона поддержать её в этом приятно контрастировала с поведением большинства парней, с которыми она встречалась раньше. Впрочем, когда она почувствовала, что Рентой пытается ввести палец ей во влагалище, она слегка напряглась и оттолкнула его руку.

— Я уже и гак достаточно влажная, — сказала она ему.

От этого заявления, которое показалось Рентону холодным и бездушным, пыл его слегка угас. В какой-то момент ему даже показалось, что у него пропадает эрекция, но нет, когда Диана начала вводить в себя член, выяснилось, что тот — о чудо из чудес! — держится молодцом.

Очутившись внутри Дианы, Рентой тихо застонал. Они начали медленно двигаться, проникая все глубже и глубже друг в друга. Он почувствовал её язык у себя во рту и стал нежно тискать руками её ягодицы. Рентой так давно не занимался любовью: он подумал, что, наверное, кончит прямо сейчас. Диана почувствовала, как сильно он возбуждён. Ну вот, подумала она, наконец-то что-то путное вместо всех этих бестолковых козлов.

Рентой попытался отвлечься и представить, что он трахает Маргарет Тэтчер, Пола Дэниелса, Уоллеса Мерсера, Джимми Сейвила [18] Остальные, после «железной леди», — чемпион мира по культуризму, нападающий клуба «Хартс оф Мидлотиан» и ведущий телепередачи «Топ оф зе Попс». — кого угодно, лишь бы немного остыть.

Диана воспользовалась представившейся возможностью и довела себя до оргазма, скача верхом на Рентоне, лежавшем под ней как фаллоимитатор, прикреплённый к доске для скейтборда. Но вид Дианы, кусающей указательный палец, чтобы сдержать странный писк, который рвался у неё из горла во время оргазма, и второй рукой упершёйся в грудь Рентону, вытеснил из его сознании воображаемую картину, в которой он трахал Уоллеса Мерсера в задницу, и вынудил его утратить над собой контроль. Когда он кончил, ему показалось, что это будет длиться целую вечность. Его член безостановочно извергал струю за струей, словно водяной пистолет в руке упрямого и проказливого мальчишки. Длительное воздержание привело к рекордному семяизвержению.

То, что произошло, с его точки зрения, было достаточно похоже на одновременный оргазм, чтобы называть его именно так, представься ему возможность с кем-нибудь об этом пооткровенничать. Тут он понял, впрочем, что причина, по которой он никогда этого не сделает, заключается в том, что репутация жеребца создается при помощи загадочной улыбки и пожимания плечами, а не путем живописного и детального повествования о своих похождениях в компании дружков. И у Кайфолома можно чему-то научиться. Каким бы он ни был антисексистом, подумалось ему, даже на это его толкают чисто мужские сексистские интересы. «Все же какие все мужчины жалкие свиньи», — решил он.

Как только Диана слезла с него, Рентона потянуло в сладкий сон, но он решил, что проснётся посреди ночи и займется любовью ещё раз. Тогда он будет не так зажат и более активен и он покажет ей, на что способен теперь, после того как он завязал с дурной привычкой. Он напоминал сам себе бомбардира, который наконец после долгого периода невезения забил первый гол и теперь ждёт не дождётся следующего матча.

Поэтому для него громом с неба прозвучало, когда Диана сказала:

— Тебе пора идти.

Он не успел ничего возразить, как она уже выскочила из постели и поспешно натянула трусики, так что его густая сперма даже не успела вытечь из неё и испачкать внутреннюю поверхность её бедёр. В первый раз он задумался о риске заражения ВИЧ при занятиях сексом без презерватива. Он сдавал анализы после того, как в последний раз делил с кем-то шприц, так что с ним все было в порядке. Однако он не мог отвечать за неё: ведь раз она могла спать с ним, она могла спать с кем угодно. То, что она выставляла его из дома, больно ранило его хрупкое сексуальное эго, превратив его носителя за короткое время обратно из гордого жеребца в трясущегося от страха импотента. Он подумал, что надо быть невезучим идиотом, чтобы подцепить СПИД на женщине после многих лет, в течение которых он делил иглу с разными людьми, хотя он ни разу не кололся из одного большого шприца, который пускают по кругу, как это принято во многих компаниях.

— Но почему я не могу остаться у тебя? — Его голос показался ему таким тщедушным и жалким. Окажись здесь поблизости Кайфолом, он не упустил бы случая поднять его на смех.

Диана посмотрела на него и покачала головой:

— Нет. Но ты можешь лечь на диване. Только веди себя тихо. Если тебя кто-нибудь увидит, помни — между нами ничего не было. Надень что-нибудь.

И снова, страшно стесняясь своего нелепого рыжего лобка, он радостно повиновался.

Диана отвела Рентона к маленькому дивану, стоявшему в гостиной. Она оставила его там дрожать от холода в одних трусах, пока ходила за его вещами и спальным мешком.

— Извини меня, ради Бога, — прошептала она и поцеловала его.

Они целовались некоторое время, пока Рентой не почувствовал, что у него снова встает. Но когда он попробовал запустить руку под её халатик, она остановила его и твёрдо сказала:

— Мне нужно идти.

И ушла, оставив Рентона в состоянии замешательства и уныния. Он забрался на диван, залез в спальный мешок и застегнул молнию. Лёжа с открытыми глазами в темноте, он попытался изучить обстановку комнаты.