Автор неизвестен - Юность компьютерщика

— Никого.

— А в чем же дело?..

Не дав ей договорить, Димка снова впился в ее губы. И похоже пробудил в ней чувства. Она обхватила парня руками и не заметила, как уже лежала на диване под Димкой. Руки парня, повинуясь инстинкту, быстро расстегивали хлипкие пуговицы ее халата. Она открылась ему почти голой, в узких белых трусиках и зажмурила глаза, осыпаемая поцелуями которые Димка перемещал на ее шею и грудь; проводя ладонями по Маринкиной спине, вдохнув возбуждающий запах ее тела, был не в силах больше сдержаться: вскочил, сорвав за секунду с себя майку, шорты и с трудом еще не просохшие плавки, тугую резинку которых вовсю оттягивал набухший член.

Маринка, открыв глаза, увидала во весь рост обнаженного Димку. Ее тело моментально охватила дрожь. Она поспешно стянула свои трусики, раздвинула ноги; в промежности которых, дочерна заросшей кучерявыми волосами, обнажилась розовая щелочка.

Димка кинулся на нее, словно жеребец. Первый любовный акт его жизни был короток, но бурным и очень сладостным. Визжа от удовольствия, Маринка обхватила бешено двигающегося Димку руками и ногами и скоро слившиеся воедино тела охватили волны оргазма: мучившая все время Димку сперма в такт его рывкам тугими струйками вбрызгивалась в нутро Маринки…

Несколько минут они лежали молча, мокрые от жаркого пота и впитывая полученное удовольствие. Потом подруга заговорила:

— Оказывается, ты парень опытный. Признавайся, скольких же девчонок успел поиметь?

— Никого. И никогда.

— Не может быть. Хочешь сказать, что я у тебя первая?

— Конечно.

— Я тебе не верю. Кто же тебя научил быть таким клевым и страстным в постели?

— Да ты мне просто очень понравилась.

И Маринка услыхав это, сама кинулась его целовать. Она оказалась абсолютно бесстеснительной, вопреки россказням Гришки, что "бабы это не позволяют при свете". Переворачиваясь, с бока на бок, она показывала молодому любовнику все части своего нежного тела. Димка убеждался: ничем не выдаюшаяся женщина тоже выглядит очень мило и симпатично. Да, ее лицо выдавало возраст. Но кожа на теле была такой же мягкой и гладкой, как у сверстниц. Небольшие ее груди с темными круглыми сосками изыскано возбуждали, а особо приятно было видеть у сравнительно миниатюрной девушки довольно широкие бедра. Правда, было у нее и то, что многие сочли бы недостатком: волосатые ноги, прилично обросшие даже выше колен. Но Димкой это воспринималось, как признак ее высокой сексуальной зрелости. И только сильнее возбуждало, когда ее ворсистые бедра терлись об его конечности…

Второе соитие длилось у них намного дольше. Димка специально тянул удовольствие, временами замедляя движения, дабы не кончить раньше. Маринка, упиваясь кайфом, под ним вертелась, подпрыгивала, аж подкидывая на себе тяжелого юношу; изворачивалась в самых немыслимых позах, колотила Димку по спине ногами. Темпераментная в сексе, она видать кончала раз за разом, охая, пища, стоная, передавая свои сладостные ощущения Димке.

Который тоже жаждал их продлить. Пока, пресытившись ими, не сдержался…

Двое обнаженных, пропитанных потом и спермой, сидели рядом на диване. Они получили максимум ощущений. И даже больше. Они были полностью удовлетворены. Их прикосновения, взгляды друг на друга более не вызывали трепет. Они были, будто привыкшие друг к другу, и знавшие друг друга много лет.

— Ну, Димочка, я очень рада тебе за встречу и подаренное удовольствие. А теперь одевайся и давай беги.

— А следующий раз когда можно прийти?

— Как? Ты хочешь со мной еще раз?

— Конечно.

— Так тебе тоже было со мной хорошо?

— Очень.

— Правда? Значит я тебе нравлюсь?

— Нравишься.

— А я красивая?

— Конечно!

— Ну моя радость, дом мой для тебя открыт всегда. Кроме дней, когда я на работе. Честно скажу, мне ни с кем не было так приятно, как с тобой…

Разговор плавно перетек на житейские темы. Маринка пожаловалась: в доме не хватает мужских рук, а многое давно требует починки… С помощью одной лишь отвертки Димка ей исправил заедающую педаль ножного привода швейной машинки, вызвав в Маринке неподдельный восторг. Затем сам обратил внимание на разболтанный штепсель утюга, без которого портнихе — никак. И той же отверткой подтянул контакты в настольной лампе, имевшей привычку потухать в самый неподходящий момент.

Гордый и радостный, он возвращался домой. Пусть прохожие и не догадываются о причинах его приподнятого настроения. Вот и свершилось: у него теперь тоже своя девушка. Он сегодня стал мужчиной. И повторял испытанные на себе слова Радищева: разница в годах совершенно не важна для счастливой любви…

И не глядел на девчонок-сверстниц, попадавшихся ему навстречу. Маринка ему сейчас казалась самой лучшей на земле.

Они стали встречаться регулярно. День-два и Димка, одержимый желанием, бежал к подруге, где оба с ходу занимались любовью до полного изнеможения. Они стали даже изобретать разные позы, приемы, уловки, чтобы усилить ощущения и продлевать удовольствия. А насладившись, как все возлюбленные пары, стали ходить на прогулки. В парк, в кино, и еще просто так, побродить вдвоем. Они отдыхали на озере, в том же самом месте, где тогда встретился Радищев… Но теперь его сверстницы, прежде драпавшие наутек, пристально и жадно глядели на парня, плененого объятьями великовозрастной дамы. И при случае кидали в Димку камешки. Маринка даже стала его ревновать и больно щипала, если ей казалось, что он посматривает на чужих девок…

В жарких обьятьях любви отпуск незаметно подошел к концу.

Потом наступила осень. Снова начались занятия в институте. Они привыкши встречались. И вдруг однажды Маринка предложила:

— А переходи ко мне жить. Твои бабки ведь совсем тебя заклюют и свихнут. А рядом со мной тебе и спокойней будет, и учиться станет легче.

Он раздумывал: согласиться или нет. С одной стороны — против: слишком тяжело и не привычно было бы переселиться в хату, напрочь лишенную каких-либо удобств. Да и ездить на работу оттуда выходило бы намного дольше. С другой стороны — за: он готов был лететь куда угодно, когда мать принималась терроризировать своими абсурдными нравоучениями.

Но сдерживала еще одна неясность. В последнее время он стал к Маринке остывать. Их любовные игры перестали быть столь бурными, продолжительными и частыми. Возвращаясь от нее, он все чаще поглядывал на встречных сверстниц, воображая, как будет их ласкать. Он стал заглядывать к ней реже, подчас лишь подгоняемый давящей на мозги и тело спермой.

И ему стали понятны дежурные слова Гришки: "Женщина — это словно музыка, хороша и приятна. Но не будешь же слушать одну мелодию всю жизнь…"

Да, и Радищев впоследствии призанался, что она была его подругой, они какое-то время встречались, но затем он решил всетаки подыскать "ту, которая получше". И что Маринка даже была замужем, но муж ее бросил, поскольку она оказалась бездетной.