Автор неизвестен - Юность компьютерщика

Мрачное осеннее утро, типичное для конца октября, когда рассвет с трудом пробивает толщи тяжелых туманных туч, моросящих беспрерывным мелким дождиком, не внушало веселья и оптимизма.

Дмитрий, нехотя просыпаясь, с отвращением ощущал начало нового рабочего дня.

Бледно-серый оттенок утра уже обозначил контуры маленькой десятиметровой комнаты, до потолка загроможденной полками с книгами; радиоприборами, сумеречно поблескивающими своими кнопками и рукоятками, и множеством других вещей, диковинных для непосвященных.

Через неплотно притворенную картонную дверь уже вовсю слышались лязг посуды, шипение крана над кухонной раковиной и голоса: мать с бабушкой проснулись раньше его и уже готовят завтрак.

— "Пора вставать," — тяжело вздыхал Дима. — "Так и на работу недолго опоздать… Ну ладно. Подождет работа, место не то, чтобы за него держаться. Но если б не это…"

"Это" означало одно — Димка в свои 23 года был одинок, не женат, да и последние 2 года не имел ни одной подруги, которая позволяла бы ему хотя бы поцеловать себя в губы. И посему было столь противно подыматься, покуда его мужское достоинство в широких семейных трусах натужно задиралась вверх.

— Пора, — решил он и резко вскочив, схватил лежащие на осциллографе джинсы "Тверь".

Не потому что боялся опоздать на работу: мать просто могла влететь в комнату, сорвать одеяло и увидев это… ему не только было стыдно но она и могла поднять вопль: "мол ты занимаешся онанизмом". Нет, Димка себе позволить такое дома, да еще утром, никак не мог. Но строгую мамашу переубедить было невозможно, раз она вбила в голову такую мысль.

— Дима! Спеши завтракать!

Торопливо натягивая джинсы — если не мать, то уж бабушка всегда с утра так и готовы бесцеремонно к нему ворваться, он с грохотом невольно спихнул на пол крышки от разобраного еще вечером магнитофона "Маяк-232", принесенного для очередного ремонта дворовым другом Гришкой.

Затянув наконец потуже ремень, он нагнулся за ними. И тут в комнату явилась бабуля:

— Ты чего, все никак не проснешся!? На службу опоздаешь, засоня!

… На остановке народу было много. Увидев приближающийся троллейбус, Дима понял: добраться вовремя он успеет. Вообще-то он любил ходить пешком — до работы было всего пять остановок.

Но сейчас, когда моросил дождь, а по пути пришлось бы перепрыгивать грязные проплешины — следы разрытий от замены к зиме отопительных труб — желание прогуляться отсутствовало. Потом же вини себя, что поздно встал…

В салоне было тесно — на работу спешили все. Димка, прижатый толпой к заднему стеклу, отрешенно глазел на обгонявшие машины. Троллейбус, раскачиваясь и переваливаясь на ухабах дороги, словно пароход на штормовых волнах, подбирался к следующей остановке.

Со следующей остановки в салоне началась суета, причина которой прояснилась скоро. Едва двери закрылись, с обеих сторон послышались настойчивые крики:

— Талончики приготовили! Живенько!! Живенько!!

Две тетки внушительных габаритов, бесцеремонно расталкивая тесно прижатых друг ко другу пассажиров, внедрялись глубже и глубже в переполненный салон, яростно раздирая на куски подаваемые им билеты. Назло им не попадалось ни одного "зайца": нахальство и злоба контролеров росла с каждой секундой. Димка полез за проездным во внутренний карман куртки… Его уже не раз штрафовали, хотя платил он за проезд всегда. Контролерши, не поймав безбилетника, с беспредельной наглостью цеплялись к парню "за неправильно пробитый талончик". Не спасали даже свидетели, лично пробившие Димкин билет компостером. Ради спокойных поездок и пришлось привыкнуть к постоянному. (*1)

— Ур-роды! — орала одна спереди.

— Дебилы! — вторила ей другая.

— Потише. — возмущались пассажиры. — Аккуратней, не толкайтесь!

— А чего вы набиваетесь, как сельди в бочке!?

— Так ездить надо регулярно!

— Ты толстая, погавкай тут у меня! Чего жопу отставила!? А ну давай, плати штраф!

— Да вот он, талончик мой. Возьми.

— Брешешь, падла это не твой талон. Давай штраф! Я знаю, тебя, сволочь, ты никогда не платишь!

— Ты раз на службе, то оскорблять не смей. — вступился дедуля с палочкой, которому заранее уступили место. — Я сам у этой девушки брал билетик и пробивал его.

— Ты смотри на него, какой умник нашелся! Да тебе уж на кладбище положено лежать, а не кататься! А ты, зараза толстая, три рубля гони!

Разнуздалая контролерша прижала не угодившую ей пассажирку к боковушке сидения. Та застонала от боли и заорала на весь салон.

— А-а-а! Это грабеж средь бела дня! Вызовите кто-нибудь милицию!

— Милиция уже прибыла! — произнес мужчина в шляпе с кожаной папкой, показывая разбушевавшейся проверщице корочки майора УВД. — Гражданка контролер! Ваше удостоверение!

Нахалка сразу присмирела. И заикаясь, пробормотала:

— Я… второй водитель этой машины…

— Тогда покажите свои права на троллейбус.

— Так… Я же не за рулем. Я по другим дням работаю…

— Тогда откуда у вас право контроля? Проедемте в отделение.

Вместе с вашей напарницей. Там выясним, кто вы.

Ее напарница тоже резко притихла. Напуганные проверкой попутчики расслаблено выдохнули: стало даже просторней. И тихонько зашептали:

— Сволочи проклятые, так нас и дурят. Нет, чтобы стараться ездить почаще…

Протяжно воя мотором, троллейбус "вписывался" в уличный поворот. Все покрепче схватились за ручки. И не зря: дернувшись, он резко сбавив ход, замер. Из динамиков раздался хрип:

— Приехали! Впереди троллейбусы стоят!

— Да чтоб вы все подавились! — выкрикнула лжеконтролерша, воспользовавшись непредвиденной остановкой. И резко швырнула несколько смятых трехрублевок по салону. Сотворя этим сумятицу, обе выскочили на улицу. И смешиваясь с толпой, рявкнули:

— Мельтон вонючий, да чтоб у тебя яйца отсохли!

Вереница рогатых машин, покидаемая раздосадованными пассажирами, протяженностью походила на товарный состав… Виновником задержки стала белая "Волга" с обкомовскими номерами. На скорости под сто, подлетев к перекрестку и не успев затормозить на красный свет, протаранила "Москвич-412", неспешно кативший "на базар за картошкой". Ударом развернув его поперек проспекта. Хозяева помятых "тачек", подпирая их грязные борта, лениво ругались под укоризнеными взглядами опаздывающих, ожидая ГАИшников.

Переполненные автобусы, тяжело гудя, объезжали затор по левой стороне. И увидав выстроившуюся вдоль дороги на сотню метров шеренгу "безлошадных", проносились мимо остановки. Высадив выходящих подалее, давали газу, закрывая на ходу двери перед догонявшими машины бегом. Кое-кто, видно очень спешивший, либо при деньгах, пытался поймать такси. Большинство же, испытав тщетность "штурма" транспорта, спешно "делали ноги". Так поступил и Димка.