Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 2. Проза

С наибольшей ясностью суть подобного процесса отражена не в книге Лебрехта, который слишком увлечен смакованием конкретных скандалов вокруг блистательных теноров и виртуозных пианистов, а в мюзикле Бена Элтона и Queen «We Will Rock You», описывающем недалекое будущее, где людям запрещено музицировать под страхом смерти, а вся музыка производится исключительно компьютерами, принадлежащими некоей Global Soft Corporation. Та же великая мечта одухотворяет восторги продавцов музыки по поводу бурно расцветающей торговли рингтонами для мобильных телефонов.

Сможет ли музыка выжить вообще, пройдя через дигитальный пищевод Молоха, — это другой вопрос, на который не рискует отвечать Лебрехт. Не рискнем на него ответить и мы, продолжая все-таки надеяться на лучшее.

«Музыкальные способности»

Дина Кирнарская

Эта книга — одна из тех обманчивых книг, что читаются как захватывающий роман, стоит только, невзирая на невпечатляющую обложку и постное название, открыть их на любой странице. Наследуется музыкальный талант или воспитывается? Рациональна его природа или иррациональна? А вы сами — как выяснить, сможете ли вы стать Ойстрахом или на худой конец Ингви Мальмстином (или хотя бы Зинчуком)? Можно ли создать систему тестов, которые позволят еще в детстве оценить ваш потенциал, чтобы вы смогли получить приличное менеджерское образование, вместо того чтобы мучить понапрасну себя, родных и инструмент? На подобные вопросы и пытается ответить при помощи наисовременнейших достижений психологии и нейрофизиологии Дина Кирнарская — автор, за плечами у которого блестящий двухтомный «интеллектуальный бестселлер» «Классическая музыка для всех».

Попутно сообщаются тысячи интереснейших фактов: что музицировать начали еще не владевшие речью гоминиды, что лучше всего чувство ритма развито у олигофренов, страдающих синдромом Уильямса, что музыкальная одаренность встречается у глухих намного чаще, чем у слепых, — и это далеко еще не все. Ну а выводы из всего проделанного в попытке ответить на вопрос, что же такое музыкальная гениальность и откуда она берется, в анализе, как это часто случается, делаются самые неутешительные. Мало того что вся система современного музыкального образования направлена на подавление в учащемся «духа музыки», так и вообще третье тысячелетие с его одержимостью политкорректностью и паническим страхом общества перед восстанием масс ведет борьбу не на жизнь, а на смерть с самим понятием «гений», противопоставляя ему концепцию «звезды», являющейся воплощением получающей заслуженное вознаграждение идеальной посредственности.

Впрочем, к последнему тезису легко можно прийти, не читая книги Кирнарской, — достаточно посмотреть пару часов музыкальное телевидение. Зато во всем остальном удовольствие от чтения «Музыкальных способностей» будет огромным независимо от того, каким именно жанром музыки и насколько серьезно занимаетесь вы сами или даже если вы обыкновенный потребитель звуковых колебаний.

«Книга фотографий Кинчев — Потапов»

Илья Разин

Надпись «Официальная книга» на обложке фотофолианта, выпущенного издательством «Ковчег», свидетельствует, видимо, о том, что все его содержимое одобрено главным персонажем большинства черно-белых и полноцветных картинок, размещенных на страницах этого издания, — Константином Кинчевым.

Если вы хотите узнать подробности биографии всем известного коллектива, — вам не сюда. Книга снабжена минимумом текста. Чтобы понять, кто изображен на фотополотнах, придется прибегнуть к интуиции — подписями «официальная книга» не балует.

Смотритель (читатель) должен знать своих героев в лицо, что очевидно, поскольку цена пафосно изданного на хорошей бумаге фолианта не смутит, пожалуй, только настоящих ценителей «Алисы».

Кинчев и соратники, Кинчев и дружественные рок-кумиры, Кинчев и публика, Кинчев и молнии или другие природные явления и, наконец, Кинчев и дети — вот краткий список сюжетов, использованных в работах Валерия Потапова и обладающих всеми достоинствами хороших фотографий, кроме, пожалуй, юмора.

Ну о каком юморе может идти речь, когда слышится серьезное слово «Алиса»?

«Трио»

Владимир Тарасов

Воспоминания барабанщика — в подобном словосочетании неосознанно чудится некоторая ирония. Но Владимир Тарасов — барабанщик не рядовой: в свое время трио Ганелин — Чекасин — Тарасов в мире советского джаза совершило настоящую революцию, да и за пределами СССР стало чуть ли не единственным коллективом в глубоко нерусском мире авангардного джаза, которому удалось войти в элитный клуб.

Сложные, родственные современной классике звуковые конструкции трио с трудом вписывались в тогдашние представления о том, какой должна быть советская музыка, однако благодаря то ли везению, то ли базированию в полузападной Литве коллективу удавалось не только избегать репрессий, но и записывать вполне легальные альбомы.

Музыка, однако, есть искусство, писать о котором чрезвычайно сложно. Посему желающих почерпнуть из книги Тарасова мудреные рассуждения о тайнах джазовой импровизации ждет горькое разочарование — барабанщик вспоминает в основном гастрольные байки, которые на поверку оказываются одинаковыми и у оперных певцов, и у хард-роковых гитаристов, и у, разумеется, фри-джазовых барабанщиков. Плюс к этому, отдавая дань своей эпохе и своему поколению, Тарасов много и неинтересно рассказывает о том, каким ужасным был СССР и его КГБ и как они мешали жить, творить и ездить за границу прогрессивным артистам. Читается это на сегодняшний день довольно забавно, как и прочие реляции шестидесятников, поскольку, как уже стало совершенно ясно, от вывески мало что зависит.

Под новыми вывесками те же самые сущности успешно справляются со всем живым в искусстве и культуре и сейчас, просто пользуясь намного более совершенными методами по сравнению с наивными дурачками-комсомольцами из книжки Тарасова.

А так, честно говоря, одна минута любой сольной записи знаменитого джазового ударника (а впоследствии еще и художника-инсталлятора) расскажет гораздо больше о его жизни, чем этот текст. Впрочем, так и должно быть, если ты барабанщик, а не писатель.

«Поэты русского рока. Т. 1»

Составитель А. Соя

Первая книга амбициозного десятитомного проекта посвящена Москве — наверное, именно таким образом питерские идеологи серии решили с порога отвергнуть обвинения в кумовстве. Спор о том, можно ли рассматривать слова, предназначенные для пения, как поэзию или нельзя, носит схоластический характер и уже порядком поднадоел. Реально среднестатистический молодой (и не очень молодой) россиянин знает гораздо больше строчек из Цоя, чем из Лермонтова. Другой вопрос, что критерий известности и популярности проблематичен сам по себе: всем известны тиражи Дарьи Донцовой, но это не делает ее писания литературой.