Микаэла Джойя - Силиконовая любовь

— За что я так горько расплачиваюсь? Что я сделала в жизни плохого? — спрашивала она сама у себя. — Я никогда не была по-настоящему счастлива. Я никогда не была сама собою. Я никогда не жила своей собственной жизнью. Отец, Президент, Марк, Николя… любила ли я их?

Бутылка виски постепенно пустела. Алкоголь начал туманить сознание женщины. Мысли прыгали в голове, как теннисные мячики: «Николя… Что я делала не так? В чем ошиблась? Ему сейчас плохо, а я не знаю, чем помочь. Он не выносит меня настолько, что не хочет жить, зная, что я существую где-то рядом. Я или он — другого выбора нет». Джоанна допила виски, небрежно поставила бутылку на столик. Бутылка упала и покатилась по полу. «Кто такой Николя? Страшный сон, который затянулся не на один день и не на одну ночь, или убийца, который уничтожил мою душу и сознание?»

Взгляд Джоанны перескакивал с одного предмета на другой. Немного задержался на уже отцветших розах. Легкий ветерок колыхал их листья, а Джоанне казалось, что они, как живые существа, протягивали к ней свои руки. Среди померкших и увядших роз Джоанна заметила молодой, еще не распустившийся бутон. «Нужно сорвать его и поставить в вазу», — подумала она. Ей не сразу удалось дотянуться до нужной ветки. Уже схватила, но ветка выскользнула, поцарапав до крови пальцы Джоанны. Но женщина не сдавалась. Привстав на парапет, она наконец ухватилась за веточку с бутоном. Голова закружилась. Мимолетный взгляд в небо… Черное, усыпанное звездами и… падающая звезда! «Как я хочу быть счастливой», — подумала Джоанна, пошатнулась и полетела в темноту.

В утренних новостях на экранах появилась фотография Джоанны в сопровождении комментариев диктора: «Известная журналистка Джоанна Розенбо погибла сегодня ночью в результате несчастного случая. Подробности в нашем дневном выпуске».

Президент находился в своем номере отеля «Уолдорф Астория», когда по телевизору передали эту новость. Он выскочил из ванной, но на экране был уже следующий сюжет. Президент включил сотовый, первым было сообщение от Амета: «Случилась беда, срочно позвоните». Президента заколотило от волнения, ноги дрожали, для уверенности он сел в кресло, набрал домашний номер Джоанны.

— Как это произошло?

— Не знаю. У меня был выходной. В час ночи меня вызвала полиция. Ее нашли под балконом. Она лежала на спине с открытыми глазами, устремленными в небо, — сквозь плач и всхлипы пытался ответить Амет. — С тех пор как Николя положили в больницу, Джоанна была вне себя. Дома почти не появлялась, работала в жутком ритме, а вечером много пила. Может, и вчера она выпила лишнего, выглянула с балкона и упала.

— Где она сейчас?

— В морге Пресвитерианского госпиталя. Я был с нею всю ночь, сейчас зашел домой, чтобы взять одежду.

— Жди меня, я сейчас приеду.

Амет вспомнил о письме, которое Джоанна прислала ему из клиники Нью-Йорка. Достал из шкатулки и положил его в карман.

ты был для меня самым важным человеком в моей жизни после отца и останешься им навсегда. Если бы ты знал, как я дорожила твоей любовью, как я боялась тебя потерять, боялась, потому что ты подарил мне самое дорогое, о чем мечтает каждая влюбленная женщина. Я утаила от тебя очень важную сторону наших отношений. Тысячу раз я задавала себе один и тот же вопрос, поймешь ли ты меня, если я расскажу правду. А может, ты все понимал, но не хотел это принять? Неужели, когда ты пришел ко мне в роддом и взял на руки маленького Николя, ты ничего не понял? Я бы никогда не вышла замуж за Франсуа, даже при большом желании сделать назло отцу, но ты постоянно мне твердил, что никогда не бросишь жену, и я не хотела осложнять тебе жизнь выбором между ею и мною. Николя — твой сын, и теперь я не могу себе простить, что и тебе и ему я внушила, что настоящим отцом был слабый и бесталанный Франсуа.

Сейчас Николя остался один. Ему, хрупкому и неуверенному в себе, нужна твоя помощь. Я не хочу взваливать на тебя всю ответственность, просто будь рядом с ним, и когда посчитаешь нужным, расскажи всю правду о нас.

Президент украдкой вытер слезы, бережно сложил лист, спрятал его во внутреннем кармане пиджака. Он сидел перед столом, на котором лежала мертвая Джоанна. Амет и работник морга одевали труп. Президент еще раз взглянул на дорогое ему лицо: даже сейчас она была красива. Умиротворенное лицо оттеняла слабая улыбка, слегка приоткрытые губы, казалось, вот-вот пошевелятся и проронят слова, роскошные волосы обрамляли лицо, скрывая страшную рану на затылке.

Вскоре подъехала и Анна. Посмотрели друг другу в глаза, обнялись, заплакали. Они никогда не встречались раньше, только говорили по телефону, но сейчас понимали, что узы крепкой дружбы их связали на всю оставшуюся жизнь. Анна подошла к Джоанне, взяла ее холодную руку, долго всматривалась в лицо. Затем сняла с себя золотую цепочку с крестиком, подарок Натали, надела на шею Джоанны:

— За Николя не беспокойся, я о нем позабочусь. А ты будь рядом с моей Натали.

Вытерла слезы, села возле Президента.

— Жизнь — такая странная вещь… Когда моя Натали ушла из дому, я задавалась мучительным вопросом, что я сделала не так? Она не была моей родной дочерью, мы ее удочерили совсем маленькой. У меня не хватало смелости рассказать ей об этом, а когда умер муж, мне стало еще страшнее открывать эту тайну. Я боялась, как она воспримет эту новость. Когда мы были вместе в больнице, то строили планы на будущее, мечтали, как нам будет хорошо вместе. Но она умерла. Когда я увидела Николя, я поняла, что это послание от моей дочери. Она мне дала шанс жить дальше, любить, мечтать о будущем, не оставаться одинокой.

В комнату вошло четверо мужчин, они принесли гроб. Дорогой, красивый гроб из красного дерева с бронзовым крестом на крышке станет последним прибежищем Джоанны. Амет с мрачным видом суетился вокруг. Наконец тело приготовили к похоронам. Амет взял венок из красных роз с надписью «От Николя» и вышел. За ним последовали Президент и Анна.

— Думаешь, для Николя лучше не присутствовать на похоронах? — озабоченно спросил Президент.

— Доктор сказала, что если он узнает о смерти матери, то может повести себя самым непредсказуемым образом. Лучше не провоцировать очередной нервный кризис.

— А что мы будем делать потом?

У Анны впервые за все это время появилась улыбка:

— Знаешь, по профессии я — литературный редактор. Николя целыми днями пишет. Я смотрела его записи, и они мне кажутся весьма интересными и неординарными. У меня есть одна безумная идея, безумная настолько, что я… — Анна остановилась, не сумев облачить в слова свою мысль.

Но Президент все и так прекрасно понял.

Он достал из кармана письмо Джоанны и протянул его Анне. В эти трудные минуты ему было необходимо поделиться своими переживаниями с близким человеком, способным понять, посочувствовать.