Франц Холер - Президент и другие рассказы, миниатюры, стихотворения [Сборник]

Когда Бальц назвал ему свою деревню, врач присвистнул сквозь зубы.

«Вам повезло! Очень рискованная поездка, снежная буря среди ночи, тут бы никакая скорая помощь к вам не добралась. Кто же был этот отчаянный водитель санок? Он спас вам жизнь!»

Бальц ответил, что он его тоже не знает, но он постарается разузнать, чтобы обязательно поблагодарить его.

Его друг Георг, как выяснилось вскоре, тоже никогда не видел этого немого, и когда Бальц позже стал расспрашивать в деревне, кто бы это мог быть, этот барабанщик в белом плаще с диадемой, все только удивлялись. Три исполнителя роли царей заявили единогласно, что их было только трое, и если бы при них был еще и барабанщик, они бы слышали его, и то же самое поведали и жители деревни.

О четвертом царе никто ничего не слышал.

Входи, Клод, садись за стол, я вычищу кисть и скоро вернусь… разве Мари-Луиза не пришла с тобой?.. Она должна помогать матери со стиркой… И Эжен?.. Пришлось еще остаться в школе… Бедняга, видимо, снова надерзил… Учителю? Надо же, и как?.. У того яичница в бороде?.. Да, следует держать себя в руках, это им не по нраву, учителям, даже если это правда… Нет, это не мешает, отодвинь немного в сторонку палитру с красками, тогда здесь будет место для твоего рисунка…

Кто это?.. Заклинательница змей… Бывают ли такие? О да, в джунглях полно таких… В Индии этим занимаются мужчины, в джунглях это женщины… Все они свой род ведут от Евы, уж она умела говорить со змеями… Нет, эта здесь ничего не говорит, она только играет на флейте, так чудесно, ты слышишь?.. Нет, нет, я это слышу точно, я могу тебе это сыграть на скрипке…

(берет с комода скрипку и наигрывает мелодию). И что ты скажешь теперь? Теперь змеям не остается больше ничего, как выползти из своих нор и обвиться вокруг своих деревьев… Как, мелодию нельзя услышать на картине?.. Еще как, я это тебе гарантирую, как только картина будет готова, она зазвучит… Так, теперь ты спрашиваешь — почему на этой женщине нет одежды?.. Да зачем она ей в этом девственном лесу? Здесь жара, такая влажная жара, уверяю тебя, что рубашка прилипает к телу… Я пережил это сам, когда служил в армии и мы воевали в Мексике, это было уже давно, но стоит мне закрыть глаза, я вновь это вижу… Хорошо, цветной платок я, пожалуй, могу еще позволить этой флейтистке… Почему она такая смуглая?.. Да чтобы ты не съел ее глазами, мой милый…

Итак, мы сегодня одни, мы с тобой… Покажи-ка, что ты там принес? Твоя мать прислала эльзасскую пиццу? Ах, да, она же из Эльзаса, верно? Очень мило с ее стороны, передай ей мою благодарность, моей кормилице, но прежде всего — не мог бы ты в качестве домашнего задания нарисовать кошку? Что это у тебя там?..

О, ты уже все сделал… Это совсем неплохо, мой друг, совсем неплохо… Кошка сидит перед мышеловкой, в ловушке сидит пойманная мышка с кусочком сыра… Это ты неплохо задумал, это уже маленькая история…

Твой отец тебя высмеял? Понятно, я могу себе представить, почему: ты нарисовал кошку с синими полосками, и он тебе сказал, что синих кошек не бывает — я прав?.. Вот видишь, а почему ты нарисовал кошку в синюю полоску?.. Ага, ты хотел ее нарисовать рыжеватой, но у тебя оказался только один синий и один зеленый карандаш? Так… И зеленый тебе пригодился, чтобы нарисовать комнатные растения позади кошки… Я понимаю… Мой дорогой Клод, твой отец, конечно, прав: синих кошек не бывает. В действительности. Но на картине — стоит тебе нарисовать синюю кошку, и вот она уже есть. Это так просто. И у картины тоже есть свои права…

Над задними лапами тебе пришлось потрудиться, не правда ли? Главное, видно, что она сидит… Ваша кошка не сидела спокойно… Это вечная проблема с животными — ты думаешь, мои львы неподвижны, когда я их рисую во время их погони за своей жертвой? Для этого у меня есть книги, видишь, вот одна о диких зверях, «Bêtes Sauvages», с 200 иллюстрациями, они все здесь, от жирафа до броненосца, есть еще журналы, в них я нашел много полезного, где же они, ага, вот, посмотри на эти рисунки, вот тигр бросается на буйвола, это будет моей следующей работой, наброски я уже сделал, вот, я их вложил в эту тетрадь… Замечаешь отличия?.. Правильно, в тетради тигр прыгает справа, а на моем наброске слева… Буйволу все равно, будет ли он съеден слева или справа… Да, джунгли прекрасны, но беспощадны… Чем должен тигр питаться? Он не ест эльзасскую пиццу, полученную в подарок от доброй знакомой… Или вот в книге ягуар, он нападает на туземца, я это тоже как-нибудь нарисую, все тут готово для этого, но я об этом говорю только тебе…

И теперь мы отыскиваем кошку в большом лексиконе, тут же находим и мышь, — мышь у тебя слишком большая, сказал ли тебе об этом отец?.. В чем-то он тут, конечно, прав, твоя мышь величиной с половину кошки, но знаешь, твоя картина рассказывает в общем-то историю мышки, а не кошки… Страх в ее глазах, потому глаза такие большие… И у комнатных растений листья слишком велики… и птица, которая здесь поет, таких не бывает на ветвях комнатных растений, эта птица только у тебя в голове, раз ты такие вещи рисуешь… Да, твой отец имеет дело только с теми вещами, которые он видит в действительности… Ты же, Клод, когда рисуешь, ты создаешь свою собственную действительность… Твои комнатные растения с огромными листьями великолепны, они растут и живут, и твоя маленькая птица здесь поет и живет, и тут же твоя мышка обречена на смерть, как этот буйвол в джунглях…

Люди часто не понимают историй, которые мы изображаем на наших картинах… ты знаешь, как была названа моя первая картина, которая попала в прессу два года назад? Они сделали под ней подпись: «Голодный лев», но мое полное название было таково: «Голодный лев бросается на антилопу и загрызает ее; пантера ждет с жадностью того момента, когда ей что-то останется от этой добычи. Хищная птица вырывает кусок мяса из бедной жертвы, которая проливает слезы. Солнце заходит». Voilà. Иногда не бывает лишним растолковать людям то, что они видят, иначе они ничего не заметят кроме двух кровавых полос на спине моей антилопы…

Тебе тоже было бы интересно порисовать джунгли? Очень хорошо, тогда мы сразу и начнем, джунгли это самое прекрасное, что есть на этом свете, если не считать солнце и женщин… Солнце тебе уже знакомо, да? — Почему ты это вдруг закашлялся?.. Теперь снова лучше?.. О, я вижу вдруг, что у меня не осталось новых чистых листов… И от Гизбера, владельца бумажной лавки я не получу ничего, пока я не выплачу ему все мои долги… И Фуане, торговец красками, не хочет мне больше давать краски… Я не знаю, кто придумал долги, какой-то падший ангел… Но когда я закончу заклинательницу змей, я смогу все заплатить, это настоящий заказ, его сделала мать Робера, художника, достойная женщина, графиня, состоятельная женщина, и, естественно, женщина со вкусом…