Франц Холер - Президент и другие рассказы, миниатюры, стихотворения [Сборник]

Меня можно снова все чаще видеть на прогулках, и взгляд мой при этом все чаще устремлен не вдаль, а под ноги.

Я не могу устоять перед карандашами.

Когда они призывно разложены на рекламном стенде, я обязательно суну один из них в карман; то же самое и в номерах гостиниц, где они лежат наготове рядом с блокнотом у телефона, и не важно, что они порой никуда не годятся, я их забираю с собой.

Не таит ли в себе этот карандаш, говорю я себе, сотни слов и историй, которые он готов мне поведать, как только я возьму его в руки, склонившись над чистой страницей?

Вот так же во время одной из моих прогулок вблизи старой разрушенной башни я не мог не подобрать замеченный мною на мощеной пешеходной дорожке маленький желтый огрызок карандаша. Но как только я взял его в руки, чтобы потом очистить его бумажным носовым платком, его деревянная оболочка распалась и обнажила многократно обломанный грифельный стержень, так что он очевидно уже никуда не годился, тогда я снова выбросил этот огрызок и пошел дальше.

Почему тотчас у меня появилось это скверное чувство, с которым мне пришлось бороться еще какое-то время? Как будто я только что бросил в беде раненого.

Когда я во время одной из моих прогулок вблизи старой разрушенной башни заметил на мощеной пешеходной дорожке маленький желтый огрызок карандаша, я нагнулся, чтобы подобрать его.

Но тут же остановился.

«Огрызок карандаша? — подумал я, — действительно, зачем мне какой-то огрызок карандаша?»

Я выпрямился и пошел дальше.

Вдалеке, подобно отражению неба, можно было видеть за лигурийским берегом море.

Вот сидит он один.

Вот сидит он один за своим столом и читает газетное приложение.

Оно озаглавлено «Бережное использование природных ресурсов», состоит из нескольких статей об энергии, и он отложил приложение в сторону, чтобы в выходные прочитать это все не спеша. Он часто читает газеты весьма бегло, и более длинные статьи или приложения, которые его интересуют, предпочитает откладывать на потом. Он складывает их в небольшую стопку, которая состоит из еженедельных журналов и изданий тех организаций, которые он поддерживает или которые как-то льют воду на его мельницу. Впрочем, он уже давно знал по собственному опыту, что никогда не сможет прочесть все то, что там накопилось, и ему приходится хотя бы раз в две недели вновь разбирать эту гору, состоящую из мирового голода, жизни китов, солнечной энергии, исламизма, профилактики старческого слабоумия и мультикультурального воспитания, при этом он начинает обычно с нижней части, вынимает стопку газет и, прежде чем отправить ее в макулатуру, уже склонившись на колени, при плохом освещении в конце коридора пробегает глазами ту или иную статью, в крайнем случае, даже спасает иную из них и со вздохом водворяет снова в оставшуюся кучу.

Итак, сейчас он читает отчет об экономии в одной из клиник тепла и воды, насколько важно надлежащее наблюдение за характеристиками нагрева и температурным режимом в отопительных системах. В этом месте он поднимает левую руку, не выпуская газеты, чтобы тыльной стороной указательного пальца слегка почесать кончик носа. 14 % расхода и к тому же еще затраты, читает он дальше, могут быть сэкономлены благодаря правильному управлению температурными данными. Он останавливается на мгновенье и замечает, что при этом пропустил слова, которые ему не совсем понятны. Он откладывает газетную страницу, записывает в свой блокнот «характеристики нагрева» и ставит против этого понятия вопросительный знак. Это приложение вышло в преддверии открытия выставки, посвященной бережливости, он намеревался посетить ее со своими старшеклассниками. Прежде чем снова подхватить газету правой рукой, он почесал шариковой авторучкой левое крыло носа.

Он учитель, назовем его Маркус, и он планирует провести со своим классом учебную неделю, посвященную теме энергии, во время которой школьники должны будут разработать предложения по энергетической эффективности школьного здания. Это выражение встречалось в статьях несколько раз, он откладывает газету и записывает его под характеристиками нагрева, затем размышляет, сможет ли кто-нибудь из учеников, получив задание назвать слово, которое начинается буквосочетанием «эфф», угадать слово «эффективность».

Большим и указательным пальцами левой руки он чуть-чуть приподнимает очки, почесывает себе переносицу и переходит затем незаметно к обеим бровям.

Бросив взгляд в свой блокнот, он обращает внимание на то, что опять забыл, как правильно понимать словосочетание «неавтономный инвертор», хотя он приписал к этому слово «спортзал». Видимо, ему стоит поставить перед школьниками задачу записать на выставке все те выражения, которые будут им непонятны.

Он делает у себя соответствующую запись, потирает слегка уголки губ и затем читает вопросы к специалисту, сколько можно сберечь энергии при помощи энергетически эффективной электроустановки. Ответ: «Это трудно определить, так как каждая установка индивидуальна».

Он покачивает головой и сухо смеется. Для такого ответа поистине не нужен специалист. В то время как он переворачивает страницу левой рукой, правой он приподнимает дужку очков и почесывает средним пальцем за мочкой уха. На следующей странице его взгляд останавливается на фотографии в верхнем углу. На ней изображены спрашивающий и отвечающий, опять-таки специалисты, и слушающий наклоняет голову вбок, опирается локтями на стол и держит одну руку у рта таким образом, что его указательный палец находится прямо под носом.

Маркус наэлектризован. Наивному наблюдателю эта поза может показаться естественной, как ее обычно и воспринимают слушатели. Когда они хотят что-то сказать, им легче открыть рот, что обусловлено легким наклоном верхней части тела. Но для Маркуса эта картина имела иное значение.

Почему?

Он уже давно страдает от постоянного зуда, что поначалу никак не принимал всерьез. На это он реагировал так, как это очевидно предусмотрено нервной системой человека, он почесывал беспокоящее его место. Этим местом был поначалу прежде всего нос и его ближайшее окружение. Раздражение на кончике носа или между двумя дырочками в носу держалась до тех пор, пока он не прибегал к помощи своего пальца, чтобы устранить зуд. Часто у него было такое чувство, будто какое-то крошечное насекомое ползает по его лицу, он тогда молниеносно хватал себя за переносицу в уверенности, что он что-то схватит, хоть паутинку, но все было напрасно. Когда он читал лекции, он был поглощен этой работой, но как только он оставался один, он уже не мог не обращать внимания на то, что постоянно происходит и ему весьма досаждает. Его лицо стало полем битвы с незримым врагом, который пытается продвинуться к его кончику носа и при этом захватывает его уши, брови, скулы, подбородок или челюсть.