Сергей Носов - Хозяйка истории [В новой редакции М. Подпругина с приложением его доподлинных писем]

— Впечатляющая картина. (Щелкает зажигалка. Пауза.)

— Субъективное ощущение, но оно меня не покидает до сих пор. И, поверьте мне, у нас его разделяют многие. (Пауза.) Я продолжу?

— Пожалуйста.

— Скоро, впрочем, стало понятно, что традиционными методами разведки достигнуть таких успехов нельзя. В то же время поступила информация о проведении в вашей стране интенсивных исследований в области экстрасенсорных балансов. В семьдесят первом году мы узнали о существовании в Москве Института устойчивых соответствий, или К-900. А в семьдесят втором году была впервые названа фамилия Ковалевой. Мы недооценили значение этой информации, к тому же скоро потеряли источник. Лишь с февраля семьдесят четвертого стали собираться сведения о Елене Ковалевой, более менее достоверные. После Хельсинкского совещания мы искали возможность осуществить с ней непосредственный контакт, все попытки оказывались неудачными, но, не сомневаюсь, они будут продолжены.

— Когда и каким образом?

— Когда и каким образом, мне неизвестно.

— Известно ли вам что-нибудь об аналогичных исследованиях в Соединенных Штатах?

— Известно только то, что они проводятся. Примерно с середины семьдесят пятого. Уверен, результат поисков будет равен нулю.

— Почему вы так в этом уверены?

— На мой взгляд, здесь мы имеем… вернее, вы… вы имеете дело с очень индивидуальным и неповторимым явлением. Вам просто повезло. Примите поздравления.

— Спасибо. Господин Хорн, как давно, по вашему мнению, мы «имеем дело с этим индивидуальным и неповторимым явлением»?

— Я не аналитик разведывательного директората. Вам известна область моей ответственности. Конечно, вы знаете лучше меня, но поскольку вопрос прозвучал… По моим скромным оценкам,

Елена Ковалева стала работать на вас в период между шестидневной войной на Ближнем Востоке и чехословацкими событиями. Я назову январь — февраль шестьдесят восьмого. Возможно, я ошибаюсь.

— Все возможно. Нет ничего невозможного.

— Вам виднее.

— Хорошо, не будем об этом. Последний вопрос. Мы обязаны его задать по просьбе нашего политического руководства. Господин Хорн, готовы ли вы сделать заявление в телепрограмме новостей с осуждением методов ЦРУ и поддержать последние советские инициативы по разоружению? (Пауза.)

— Нет. Вы сами понимаете, это не принесет пользы ни вам, ни мне.

— Нам ясна ваша позиция. Откровенно говоря, в нашем управлении придерживаются того же мнения.

16 мая

Юбилей. 1000 дней вместе. Говорит, сосчитал по календарю, допустим, я не проверяла, конечно; если так, то — пускай.

Это много.

— Тысяча дней любви.

А я подумала: совместной работы. Или службы, точнее сказать.

Белые розы. Букет. Шампанское, виноград.

Стала мнительной. Знаю, что неспроста. Так и спросила:

— Ты хочешь узнать что-то?

— Ну зачем же ты так? — Даже как будто задет. Поцеловал. И все же: — Одно другому, — сказал, — не мешает.

В смысле — работа любви. Или любовь — работе.

Вышли на балкон. Выпили по бокалу. У меня было скверное настроение, думала, не готова.

Но он так на меня посмотрел и так улыбнулся, что все во мне перевернулось вдруг. Я сказала:

— Пошли.

Забавно. После — всегда забавно.

Страница готова. Пишется вроде. Значит, пошел. (Дневник.) С четвертой попытки. Первые три: все тетрадки — в огонь. Посмотрим, что дальше будет.

Ну-ну, красавица, изображай.

Сейчас мне кажется, я могла бы предсказать с точностью до — как обнимет — и далее… Но когда обнимал, волна в самом деле подкатывала, он знал, чего добивается… Нет, я сама торопила — давай же, давай, давай, спрашивай… — он забубнил — про какую-то встречу, да еще и в Пекине, про секретную встречу, про конфиденциальную встречу — я не хотела вдумываться чью, не хотела повторять за ним имена — этих чертовых китайцев-американцев или кто там они, да что мне до них, но бубнил, бубнил свое, спрашивал, обнимая, приедет ли тот — второй — Генри, ах, Генри, милый наш Генри, дружок — потому что от этого будто — от того, поедет ли он или нет, — будет что-то зависеть. Гнать, держать, дышать, зависеть — ненавидеть и вертеть. Я сознательная. Я очень сознательная. Ну, ты не комплексуй, говорил, ты расслабься, расслабься, ведь я же люблю тебя, понимаешь, люблю… Ненавижу это «расслабься». Расслаблялась — наверное. Если так называется — да. Он же любит, влюбленный. И я. Я — его. Чтобы крепче, просила. И хрустнули косточки. Еще, еще!.. А потом — когда понеслось — там — там — там — там — там лакуна, пробел, ничего не помню. Кричала. Не владела собой. Не могла не кричать. Все услышал, все, что хотел. Был испуг под конец — о соседях, как раньше — мелькнуло — когда в стену стучат, — но какое же тут общежитие, пора и привыкнуть — приходила в себя, — когда нет никого за стеной, никого кроме нас нет на свете нигде и никто не услышит. Устала.

И вот, открыв глаза, в потолок смотрю. Он же сразу — влюбленный! — бежит к телефону — в прихожую. Шлеп, шлеп — босиком по линолеуму.

— Добрый вечер, Евгений Евгеньевич, — и вполголоса, тихо: — информация полностью подтвердилась… Да, приедет… Да, абсолютно точно… В середине июля… [6] Речь идет о подготовке секретного посещения Китая помощником президента США по делам государственной безопасности Генри Киссинджером и его предстоящей встречи с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем — поворотном событии в новейшей истории американо-китайских отношений. Таким образом, Е. В. Ковалева не только подтвердила информацию, полученную агентурным путем, но и указала на конкретные сроки визита. Действительно, Г. Киссинджер негласно находился в Пекине с 9 по 11 июля, что и было вынужденно подтверждено Госдепартаментом 16 июля. Своевременная информация, полученная через Е. В. Ковалеву, оценивалась как «крайне важная» (по шкале, принятой в Отделе, — более 40 баллов). Уверяю вас, да… Четвертый сценарий… [7] Кодовое название одного из прорабатываемых направлений.

Голенький стоял, без халата. Думал, я не услышу. Голенький и любимый. Дурачок.

25 мая

1001 день. 1001 ночь.

Это число мне больше нравится. Чем тысяча.

Тысяча и одна ночь — в одной постели.

Не каждая — но все-таки…

Все-таки в одной!

Удивительно. Не единого пропуска!.. нет, не вспомнить… Нас даже в командировки посылали вместе — как тогда, в декабре, в Серпухов!.. [8] В Институт физики высоких энергий для уточнения некоторых технических деталей запуска новой жидководородной пузырьковой камеры. И когда я ложилась в клинику на обследование — дважды, — его тоже укладывали со мной! В отдельной палате, в двуспальной кровати… — даже стихами выходит… Фантастика! Вот за что надо выпить, Володька, — за то, что без пропусков!.. под одним одеялом!..