Аманда Проуз - Дитя клевера

Дот понуро кивнула головой. Конечно, так проще. Она выйдет замуж за Уолли Дея, состарится и умрет. А какие у нее еще есть варианты?

Неожиданно отец отложил в сторону газету и тоже вставил свое словечко:

— И чтобы тебе было все предельно ясно, скажу так! Или ты выходишь замуж за Уолли, или в течение трех недель изволь собрать свои шмотки и выметайся вон из моего дома. Хоть на улицу, хоть в Темзу с головой… Куда хочешь! Твой выбор!

— Как приятно, папа, услышать от тебя слово поддержки и участия! Ты, как всегда, все понимаешь правильно!

— И не смей подшучивать надо мной! Я все сказал! Сама теперь думай, в какую сторону тебе податься. Рад, что мы наконец поговорили начистоту! Давно пора было… Тебе еще повезло, что ты приглянулась такому приличному парню, как Уолли… И что мы не выгнали тебя из дома после всего, что ты натворила… И дело даже не в том, что ты там натворила! Беда, что ты так ничего и не поняла! Ни тени раскаяния, ни малейшего желания повиниться и попросить у нас прощения. Так вот, знай, что если бы не твоя мать, то я давно бы выпер тебя из своего дома. Духу бы тут твоего не было!

«О, вот в этом я ни капельки не сомневаюсь», — подумала Дот.

— Но тебе еще повезло с нами. Очень повезло! Мы как могли все же старались устроить твое будущее. И на наше счастье нашелся парень, который хочет взять тебя в жены. Между прочим, в дни моей молодости таких шалав, как ты, сразу же выбрасывали на помойку… на свалку…

Отца даже передернуло от отвращения.

— Что-то я не чувствую себя очень уж везучей!

— А кто виноват? — колко бросила мать, скрестив руки на груди и недовольно поджав губы.

«Я! Виновата только я одна! Но я ведь думала, что любовь — это очень важно…»

— Можно я тоже накрашу губы, как у тебя?

— Что? — Вопрос сестры застал Дот врасплох. Пришлось возвращаться в день сегодняшний.

— Можно мне тоже накрасить губы, как у тебя? — Ди смешно вытянула свои губки ей навстречу.

— Конечно!

Дот осторожно прошлась кисточкой с помадой по губам сестры, потом оторвала кусочек туалетной бумаги и положила ее между губами Ди.

— Сожми губы! — скомандовала она.

Ди сжала губы, запечатлев на клочке бумаги слабый розоватый след от помады, похожий на тетиву лука у купидона.

Дот погладила сестренку по щеке.

— Ты очень хорошенькая! Выглядишь превосходно!

— А ты — нет! У тебя такой уставший вид… А ведь ты сегодня должна вся светиться от счастья!

Дот невольно рассмеялась.

— И кто это тебе, интересно, сказал такое, а?

Ди хитровато прижмурилась и дернула головой.

— А вы, когда поженитесь, будете заниматься сексом, да?

— Что?! — В первую минуту Дот решила, что ослышалась.

— Мне моя подружка Марция так сказала. Она говорит, что, как только девушка выходит замуж, она может заниматься сексом. Вот у нее старшая сестра… вышла замуж. И уже три раза занималась сексом. И у нее сейчас трое ребятишек. Наши мама с папой занимались сексом два раза, и поэтому нас только двое. Вы с Уолли тоже будете заниматься сексом?

Дот лишь растерянно покачала головой. Но от необходимости отвечать на прямой вопрос сестры ее спасло появление матери. Джоан буквально ворвалась в комнату. Она была уже в полной боевой готовности: пальто из бирюзовой чесучи и в тон ему мини-платье.

— Почти готова, да? — Тон у матери был лебезящий и чересчур жизнерадостный. Но при этом и невооруженным глазом было видно, что она заметно нервничает.

Вот она нетерпеливо схватила с туалетного столика расческу, привлекла к себе Ди и, усевшись на кровать, зажала девочку между ног и принялась расчесывать кудряшки на ее головке, стараясь уложить их в некое подобие прически.

Дот глянула на отражение матери в зеркале.

— Сама толком не пойму, готова я или еще нет. Что-то в голове туман стоит!

Джоан сердито взмахнула расческой в сторону старшей дочери.

— Прошу тебя, Дот! Не начинай все сначала! Не смей! Вот где у меня уже все это! — Джоан показала на собственное горло прямо под подбородком, наглядно продемонстрировав верхний уровень своего раздражения. — Достала ты уже меня, Дот! Я тут день и ночь трудилась, готовила стол… И я не позволю тебе испортить всем нам торжество. Никаких фокусов, Дот! Бери себя в руки, и вперед! Это — твой шанс!

Дот поднялась со стула. Она была еще в одном белье и в чулках. Сегодня она накрасилась несколько ярче, чем обычно.

— Мой шанс на что, мама?

Джоан замерла, держа расческу в руках, потом нервно сглотнула слюну. Еще немного, и расплачется, подумала Дот.

— Прошу тебя, Дот! Не начинай все сначала, ладно? Сделай над собой еще одно небольшое усилие. Это все, о чем я тебя прошу!

— В чем-то ты была права, мама! Уж лучше прожить всю жизнь в нищете, чем лакомиться за сегодняшним столом твоими крадеными бутербродами с ветчиной и сыром или дармовыми ананасами.

— Знаешь что я тебе скажу, Дот? Не могу дождаться завтрашнего утра, когда тебя здесь больше не будет! Не сойти мне с этого места, как же я буду рада! Чертовски рада!

Джоан с силой дернула непокорную прядь кудрей Ди, а потом принялась закалывать шпильками веночек с маргаритками на ее головке.

— Ой, больно! — захныкала Ди. — Ой!

— Мне тоже больно, мама! Но отвечу тебе откровенностью на откровенность. Если и есть что-то хорошее в том дерьме, в каком я оказалась, так это то, что я наконец смогу уехать от вас и мне не надо будет снова возвращаться под ваш проклятый кров!

Джоан вздрогнула, будто ее ударили хлыстом, и отпрянула от дочери.

— Не знаю, что с тобой творится! Понять не могу!

Дот посмотрела на мать в упор.

— И правда не можешь? Не знаешь, что со мной творится, да? Я вот иногда смотрю на тебя и удивляюсь. Ведешь себя так, будто бы ничего и не было… Но оно было, мама! Все это было! И через это нельзя переступить просто так! Во всяком случае, я никогда ничего не смогу забыть.

— И что нам теперь, всю нашу жизнь до самой смерти посыпать себе голову пеплом? Рыдать вместе с тобой? Что случилось, то случилось! Это жизнь!

Джоан энергично тряхнула головой и полезла к себе в лифчик за носовым платком.

— И хватит об этом! Прошу тебя! Не сегодня! Ты и так мне уже плешь на голове проела! Достала! — Джоан вскочила с кровати и вихрем вылетела из комнаты, оставив двух сестер наедине.

— Не надо ругаться, Дот! — наставительно заметила Ди. — Наша учительница мисс Кинг сказала, что когда произносишь всякие нехорошие слова, то лицо делается некрасивым и даже безобразным.

— И она абсолютно права! — улыбнулась Дот.

— А мне можно подвести глаза твоей тушью?

Дот поднялась со стула.

— Конечно! — бросила она, не глядя на сестру, и направилась к себе в комнату.

Там она бессильно опустилась на свою кровать. В последний раз она сидит на своей постели в качестве незамужней женщины. Дот положила себе на колени раковину и почувствовала легкий укол сквозь тонкую ткань комбинации.