Коллектив авторов - Мы вызрели на солнце детства

Баран с Овечкой детям не жалели
Ни пряников, ни сладкой карамели,
Росли ягнят в сытости и ласке,
А перед сном для них читали сказки.
Однажды мама им прочла поэму
О свадебной поездки Барби с Кеном.
Ягнятам не спалось, а утром ранним
Они просили бедного Барана
Купить им модных кукол поиграться
И обещали больше не бодаться.
Отец растаял, екнуло сердечко,
О чем – то пошушукался с Овечкой.
Сам сбегал за покупкой круторогий
И вскрыл коробку прямо на пороге.
«Какая глушь, – сказала Барби Кену, —
В хлеву я платье сроду не надену.
Зачем теперь купальник? В этом доме
Бассейна нет, кругом одна солома.
Мои наряды не оценит стадо,
Я здесь умру! Я и тебе не рада!
Пусть в магазин Баран меня вернет,
Не то тебе – немедленный развод!»
Баран с Овечкой очень оскорбились,
Их дети молча по углам забились,
Но к вечеру опомнились ягнята
И подарили кукол поросятам.

Не стоит зариться на модные игрушки,
Куда милее наши погремушки.

В весенний день у старой ели
Удод признался в чувствах Свиристели
И был назначен день венчанья.
Удод не знал, что горькие страдания
Поступком этим он сороке причинил.
А лишь вчера, в час пылкого свиданья
Он ей крыло и сердце предложил
И юная сорока согласилась.
Лишь день прошел – как все переменилось!
Однако для Сороки нет запретов.
Всех свах и ворожей через агентов
Она нашла, чтоб сделать приворот,
И никуда не делся наш Удод!
Два дня подруги бедной Свиристели
Напрасно возмущались и ревели —
На третий день подействовали чары,
И обвенчалась молодая пара —
Довольная Сорока и Удод.
Н вскоре все пошло наоборот!
Нестойким оказался приворот,
Опять помчалась пара – на развод.

Пускай история Удода и Сороки
Послужит поучительным уроком
Для тех, кто верит знахарям и магам,
Кто обращается не к разуму, а свахам.

Однажды звери собрались в поход.
Свою поклажу каждый достает,
Но, чтобы много сеток не плести,
Решили все Медведю нагрести.
Малину уплетая в сосняке,
Был Михаил от сборов вдалеке,
Он и не мог предположить никак,
Какой багаж кладут в его рюкзак.
Лиса взяла пушистый плед,
Принес гантели Лос – атлет,
Жираф – четыре башмака,
Ежиха – крынку молока.
Волк для рыбалки под шумок
Ведро с червями приволок
И ловко спрятал в середину —
Чего жалеть чужую спину?
Так за каких – то полчаса
Рюкзак уперся в небеса.
Пришел Медведь, в сердцах вздохнул:
«Как донести такой баул?»

Лентяй, взвалив поклажу на другого,
Не видит в этом ничего плохого,
А мы, берясь помочь лентяю – другу,
Медвежью можем оказать услугу!

Какой – то Повар, грамотей,
С поварни побежал своей
В кабак (он набожных был правил
И в этот день по куме тризну правил),
А дома стеречи съестное от мышей Кота оставил.
Но что же, возвратясь, он видит?
На полу Объедки пирога; а
Васька – Кот в углу,
Припав за уксусным бочонком,
Мурлыча и ворча, трудится над курчонком.
«Ах ты, обжора! ах, злодей! —
Тут Ваську Повар укоряет, —
Не стыдно ль стен тебе, не только что людей?
(А Васька все – таки курчонка убирает.)
Как!
Быв честным Котом до этих пор,
Бывало, за пример тебя смиренства кажут, —
А ты… ахти, какой позор!
Теперя все соседи скажут:
«Кот Васька плут!
Кот Васька вор!
И Ваську – де, не только что в поварню,
Пускать не надо и на двор,
Как волка жадного в овчарню:
Он порча, он чума, он язва здешних мест!»
(А Васька слушает, да ест.)
Тут ритор мой, дав волю слов теченью,
Не находил конца нравоученью,
Но что ж? Пока его он пел,
Кот Васька все жаркое съел.
А я бы повару иному
Велел на стенке зарубить:
Чтоб там речей не тратить по – пустому,
Где нужно власть употребить.