Коллектив авторов - Мы вызрели на солнце детства

Мораль простака, как три копейки!
Порой встречаются семейки,
Где для своих любимых чад
Готовы делать все подряд:
Нос утереть, сварить ботвиньи…,
И так из милых поросят
В итоге вырастают свиньи.

Один театр в эпоху реконструкций
Большой ремонт отважился начать —
Забили окна, взяли свод инструкций
И начали крушить, пилить, стучать.
Старинный зал, уставший от оваций,
Пал под напором бурных инноваций
И вмиг лишился прежнего лица —
Обрушен потолок, размыты стены,
Но Сцена, как античная арена,
Отчаянно держалась до конца.
Она еще надеялась на чудо
И думала, что про нее забудут,
Но прокатился шум со всех сторон,
И грузчики, как чудовища из сказок,
Но только в европейских касках,
Втащили Сцену новую на трон.
«Еще не вечер, – вслух она сказала, —
Мы сможем выжить максимум из зала,
На новый лад играть заставим всех.
Слегка поднимем цены на билеты,
Повесим шторы золотого цвета,
И буде гарантирован успех!
Не все спешат к высокому искусству —
Один приходит посмотреть на люстру,
Другой – в антракте посетить буфет».
Она уже распределяла роли,
Мечтала пышно принимать гастроли,
Но старый Занавес ей намекнул в ответ:
«Театр – храм, и дело здесь не в шторах,
А в истинных поклонниках, актерах,
Тут не обновка, а талант имеет вес!
Конечно, мы готовы к переменам…»
Но сразу как – то сникла наша Сцена
И потеряла к теме интерес

Для бездарей важнее вид, а не процесс,
Не мысли, а пустые разговоры,
И даже в окнах – не пейзаж, а шторы.

Еж сторожил ночами огороды.
Под утро он, устава от работы,
Хотел прилечь за пнем, но Зайца заприметил —
Тот воровал капусту на рассвете.
Еж зайца пристыдил,
Ведет в участок,
Косой волнуется, дрожит от головы до пяток.
От страх и обиды Заяц заикался —
Воруют все, а он, дурак, попался!
Еж к зайцу с обыском домой,
А там, в глубоких норах,
Чужой капусты и моркови – горы!
Позвали понятых и дело завели,
Подписан протокол, и Зайца упекли!
С тех пор к участку не пробиться,
Там день и ночь стеной зверье толпится:
«Освободите Зайца и простите!
Косой не виноват – косой он от природы,
Поэтому попутал огороды!»
Судья Медведь был свой,
Он уступил соседям,
И в ту же ночь Косой
Был пойман в огороде у Медведя.

Голодная кума Лиса залезла в сад;
В нем винограду кисти рделись.
У кумушки глаза и зубы разгорелись;
А кисти сочные, как яхонты, горят;
Лишь то беда, висят они высоко:
Отколь и как она к ним ни зайдет,
Хоть видит око, Да зуб неймет.
Пробившись попусту час целый,
Пошла и говорит с досадою:
«Ну что ж! На взгляд – то он хорош,
Да зелен – ягодки нет зрелой:
Тотчас оскомину набьешь».

У всякого талант есть свой;
Но часто, на успех прельщаяся чужой,
Хватается за то иной,
В чем он совсем не годен.
А мой совет такой:
Берись за то, к чему ты сроден,
Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.
Какой – то смолоду Скворец
Так петь щегленком научился
Как будто бы щегленком сам родился.
Игривым голоском весь лес он веселил,
И всякий Скворушку хвалил.
Иной бы был такой доволен частью;
Но Скворушка услышь, что хвалят соловья, —
А Скворушка завистлив был, к несчастью, —
И думает: «Постойте же, друзья,
Спою не хуже я
И соловьиным ладом».
И подлинно запел,
Да только лишь совсем особым складом:
То он пищал, то он хрипел,
То верещал козленком,
То непутем Мяукал он котенком;
И, словом, разогнал всех птиц своим пеньем.
Мой милый Скворушка, ну что за прибыль в том?
Пой лучше хорошо щегленком,
Чем дурно соловьем.