Алексей Слаповский - Чудо-2018, или Как Путин спас Россию

– Именно – публичные. Публичный дом, публичная женщина, публичные люди. Не хочу. Сниму я свою кандидатуру. Останусь историческим анекдотом.

– Ты серьезно?

– Да. Вот завтра и скажу всем. Там будут журналисты, блогеры всякие, разнесут по интернету, в телевизор попадет. Пусть. Нет, правда!

Семенов торопливо выпил, будто фиксируя этим свое настроение, не давая ему исчезнуть. И улыбнулся, как улыбаются люди после хорошего сна:

– Лара, вот оно, вот сейчас я не исторически сказал, а просто сказал, от души, натурально! Значит – правильное решение!

Лара тоже улыбалась.

– Знаю, что надо тебя отговаривать. И даже знаю, как. Сказать, что другие люди от нас зависят, что тебе поверили, что чуда ждут. Но, похоже, я люблю тебя, Андрей Петрович, сильно люблю. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. И отговаривать не буду.

– Спасибо!

Семенов привлек к себе Лару, целовал жарко, обнимал крепко, спросил тихо:

– Чувствуешь?

– Что?

– Не исторически тебя хочу. Нормально хочу, без всяких этих!

– А мне и так, и так хорошо.

– Только Людмилу все-таки жалко и стыдно перед ней.

– Мне тоже. Но давай не сейчас о ней, ладно?

– Ладно.

Утром Лара сказала Синистрову и остальным о решении Семенова. Синистров бросился к Андрею Петровичу в номер, но тот не захотел с ним разговаривать. Синистров помчался к владельцам кинотеатра «Искра», в котором должна была состояться встреча с избирателями, чтобы известить, что все отменяется. Владельцы сказали, что это невозможно, люди ведь все равно придут.

– Ну, и придут, а на двери объявление: закрыто. И уйдут. В чем проблема?

– Разнесут все. Двери высадят, окна выбьют. Ворвутся, весь нам зал раскурочат, а мы ремонт недавно сделали.

– Полицию поставьте.

– Мы им не начальники. Придется все-таки Андрею Петровичу выступить, люди его столько ждали.

– Что-то вы темните, ребята! Вы, может, билеты продали на эту встречу, а?

– Какие билеты… – промямлили владельцы, отводя глаза.

– Наживаетесь на таком деле! – укорил Синистров.

– Никто не наживается. Ремонт знаете, сколько стоил? Вы бы радовались, другие кандидаты, наоборот, платят, чтобы публику собрать, а у нас готовы заплатить, чтобы с Андреем Петровичем встретиться. Интересный он мужик!

Синистров вернулся в гостиницу, но не сразу. Возможно, он просто зашел куда-то позавтракать. Но некоторые историки считают, что именно за это время Алексей нашел Руслана Копейкина среди людей, которые с ночи ошивались возле кинотеатра с антисеменовскими плакатами, и обо всем с ним договорился. План Синистрова, якобы, был таков: пусть Семенов немного пострадает, но после этого сход с дистанции будет выглядеть трусостью – в первую очередь в глазах самого Андрея Петровича.

Версия сомнительная, однако свидетели впоследствии все, как один, утверждали, что Синистров, вернувшись в гостиницу, не предпринимал попыток отговорить Семенова. Это кажется подозрительным. На самом деле, думается, все просто: Синистров знал, что, если Семенов принял какое-то решение, переубедить его невозможно. И смирился.

Кинотеатр был забит битком. Семенов решительно вышел, но ничего не успел сказать, Копейкин подбежал к сцене и плеснул снизу кислотой. Плеснул метко, что легко объяснимо – он служил в спецвойсках еще в советские времена, был контужен, с тридцати лет находился на инвалидности, при этом, будучи официально признан душевнобольным, вел очень здоровый образ жизни – не пил, не курил, чурался женщин, тренировался у себя во дворе, поднимая самодельную штангу и меча нож в нарисованную мелом на заборе мишень.

Его схватили, он не сопротивлялся, шел в окружении полицейских гордо и что-то выкрикивал. А Семенова увезли в больницу. Ожог оказался серьезным, но не опасным для жизни.

О Копейкине споры не умолкают до сих пор. Кроме версии, что его подговорил Синистров, в ходу предположения об участии спецслужб, недаром же Копейкин служил по этому ведомству. Некоторые считают, что его подкупили конкуренты. Все это кажется нам домыслами, достаточно посмотреть фрагмент из фильма «Прецедент претендента», где у Копейкина берут интервью в психиатрической клинике. Время от времени там слышится голос врача.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. За что вы все-таки решили изуродовать Семенова?

КОПЕЙКИН. За родину. За Россию.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Он разве обидел Россию?

КОПЕЙКИН. А то нет! Его убить надо было. И я хотел. Я ножом с двадцати метров в яблоко попадаю. Показать?

ГОЛОС ВРАЧА. Потом покажете.

КОПЕЙКИН. Но я не убийца. Я хотел его просто убрать. Придумал – кислоты из аккумулятора налить в бутылку и плеснуть. Тренировался. Это дело не простое. Из обычной бутылки струя плохая, у нее горлышко узкое. Хотел из пластиковой, обрезал пошире, водой попробовал, нормально получалось. Но кислота в пластике долго не держится, прожигает. Тогда я решил у стеклянной бутылки горлышко отбить. Не сразу получилось, бутылок двадцать испортил. Потом вышло – отлично. Но был вопрос, чем затыкать. Взял крышку металлическую от банки. Огурцы в ней были, но уже не было. Из-под огурцов, пустая. Пол-литра. Взял крышку, приспосабливаю, а сам думаю: вот я дурак или кто? Чего я к бутылкам прицепился? Банка! Готовая емкость. Начал с банкой тренироваться. Идеально!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. И все-таки, чем Семенов обидел Россию?

КОПЕЙКИН. Он Путина Владимира Владимировича обидел, что ему на пути встал. А Владимир Владимирович авторитет России поднял. На недосягаемую высоту.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Подъем авторитета – это когда другие страны начинают уважать. Мне кажется, получилось наоборот.

КОПЕЙКИН. Когда кажется – крестись! Ты православный?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Какое это имеет отношение…

КОПЕЙКИН. Прямое! Вот Бог. Его уважают?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Ну…

КОПЕЙКИН. Гну! Его боятся! Жизнь есть страх Божий! Вот и Россию стали бояться. Но по-хорошему. Он ее обоготворил, понял? Бояться стали не просто так, а бояться с уважением, понял? То есть все-таки уважали. Меня вот тут – уважают. Что, нет?

ГОЛОС ВРАЧА. Конечно.

КОПЕЙКИН. Вот и все, чего тут еще говорить. А этот козел посягнул. На святое!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Это вы Россию имеете в виду или Владимира Владимировича?

КОПЕЙКИН. Я все имею в виду! Оболгали мою Россию, оболгали Владимира Владимировича! Всегда у нас так! Заслуг не помнят, зато все косяки на него свалили! Сбылось пророчество гимна!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Какого гимна, вы о чем?

ГОЛОС ВРАЧА. Он старый гимн имеет в виду, отмененный.

КОПЕЙКИН. Это вы отменили, а я не отменил! (Поет). От южных морей до полярного края раскинулись наши леса и поля. Одна ты на свете! Одна ты такая… (Плачет). Вот оно, пророчество! Одна ты на свете! Как в воду глядели! Одна! Сирота! Нет хозяина у нее! Мужа нет! Отца! Детей! Никого нет! Одна, совсем одна! (Всхлипывает, утирается рукавом, кто-то подает ему салфетку, он сморкается).