Альберт Спьяццатов - Ребро жестокости

– Койот, брат!

– Пако, дружище!

Молодые люди обнялись. Пако представил другу своего двоюродного брата.

– Это мой «примо», Пепе, я за него ручаюсь. Он отвезёт нас. Скажешь водиле, чтобы держался за нами?

– Он в курсе.

Койот обернулся в сторону автобуса и покрутил в воздухе рукой. Водитель, крупный бритоголовый детина, согласно кивнул. Койот влез на заднее сиденье джипа. Они тронулись.

– Ты старшим в Л.А. звонил? – спросил Койот опершись на спинки передних кресел и нагнувшись к двоюродным братьям.

– Звонил, они дали зелёный свет, – подтвердил Пако.

– Отлично, – ответил Койот. – Я тогда на тюрьму цинкану.

И он немедленно начал набивать в смартфоне текстовое сообщение.

– Что за тюрьма? – поинтересовался Пако.

– В Эль-Пасо, там наши с «Индейцами» совместно чалятся, составы – примерно поровну.

Тем временем, Пепе въехал в «Сьерру», один из беднейших кварталов города. «Сьерра-Нуэва», возникла стихийно около года назад, но уже простиралась от предгорий вверх по склону, до самой вершины горы Франклин. Когда новые «Индейцы», завербованные в сельской местности, прибывали в город, они в первый же день начинали возводить хибары на отведённых им бандой участках, таская материалы из огромных куч строительного мусора с близлежащей городской свалки. Мазанки самостроя росли здесь каждый день как грибы.

– Откуда автобус? – спросил Пако.

– С городского маршрута угнали, – Койот довольно хохотнул. – Зашли на остановке со стволами, всех пассажиров высадили, так они знаешь какие счастливые были?

– Да, а почему?

– Ну, они ж уверены были, что мы их всех расстреляем, как братва в Сальвадоре, или, как минимум, в заложники возьмём.

– Мы, кстати, уже на районе у «Индейцев», – Пепе нерешительно, с опаской обернулся в сторону бандита на заднем сиденье.

– А где их боссы живут, знаешь, братишка?

Пепе кивнул, но не совсем уверенно. В конце концов, подумал он, по граффити или по виду и расположению, наверное, можно вычислить. Самые аккуратные и просторные домишки должны были, так или иначе, служить логовом для верхушки «Индейцев».

– Тогда так сделаем, – решил Койот. – Высадим всех наших здесь, пусть пробегутся по району. А мы втроём накроем их командование.

Машины остановились на тускло освещённом пустыре за продуктовым рынком, видимо служившим чем-то вроде центральной площади новой Сьерры. Койот вышел из джипа и поднялся в автобус.

– Раньше, когда здесь электрического освещения не было, – Пепе кивнул, указывая на фонари, источавшие слабое желтоватое мерцание. – Они здесь трупы сбрасывали.

– М-м, – равнодушно отреагировал Пако. – А теперь где?

– Теперь они их не прячут. Прямо перед полицейским участком могут вывалить, когда им это надо.

Люди Койота, подвыпившие в дороге, вразвалочку спускались из обеих дверей автобуса. Водитель открыл багажное отделение, в котором темнела груда завёрнутых в брезент обрезков арматуры, топоров и мачете. Образовалась спонтанная очередь. Парни спокойно шутили и подначивали друг друга, как если бы они выехали на обычный пикник.

В это же время, буквально в десяти километрах к северу от границы в каптёрку окружной тюрьмы ворвалась толпа заключённых из БП-13, вооружённых заточками. Расслабленные «Индейцы», отмечавшие день рождения одного из своих товарищей с контрабандной текилой и травкой были абсолютно не готовы к подобному повороту событий. Они заметались по каптёрке, кто-то смог вырваться в коридор, но их везде настигали, сбивали с ног, загоняли в углы и приканчивали тупыми и мощными ударами заострённых металлических предметов. Когда в сторону каптёрки с некоторым запозданием побежали охранники с автоматическими винтовками, на них посыпались с верхних этажей пылающие матрасы.

Словно бы повторяя один и тот же стандартизированный жизнью сюжет, в пригородном посёлке под горой Франклин, люди Койота бегали среди шиферно-фанерных мазанок и ржавых трейлеров по узким переулкам, перерезанным бельевыми верёвками с ветхими стираными вещами, загоняя в углы припозднившихся местных жителей, беспорядочно, в панике рассыпавшимися в разных направлениях, пытаясь спастись. Когда удавалось кого-то из них настичь, парни Койота безжалостно, методично избивали их, рубили мачете, привычно нанося не совместимые с жизнью увечья и заливая кровью асфальт. Пацанов из «БП-13» абсолютно не волновало, имели ли эти прохожие хоть какое-то отношение к «Индейцам» или нет – им достаточно было устроить резню с жертвами у них «на районе». Догнать, повалить, затоптать – дело нехитрое, а самое главное, привычное. Сами «Индейцы» предсказуемо схоронились по тайным норам, расползлись по щелям. В войнах уличных банд неизбежно наступает такой момент, когда одна из сторон способна терроризировать остальные одним своим названием и количеством кулачного мяса, привычно бросаемого на мордобой. Когда такая банда с гулким топотом бежит по асфальту вражеского района, это заканчивается в итоге уже не столько физическим наказанием противника, сколько его моральным запугиванием, акцией устрашения для поддержания сложившегося в городских джунглях порядка.

Койот добравшись до цели, указанной Пепе наугад, выволок за волосы полуодетую седую старуху из кирпичного домика, притулившегося выше по склону, c одной из стен, украшенной аэрозольным вензелем с короной, и повалил её перед крыльцом на колени. Старуха лишь нечленораздельно мычала что-то на коренном наречии, поводя по сторонам пустым бессмысленным взглядом. Пепе, который был вовсе не так уверен, что указал на правильный дом, застыл в ступоре. Его кузен Пако, скрестив руки на груди, бесстрастно наблюдал за готовящейся казнью.

– Где «Индейцы», бабка? Где твои дети, внуки? Они же ведь «Индейцы», я знаю, – орал Койот. – Смотри у меня, бабка, вздумаешь обмануть, кишки выпущу, сонники вскрою!

Он приставил лезвие мачете к морщинистому горлу женщины, по-прежнему неразборчиво шамкавшей беззубым ртом, в ужасе выпучив глаза.

– Так что, ведьма, не скажешь? – он замахнулся мачете.

– Койот, брат, не надо! – крикнул Пепе.

Тот повернулся на окрик и, уставившись помутневшими глазами на Пепе, вдруг ощерился так хищно и злобно, что тот невольно отступил и попятился в тень. Из дома выбежала девочка в одних грязных трусиках лет шести-семи, которая с плачем бросилась к своей бабушке. Но Койот перехватил её, поднял на руки и теперь приставил мачете остриём к её чумазой цыплячьей шейке.

– Ну что, старуха?! – крикнул он.

В этот момент из-за угла прогремел выстрел. Пуля чиркнула о стену за Койотом, мелко и часто посыпалась штукатурка. Силуэт невысокого парня метнулся через проулок, ловко перепрыгнул через забор. Пако выстрелил ему вслед, но не попал. Койот выпустил ребёнка из рук, и все трое бросились в погоню. Через минуту парень показался на плоской крыше соседней лачуги. Койот и Пако инстинктивно присели, раздался выстрел. Пепе чем-то оцарапало ухо. Человек перепрыгнул на соседнюю крышу и побежал прочь ещё быстрее. Койот бросился за ним, как дикий зверь, казалось, он и впрямь вот-вот превратится в настоящего койота. Пако, выбравшись на крышу, тоже прицелился и выстрелил. Преследуемый сорвался с крыши и покатился вниз под гору по токсичным россыпям пластиковых пакетов с трущобным мусором. Койот остановился на краю той же крыши и также несколько раз подряд выстрелил вниз, в тело, распластавшееся на белых камнях.