Альберт Спьяццатов - Ребро жестокости

Насмешливые интонации в голосе были отчётливо слышны даже сквозь трескучий шум радиопомех.

– Омега, Омега!

– Назовитесь.

– Омега, говорит западный гость. Монтесума рулит.

– Кто это?

– Омега, «Двадцать шестой», «Тридцатый» и «Семнадцатый» у нас в гостях. Говорит западный гость. Монтесума рулит.

– Говорит Третий. Западный гость, ты труп. Я тебя вижу. Ты на проспекте Колумба.

Конвой из полицейских машин и в самом деле проезжал в этот момент по пустому в предрассветный час проспекту Колумба, в центре Нуэво-Ларедо. На заднем сиденье средней машины и впрямь сидели трое дезертиров мексиканского спецназа, перешедших в «Омегас», закованные в наручники. И «Омегас» действительно засекли этот конвой, потому что дорогу ему впереди перегородил самый настоящий БТР. Водитель первой машины попытался объехать препятствие и удалиться, как только он выехал на разделительную клумбу, заговорил крупнокалиберный пулемёт из БТР. Машину застреленного водителя занесло, и она перевернулась. Пулемёт, весомо высказавшись вновь замолчал, словно бы ожидая новых возражений, чтобы их пресечь.

– База! База!

– Запад, приём!

– Мы подверглись нападению. На перекрёстке с улицей Реформы. Они на БТР. Пришлите оливки.

– Запад, принято. Отомстите предателям за павших товарищей.

– База, база, по нам уже бьют из гранатомётов.

– Запад, запад, оливки направляются на Колумба-Реформы. Держитесь!

Когда на подмогу агентам ФАР подоспело подкрепление спецназа в оливковой форме, третья полицейская машина уже буквально расплавилась, а внутри дымилось три обугленных трупа в наручниках. Ожесточённая перестрелка, стихнув на несколько мгновений, вспыхнула с новой силой и продолжалась целый час. По итогам уличного боя в центре города было взято четверо бойцов «Омегас», хотя их арест нигде официально зарегистрирован не был.

На следующий день в youtube был загружен допрос этих измочаленных до синевы бойцов с безобразно раздувшимися скулами и заплывшими глазами. Сидя на полу, на фоне вывешенных за ними четырёх мешков из чёрного пластика, они подробно перечисляли на видеокамеру деяния Восточного картеля, называли имена заказчиков и исполнителей: «Первый», «Третий», дон Кармело, «Омегас». В конце видеоролика голос Блонди подытоживал: «ну всё, вы трупы», показывалась его рука с пистолетом у головы меткого пулемётчика из БТР, сидевшего теперь крайним справа, после чего раздавался выстрел в упор и запись обрывалась. Тела этих людей с тех пор так и не были где-либо обнаружены, но ещё через день в разных частях города начали находить трупы залётных спецназовцев в наручниках, с кляпами во рту и с исполосованными во время пыток телами. Все эти солдаты прибыли в город в течение последних двух месяцев в составе «западного батальона» и были компактно расквартированы в жилом комплексе одного из престижных пригородов Нуэво-Ларедо. Кульминацией серии убийств стала зрелищная погоня по проспекту Колумба за машиной капитана Мендосы, начальника городской управы и доверенного лица полковника Монсивайса. Крупнотоннажный грузовик на скорости с силой бортанул неповоротливый Suburban капитана, заставив водителя потерять управление и врезаться в стену жилого здания. Трое автоматчиков из сопровождавшего грузовик мини-вэна вышли на улицу и довершили дело, хладнокровно изрешетив машину, в которой помимо капитана находились его жена, дети и шурин. Решительно, «Омегас» невозможно было запугать ни силами правопорядка, ни элитными войсками, они не уступали ни пяди асфальта, там, где считали его своим. «Третий» в те дни лично выбрался через южную границу в ближний посёлок, населённый, по его сведениям, большей частью ветеранами «коммандос майя». Сначала он договорился с Гаспаром, их неформальным лидером, о нейтралитете, а потом добился от него разрешения привлекать «коммандос майя» на свою сторону и запустил кампанию их массового найма в «Омегас». «Третий» предложил им гораздо бо́льшую плату, чем мексиканское государство, потому что искренне уважал и высоко ценил их боевой опыт. Гаспар, подумав, согласился, но в обмен на оказание важных услуг.

Пивные бутылки градом сыпались на новенький автомобиль Гаучо, припаркованный у дворца торжеств «Аламеда». Когда он увидел издалека, что вытворяют эти молодчики, он даже не сразу понял, что это была его машина.

– Прекратите, сукины дети, а не то я вас всех вздрючу, – кричал, пыхтя на бегу, Гаучо. – Да остановитесь же!

Пьяные студенты ржали, как молодые, норовистые жеребцы, и бутылки продолжали разбиваться о полированный корпус. Сезар, один из студентов, судя по повадкам, главарь всей кодлы, поднял кирпич и замахнулся.

– Кого ты там вздрючить собрался, старикан? – крикнул он.

– Оставьте мою машину в покое.

Сезар швырнул кирпич в лобовое стекло. Оно не разбилось вдребезги, но по гладкой поверхности мелкой паутинкой разбежались трещинки.

– Не паркуй больше, где попало. Айда, ребята. Хватит с него!

Подвыпившая молодёжь с гадкими смешками и густо пересыпанной сквернословием речью, наконец, отвалила. Они направлялись в «Аламеду» на торжества по случаю юбилея их колледжа. Настроение было самое удалое, потому что с ними был король школьной шпаны Сезар. Неожиданно сзади раздался выстрел, потом второй. Один из студентов схватился за подстреленную ногу и панически поскакал на здоровой в сторону, второй рухнул лицом в асфальт.

– Бежим, ребята! – крикнул Сезар.

– Сукины дети! – раздался вдогонку им разъярённый крик Гаучо, сопровождаемый новыми выстрелами.

Студенты, добежав до Дворца, ворвались внутрь и спешно забаррикадировали входные двери. Сезар встал слева от окна, прячась за выступом, и крикнул в раскрытую форточку:

– Слышь ты, козёл, ты хоть знаешь кто я?

В ответ раздался новый выстрел, оконное стекло разлетелось вдребезги. Сезар присел на корточки, ругаясь на чём свет стоит, вытащил мобильник и набрал номер среднего Бернардоса.

– Папа, мы здесь с одним чудаком зацепились. Он стреляет в наших. Одного убил. Мы закрылись в «Аламеде»

– Что за чудак?

– Кажется, он из банды Монтесумы. На чёрном «лексусе», номер триста сорок пять СИН.

– Сидите там и не высовывайтесь, я займусь.

Гаучо догнали уже за городской чертой Хуареса, на сорок пятом федеральном шоссе. Полицейский включил сирену, вынудив Гаучо затормозить у обочины. Из патрульного джипа вылез и подошёл к «лексусу» человек в штатском костюме. К своему удивлению, Гаучо признал в нём старшего Бернардоса. Он опустил стекло.

– Что люди Монтесумы опять делают в моём городе, без моего ведома? – надменно поинтересовался старший Бернардос.