Альберт Спьяццатов - Ребро жестокости

Маккейн, внимательно вслушивавшийся в каждое слово зачитываемого председателем сообщения, повернулся к своим соседям по скамье и громко воскликнул: «Это неслыханно!». В этот раз он не просто поднялся, он стремительно вскочил и поднял правую руку.

– Сенатор Маккейн в третий раз просит слова, – бесстрастно констатировал председатель. – Что ж, выслушаем его в этот ответственный момент.

– Последний вопрос к господину Периоли, председатель. Можете ли Вы официально опровергнуть просочившийся в прессу проект контракта между неназванным иностранным правительством и консорциумом «Хиллбилли Реконстракшн», аффилированным с фондом Клинтонов, на весь объём работ по восстановлению разрушенных зданий и инфраструктуры на территории военных действий армии США, подлежащий присуждению на внеконкурсной основе?

– Без комментариев, – сухо ответил Периоли.

Отчаянный протестующий голос Маккейна заглушили негодующие голоса демократов. Парторганизатор фракции большинства тоже вскочил с места и неожиданно затянул гимн США звучным, чистым голосом. Сенаторы, все как один, начали вставать со своих мест и присоединяться к пению гимна. Это была блестящая импровизация. Телезрители, наблюдавшие за прямой трансляцией, в едином порыве вскакивали с мест и присоединялись к хору сенаторов. Америка слилась в едином патриотическом порыве. Латиноамериканские гетто замерли и опустели в ожидании неминуемых погромов.

В тот день Закон о вводе войск в Мексику был принят абсолютным большинством голосов Конгресса, «против» проголосовал только неутомимый миротворец Джон Маккейн.

Джек успел досмотреть прямую трансляцию с Капитолийского холма как раз перед тем, как служба такси сообщила ему, что за воротами особняка его дожидается кэб в аэропорт. Выходя из дома, он думал о том, что Джеймс Бош обещал ему место в мексиканской резидентуре, если он надумает слинять из страны. Он непременно напомнит ему об этом, когда вернётся из командировки, в случае развода. В дальнем конце улицы патруль Национальной гвардии проверял документы у пожилой пары «чиканос». Джек посмотрел на часы – он успеет на рейс засветло. Открыв дверцу такси, он обернулся. На пороге стояла его юная красивая жена. Она смотрела ему вслед любящими глазами и нежно улыбалась.

Джек диктовал, Артур записывал. Совершенно невероятная история. Материал для нескольких авторских листов эпической журналистики Враг Америки, пытавшийся развалить эту великую державу, чтобы подорвать общемировые демократические ценности, погиб при невыясненных обстоятельствах в Алматы.

Артур нравился Джеку, потому что казался ему ростком надежды на светлое будущее, воплощением нарождающейся в пост–советском мире свободы слова, этой важнейшей предпосылки для создания подлинного демократического общества. Пусть в самых развитых и успешных из Новых Независимых Государств по прежнему правят авторитарные режимы с игрушечными парламентами и карманной оппозицией. Народы этих стран продали свой молчаливый консенсус в обмен на стабильность и залечивание ран, оставленных шоковой терапией девяностых. Артур охотно посвящал Джека в кухонные настроения либеральной интеллигенции, равно как и во все перипетии насыщенной жизни местного медиа-сообщества. Свобода слова пока что была уже хорошим заделом. Со временем семена, посеянные независимой прессой, должны дать свои всходы, унитарное общество расколется, породив перманентный крикливый спор между властью и её противниками, которые начнут регулярно меняться местами. Народ превратится в структурированную массу избирателей. Тогда с этими людьми можно будет договариваться, вести серьёзные дела и заключать выгодные сделки. Пока же их сложная бюрократическая система оставалась закодированной для посторонних, Джек не раз убеждался в этом, расследуя здесь политические убийства.

Они облюбовали уютный ресторанчик на Джамбула-Чайковского, потому что Джека устраивало там качество прожарки стейков «medium rare» и выбор красных вин. Ужины заканчивались обильными возлияниями односолодовых виски. Артур заметил, что Джек стал гораздо чаще прикладываться к бутылке с тех пор как женился.

Покружив по набившему оскомину квадрату улиц, Артур всё-таки запарковался в нижней части Байсеитки, на стоянке для посетителей детской поликлиники. Выбравшись из машины и направляясь через дворы вверх, в сторону здания редакции, он вдруг запнулся и обомлел, зайдя в арку «дома Розы Рымбаевой» и подняв глаза. На стене красовались старательно выведенные аэрозолью готические инициалы «B.P.XIII», точная копия татуировки с шеи Франсиско Гутьереса. Артур покачал головой, словно бы не веря собственным глазам, и бодро продолжил свой путь через серые сугробы грязного снега.

В офисе Даши Ким царило траурное настроение. Сильно сдавший за последнее время, погрустневший Герман шёпотом сообщил ему в коридоре, что Тиникеев всё-таки выкупил, заручившись правительственной поддержкой, контрольный пакет акций медиа-холдинга. Редакция газеты в её нынешнем виде доживала последние дни. Все готовились к неожиданному триумфу Даны Сафаровой, не так давно готовившей эксклюзивный материал под незатейливым заголовком «Каково быть женой честного олигарха», посвящённый весьма банальной жизненной философии мадам Тиникеевой, скромной уроженке южного аула, летавшей по выходным на домашние матчи «Челси» и королевские скачки в Аскоте, с попутным шопингом в «Хэрродсе».

«Советую пожертвовать на сайентологию», успел шепнуть Герман, прежде чем они вошли к Даше. «Ни за что!», возмущённо воскликнул Габидуллин. Они с Германом прекрасно знали о страстном увлечении Сафаровой этим научно-религиозным культом, но пока ещё не догадывались, что руководство алматинского филиала секты уже включило до четверти от общей суммы зарплат большинства сотрудниц будущей сафаровской редакции в свой годовой бюджет.

– Поздравляю, Артур, вас и отдельно вашего дружка Мусаева, – ехидно приветствовала его Даша. – После того, как вы предоставили ему слово в своей статье, биржевые котировки ЧОП «Каганат» стремительно подскочили, а весь мелкий и средний бизнес города повалил скопом под его защиту.

– В самом деле? – искренне удивился Габидуллин.

В одной из своих статей, в которых он рассказывал о драматическом преследовании злобного Гутьереса доблестным агентом Морганом среди песков Соноры и заснеженных вулканов южной Мексики, он действительно приводил слова Рината Мусаева: «Любого, кто сунется на территорию объектов, охраняемых ЧОП «Каганат», с оружием в руках или с агрессивными намерениями ждёт та же судьба, будь он из «БП-13» или из любой другой организации».