Наталия Медведева - Девочка и море

— Я чего-то расхотела. — Верочка быстро надела трусики.

Дядька вскочил со скамейки, весь сгорбленный, надел очки дрожащими руками и стал трясти Верочку, приговаривая: „Как же ты расхотела? А? Как же? Проклятая девчонка! Как же ты расхотела?!"

Верочка испугалась и заорала, а все время до этого они, не сговариваясь, говорили очень тихо.

— А-а-а! Я не проклятая! Пусти! Пусти меня! Дядька как будто пришел в себя и, отперев дверь, прижался к стене. Зло прошептав: „Сам писай!", Верочка выбежала из кабинки.

Мальчишки больше не хотели закапывать ее в яму и играли в мяч. Верочка сидела на подстилке со взрослыми, играющими в карты.

— А почему вы не играете в шахматы? — Она вспомнила дядьку.

Мать ничего не ответила.

— А потому, — сказал отчим. — Мы вам дамочку, дамочку козырную… Потому что в шахматы пусть очкарики играют, а мы люди простые. Еще и тузика примите в придачу, а?..

Верочка пошла к воде. Порыла песок, найдя в нем жучка, который, пошевелив усиками, тут же и исчез. Она пошла к качелям, на которых сидела толстая девочка и никак не могла раскачаться. Верочка хотела ее подтолкнуть и взялась за цепь, но толстуха стукнула ее по руке. Тогда Верочка села на другие качели и, сильно оттолкнувшись, стала летать на зависть толстой дуре. Та вдруг разревелась и убежала. Верочка сама чуть не расплакалась — так ей стало обидно, одиноко и грустно — но тут позвала мать: „Вера! Прощайся с морем, девочка, пора собираться…"

На ней была панамка и платьице. Она попробовала дверь кабинки — не заперта — и тихонько вошла в нее. Дядька сидел на скамейке с шахматами на коленях и механически переставлял фигурки. Он испугался, увидев Верочку, и весь как будто съежился.

— Я пришла тебе сказать, что не сержусь, и мы уезжаем сейчас. Вот! — Она подошла к нему вплотную.

Дядька молчал. Осторожненько она сняла с него очки. Глаза у него сделались такими же, как у старого, сто раз заштопанного, чтобы не вылезла вата, игрушечного пингвина.

— Ты такой хороший… хочешь, я для тебя пописаю здесь?

Он ничего не ответил. Верочка пошла в уголок, подняла платьице — на ней были те же трусики в выцветших цветочках, — присела и пописала. Дядька смотрел на нее неподвижными глазами. Он стал как дедушка на фотографиях в домашнем альбоме: старенький и жалостливый. Верочка поправила панамку.

— Ну, все. Я пошла.

У дядьки по щеке потекла слезка. Она подошла к нему и обняла за шею. Он сунул ей в руку коробочку и отвернулся. Верочка тихо вышла из кабинки.

Пляж был полупустой — сезон заканчивался. Она решила спрятать шахматы и засунула их в трусики. Постояла около кабинки и увидела дырочку, просверленную любопытными в одной из досок. Оглянувшись вокруг, посмотрела в нее. Дядька лежал, свернувшись калачиком в уголке, где она только что пописала. Очков на нем не было, и он водил рукой по мокрому еще песку.

1983 г.