Илья Стогоff - 1000000 евро, или Тысяча вторая ночь 2003 года

Потом звук пропал. В лифте было по-прежнему темно. Пассажиры сидели вдоль стен и потели. Лифт был полон потных мужчин и женщин. Очень-очень потных людей.

Парень-клаустрофоб встал и начал обоими кулаками барабанить в стену:

— Эй! Вы! Эй! эй! эй! эйэйэй! Все молчали и слушали. Звуки снаружи прекратились.

— Ушли? Они ушли?

— Может, это не спасатели?

— А кто?

— Не знаю. Может, послышалось? Парень достал из кармана сигареты

Один из мужчин дернулся к нему:

— Прекрати!

— Почему? Я хочу курить. Имею я право выкурить сигарету?

— Ты имеешь право задохнуться на хер, понял?!

— Хватит орать. Там опять кто-то... слышите?..

Звук сместился к самому верху кабины. Все задрали головы.

Парень все еще держал в пальцах зажигалку. Он поднял руку и несколько раз пощелкал.

В продольные вентиляционные дырочки под потолком был засунут палец. Мясистый мужской палец.

Парень прекратил щелкать, опустил руку и посмотрел на меня.

— Ты видел?

— Что?

— Там палец.

— Ну да. Палец. Видел.

— Чей это палец?

— Чего ты на меня так смотришь?

— ЧЕЙ ЭТО ПАЛЕЦ?!

— Не мой. Не ори.

Девица с духами и дамским телефончиком тихонечко, стараясь не шуметь, плакала. Парень еще раз задрал руку с зажигалкой и пощелкал. Там, в щели под потолком, действительно торчал палец. Мужской. С узкой полоской грязного ногтя.

Парень выплюнул неприкуренную сигарету прямо себе под ноги, подошел поближе, подпрыгнул, уцепился за край вентиляционной щели и подтянулся на руках.

Все молча смотрели на него.

Аккуратно... очень медленно парень подтягивал лицо ближе... еще ближе к пальцу.

— Что там?

— Погоди... сейчас...

Мужчина, не выносящий запаха сигарет, поднялся и тоже подошел поближе. Оба говорили шепотом. Парень подтянулся и заглянул в щель.

— Это... это самое... О нет!

Ему было неудобно висеть и говорить одновременно. Он задыхался. Круглыми от ужаса глазами он заглядывал в щель, а потом палец, просто висевший в щели, вдруг выпрямился, напрягся, дернулся и вонзился парню в глазницу.

С громким криком тот рухнул на пол.

€ € €

Он наконец показался в дверях здания Он улыбался, а в руках у него была сувенирная двухдолларовая купюра.

— Что так долго?

— Извини. Все, поехали. Он плюхнулся за руль, и мы поехали домой.

У диспетчера метрополитена были пальцы все в черной смазке, а ногти погрызенные.

Ровно в 7 часов 54 минуты диспетчер погрузил пальцы в глазницы и вырвал себе глаза. Он опустил глазные яблоки на пульт перед собой, и они скатились на пол. К ним, влажным, тут же прилипли пылинки и сор.

Диспетчер неподвижно сидел в кресле. Из пустых глазниц текла кровь. Казалось, он плачет черными, как повидло, слезами.

На мониторах происходило то, что не могло происходить.

А ведь еще с утра все было совсем неплохо.

€ € €

Черноголовый народ жил на Круге Станций всегда. Девушка Шкик могла гордиться своим происхождением.

Круг Станций был заселен множеством племен и народцев. Старые Женщины, Песьеглавцы, Люди-Одноногие-Как-Грибы, Люди-Вообще-Без-Ног, Люди-Со-Ртами-На-Груди, Люди-Способные-Петь-И-Танцевать. Черноголовый народ девушки Шкик был самым древним и могущественным из всех.

Старики рассказывали неправдоподобные истории о полях, пахнущих горько. О скрипучих арбах и топоте копыт, громком, как стук колес в туннелях Круга Станций.

Скорее всего, это были их, стариковские мутные сны. Черноголовый народ всегда жил под землей, потому что где еще ему было жить?

У девушки Шкик было красивое круглое лицо. В волосах она носила кусочек жеваного вара. Под юбкой на бедрах у нее висели Предметы. Когда девушка Шкик выйдет замуж и будет готова родить черноголового ребенка, мать своими руками снимет Предметы с ее бедер.

Пока что Шкик была девственницей. По вагонам она ходила с чужим ребенком. Он был тихий, не капризный. В основном он спал. Вечерами ребенка нужно было отдавать толстой женщине. Возможно, та была его матерью.

На левой лопатке у девушки Шкик была вытатуирована пузатая жаба. У всех женщин ее рода была такая наколка на лопатках, а мужчины носили татуировку с черепахой.

Древний род девушки Шкик происходил от самого барона Одноглазого Яшки. Как и положено в их роду, девушка Шкик с детства училась читать по руке и картам. Еще она любила слушать скрипучие речи стариков.

Часто старики рассказывали непонятное. Уверяли, что древние Строители задумывали Круг Станций как-то иначе. Изначально жить здесь не предполагалось, и где-то существует Выход.

Отец девушки Шкик иногда не выдерживал этих речей и начинал спорить со стариками. Он размахивал черными ладонями, плевался и говорил хриплые слова. Тогда девушка Шкик поднималась с корточек и уходила к матери.

Гораздо больше ей нравилось слушать истории о Прародителе черноголовых Вукуб-Какише — Попугае-Ара-Пестром-Словно-Женский-Платок.

Это Вукуб-Какиш привел ее народ на Крут Станций. Он любил принадлежащих ему мужчин, женщин и детей, он защищал их. Если Злыдни-В-Мундирах-С-Золотыми-Пуговицами пробовали обидеть народ Вукуб-Какиша, то скоро тела злыдней обнаруживались в темных метрополитеновских переходах. Сердце у них было выклевано острым попугаичьим клювом.

Он же, Пестрый, научил черноголовый народ Словам Заклинаний — священной русской речи.

Девушка Шкик никогда не задумывалась над тем, что означают звуки этих мудреных слов. Понимать их умели лишь мужчины и некоторые старухи, у которых не могло быть детей.

Она терпеливо дожидалась, пока вагон полностью остановится, и только потом делала шаг за Ограничительную-Линию-У-Края-Платформы.

Произносить Слова следовало с почтением. Девушка Шкик вошла в вагон и встала на колени. Ребенок, привязанный у нее к спине спал. Она прикрыла глаза и проговорила Формулу, начинающуюся с могучего заклинания «Гражданипасажырыизвинитештомыквамабращаимся...»

Поезд тронулся. Девушка Шкик поднялась с колен и пошла по проходу. Разумеется, Слова, данные черноголовому народу Попугаем, действовали. Светлолицые пассажиры покорно склоняли головы и лезли за кошельками.

Толстые женщины, ежась от ужаса перед Словами, прятали взгляд в книжки с яркими обложками. Светлолицые мужчины дрожащими руками подносили ко ртам бутылки с пивом.

Цвет их кожи напоминал кафель на станции «Сенная площадь». Еще у них были густые бороды.

У мужчин народа девушки Шкик бороды были не такие. Редкие толстые черные волосины с трудом лезли из подбородков, как горькая трава в землях, откуда некогда явился черноголовый народ. Кроме того, светлолицые странно пахли.

Бумажные купюры девушка Шкик складывала в карман юбки. Та была пестрая, как крылья Ара. Монетки она оставляла лежать в коробочке из-под маргарина «Voimix».