Илья Стогоff - 1000000 евро, или Тысяча вторая ночь 2003 года

Я ехал по широкой и пустой в это время окраинной авеню. Впереди блестело тонированными стеклами модное казино «Слава». Перед ним были припаркованы самые дорогие автомобили вселенной, а моя машина была стара, грязна и рычала при переключении передач.

Засмотревшись на казино, я не заметил несущийся справа грузовик. А когда заметил, ноги сами уперлись в тормоз, машину занесло... обеими руками я пытался удержать руль и, разумеется, зажмурил глаза... под веками мелькнула кафешка в Летнем саду... я все еще смотрел на нее из-под надвинутого на лицо капюшона, который мешал мне рассмотреть все хорошенько... но главное мне было видно... я зажмурился еще сильнее...

€ € €

...А когда открыл глаза, оказалось, что ничего страшного: столкновения удалось избежать, грузовик поехал по своим делам а я по своим.

Который четверг подряд лили ливни, в горах закладывало уши от разбойничьего рачьего свиста, а мне вдруг захотелось кого-нибудь подвезти. Просто чтобы не ехать молча. Например, симпатичную девушку... или, хрен с ним, пусть даже не очень симпатичную.

Вообще-то, я никогда не подвожу посторонних людей на своем личном автомобиле. Машина это как герлфренд или зубная щетка. Предмет индивидуального пользования. Вы ведь не разрешаете незнакомым людям с ботинками забираться в собственную постель, правда?

И все-таки я подрулил к остановке, на которой сидел одинокий старичок. Он ягодицами упирался в краешек скамейки и обеими руками сжимал толстенный зонтик.

— Куда едем, папаша?

— Вы это мне?

— А больше здесь никого нет. Я проезжал мимо и подумал, не подвезти ли вас? Ведь троллейбусов пока что не видно.

— Куда же вы направляетесь?

— В центр.

— Годится! Но в центр чего вы едете?

— Ага. Шутку оценил. Шутка жутко смешная.

Старичок, скрипя суставами, забрался в машину. Всей спиной откинулся в кресле. Снова сложил руки на набалдашнике зонтика.

Некоторое время мы ехали молча. Мне это не нравилось. Денег с пожилого пассажира я брать не собирался, но пусть хоть развлечет меня беседой.

Для начала я сказал:

— Сегодня прохладно.

— Знавал я деньки и попрохладнее.

— Нет-нет! Погода именно дурацкая. Жена хочет поехать в Финляндию, и я склонен согласиться. Из этого промокшего города нужно валить.

— Вы думаете, в Финляндии лучше? Поезжайте лучше в теплые края. Куда-нибудь поближе к Африке.

Я покосился на старичка. Семитская внешность. На бугристой лысине шляпа. Зонтик оказался не зонтиком, а тростью с набалдашником в виде змеи.

Старичок среагировал на мой взгляд по своему: приподнял шляпу и представился:

— Моисей Левиевич Вэ-Шеммот. Пенсионер.

Я подумал: «Вот это имена!»

— Очень приятно. Вы, Моисей Левиевич, под теплыми краями имеете в виду Израиль?

— Израиль. Или Египет. Вот там действительно тепло, сухо.

— Вы там были?

— Доводилось.

— И как? Понравилось?

— Ну...

— Что «ну»?

— Ну, не понравилось.

— Почему?

— Never mind, молодой человек. Это наши ближневосточные навороты. Во время одного вооруженного конфликта в Египте, я вот этими руками завалил одного местного жителя.

Дедушка выставил вперед свои артритные кисти рук. Я смотрел на дорогу, а на его руки не смотрел, но все равно успел заметить, что одна кисть у моего пассажира покрыта белыми болячками.

— Дело могло обернуться плохо. Пришлось бежать на Синайский полуостров.

— По вам не скажешь. Такой с виду приличный старичок. Давно это было?

— Да, прилично. Раньше в тех краях у меня было собственное турагентство.

— Да что вы говорите?!

— Но его пришлось закрыть. Клиенты без конца слали рекламации, мол, экскурсии здорово затягиваются.

— А куда вы их возили?

— Так... по окрестностям.

Потом мы выскочили на Литовский, и я сказал, что дальше нам не по пути.

Старичок смотрел на меня черными глазами.

— Вы считаете, это и есть центр?

— Не совсем. Но все-таки больше похоже на центр, чем то место, в котором вы сидели.

Моисей Левиевич разглядывал меня, пальцами поглаживал трость и не собирался вылезать из машины.

— Знаете, молодой человек, мне хочется дать вам совет.

— Да?

— Вернее, три дельных совета.

— Мне? Целых три? Буду признателен!

— Во-первых, постарайтесь понять, что же все-таки общего у Бога, дога и читателя «Vogue».

— А это точно дельный совет?

— Дельнее не бывает!

— Понимаете, Моисей Левиевич, я человек почти непьющий. Такие тонкости мне не догнать.

— Во-вторых... Впрочем, ладно. Во-вторых вы поймете самостоятельно. А в третьих, постарайтесь не забывать, что окружающий нас мир — это война. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

И он опять приподнял шляпу над лысой головой. Бугры торчали из его черепа словно рога.

€€€

Пробки проскочить я успел, но не совсем. На Гороховой, почти у самого Адмиралтейства, я все-таки встал. Дальше все происходило настолько неторопливо, что машину нужно было бросать и просто идти пешком. Но я, разумеется, никого не бросил и никуда не пошел.

Не спеша, все вместе, мы проползли пересечение с Невским. На цыпочках прокрались мимо Зимнего дворца. Вскарабкались на горб Дворцового моста. Дальше начинался Васильевский остров, и пробка приобретала космические масштабы. Между автомобилями невозможно было просунуть даже лезвие перочинного ножичка.

Я сидел в своей жарко натопленной машине, слушал радио и курил. Честно сказать, мне было приятно и не хотелось, чтобы пробка заканчивалась. Двигаться бы так... по сантиметру в час... ближайшие несколько суток.

Докурив, я немного открутил окошко и выкинул окурок наружу. Пусть там замерзает, а я стану сидеть внутри... в теплом и уютном нутри.

У «девятки», прижатой вплотную ко мне, были открыты все окна. Водитель, перекрикивая музыку, болтал с пассажирами.

До меня долетел кусочек фразы:

— ... А потом Шлиман все-таки отвел из реки воду...

Я закрутил стекло обратно и перевел взгляд с асфальтированного моста чуть правее, на Неву.

Воды в реке действительно не было.

€ € €

На протяжении веков эта река текла здесь. А теперь перестала течь. Кончилась. Обнажила дно. И все стало ясно.

От одной гранитной набережной до противоположной тянулась громадная, затянутая илом дырка от бублика. Склизкое дно. Гниющие на воздухе водоросли.

Все пустые битые бутылки, все на счастье брошенные в Неву монетки, все оброненные сумочки, сбитые с носов очки и пенсне... все, что триста лет копилось на дне реки, теперь подставляло бока тусклому осеннему солнцу и напоминало вашу собственную печень: вроде бы очень знакомая штука, но редко кто видел, как она выглядит.

В одном месте кверху пузом лежал проржавевший прогулочный катерок. Еще возле самого моста горкой были навалены мотоциклы. Немного, штуки четыре.