Роман Солнцев - Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций

Маланина вздохнула и, пристально глядя на нее, стала негромко объяснять.

— Как вы понимаете, если исчезает человек, заводится уголовное дело. Да вы сами приходили в центральное управление. Но когда в милицию начинают поступать заявления от граждан, как напрямую, так и через СМИ, к разработке вопроса подключаются более высокие структуры. Речь, как вы знаете, идет о больших деньгах.

— Но я совершенно уверена, — вскричала Татьяна Сергеевна, — он не сбежал, с ним произошла беда!..

— Пока неизвестно. Хотя, гражданка Лаврикова, если хотите знать мое личное мнение, я тоже склонна так полагать. Но кто может быть задействован в этом неблаговидном деле? — Следователь понизила голос. — Простите. Вы… абсолютно доверяете Вячеславу Михайловичу?

— То есть?.. — Татьяна Сергеевна не поняла смысла вопроса. — Я его знаю со студенческой скамьи.

— Очень хорошо, что сами напомнили. Не сердитесь на меня, я училась на три курса ниже, но даже я помню, как вы с ним… дружили. Даже слух был, что вы поженитесь.

Татьяна Сергеевна вскочила из — за стола.

— Что вы себе позволяете?! Мало ли кто с кем дружил? Вы что, намекаете?..

— Сядьте, — спокойным голосом попросила Маланина. — Вы бы на моем месте также рассмотрели все варианты, не так ли? Я, может быть, лично сама ничего плохого о нем не думаю. Его контакты с теневиками, его быстро возникшее богатство — на его совести. Вас это не касается.

Татьяна мучительно смотрела на гостью.

— Я о другом. Насколько известно, он до сих пор любит вас. Да об этом весь город знает. И вот исчезает ваш муж. В последние дни он искал денег, чтобы купить акции. Ему Каргаполов дает большие деньги. Михаил Иваныч исчезает, и на пороге возникает Каргаполов, великодушно готовый простить долг.

— Откуда вы знаете?!

Маланина печально улыбнулась, а Татьяна Сергеевна подумала: «Конечно же, Слава сам везде рассказывает. Хвастунишка. Боже, как все усложнятся!»

— Я не спрашиваю, любите ли вы Вячеслава Михайловича? Если бы любили, вы бы вышли за него замуж. Я задаю другой вопрос: а не он ли, дав деньги в долг, понял: вот подходящий момент, чтобы Михаил Иванович исчез? При связях Каргаполова…

— Этого не может быть… — побледнела Татьяна Сергеевна. — Идти на такой страшный грех. Все равно же со временем все тайное становится явным.

Маланина улыбнулась еще более печальной улыбкой.

— Как следователь, я бы должна была поблагодарить вас за веру в наши правоохранительные органы… но увы, моя дорогая…

— Я не про органы… — прошептала Татьяна Сергеевна. — Есть же… ну, не бог… но кто — то же есть… Нет, я не верю!

Маланина сменила лицо, глаза стали холодными, как градинки летом на огороде.

— Значит, защищаете. Заслоняете своим чистым имиджем. Тогда второй вопрос. Зачем вы это делаете, гражданка Лаврикова? И возникает единственный вывод: налицо ваш с ним сговор.

Татьяна Сергеевна вздрогнула, как от удара. Такие страшные обвинения она слышала только с экрана телевидения. В жизни никто никогда с ней так не разговаривал. Да как она смеет?!

— Уходите, — проговорила она пресекшимся голосом. — Я не желаю с вами больше разговаривать.

— Но вы понимаете, что вы, защищая его, топите сами себя.

— Уходите! Вячеслав Михайлович! — вставая простонала она. — Слава!..

Маланина также поднялась и некоторое время укоризненно смотрела на Лаврикову.

— Успокойтесь. Я ухожу. С Вячеславом Михайловичем мы поговорим в другом месте. Поймите, это моя работа. Вот вы все жалуетесь, что милиция спит, прокуратура дремлет… а когда начинаешь заниматься делом, когда это касается каждого из нас… Но я об одном прошу: если вдруг будут какие — нибудь непонятные телефонные звонки, письма — немедленно сообщите мне. Вот мои телефоны. — Оставив на скатерти визитную карточку, Маланина наконец удалилась, шурша огромным плащом цвета золы и грохоча квадратными черными каблуками.

Девочек и Каргаполова все не было. Татьяна Сергеевна растерянно кружила по квартире. Подняла с пола несколько книг, поставила на место. Всю библиотеку обрушили, потоптали. Что они искали, потайной сейф в стене?

«Милый!.. где же ты?! Жив ли ты?! Даже если ты меня бросил, лишь бы ты был жив. Все равно когда — нибудь вернешься, не ко мне, так к дочери».

Вот и Каргаполов в дверях, и девочки с ним, у Вали в руках замок в картонной коробке и тюбик клея.

— Мы молодцы, мы всё купили! — провозгласил Каргаполов. — У нас есть молоток? Отвертка?

— У нас есть, — с нажимом ответила Валя, увидев блестки слез на лице матери.

— Перестань так разговаривать, — нахмурилась Татьяна Сергеевна. — В темнушке, возьмите, Слава. А я пока кофе сварю. Сил нет. — И она ушла на кухню.

— Про разговор не спрашиваю, — громко сказал Каргаполов. — Следователи — люди бесцеремонные. Подозревают всех, кроме себя. И на этот поставим крест. Вы пейте, Таня, пейте, девочки, я сначала дверь налажу.

Татьяна Сергеевна вышла с подносом, на нем чашки, сахарница, печенье.

— Да какой вор теперь сюда залезет? Два раза в одно место бомба не попадает.

— Кроме воров, есть мародеры, Таня. Но если попадется кто… хоть и адвокат, — застрелю! Не бойся, Таня.

Валя принесла из темнушки ящик из — под посылок с молотком, гвоздями и прочим железом. Мать кивнула дочери:

— Ты бы книги поставила на место.

— Сейчас, мама. — И подружки принялись ставить книги на полки.

Каргаполов вынул из двери старый замок и стал примеривать новый.

— Ах, немножко не такой взяли…

Валя уронила книгу.

— Нет!..

— Что, дочь?! — удивилась Лаврикова.

— Мы купили такой же замок!.. — Яростно заговорила Валя. — Вот папа приедет и запросто его поставит! А пока что мы с Ленкой подежурим… по очереди… обойдемся…

Вячеслав Михалович нахмурился.

— Да поставлю я этот замок! Что я, замки не ставил?!

— Нет! Вы только командовать умеете… в своей фирме… — голос у Вали зазвенел. — Вы сами даже машину не водите, шофер… А вот папа когда хотел, водил. А чаще пешком. Вот вернется — мы через весь город на Красную сопку пойдем…

— Милое дитя!.. — Каргаполов пошел пятнами, но заговорил проникновенным голосом. — Если бы Миша был жив, то, зная, как мучается твоя мама, давно бы вышел на вас… или они бы, всякие мерзавцы, вышли, чтобы шантажировать… Увы!.. Ох, черт!.. — Каргаполов поранил палец, отсасывает кровь.

Лаврикова стоя выпила кофе, разглядывает чашку.

— На кофейной гуще погадать?

Подскочила Валя.

— Погадай, мама!

— Что — то вроде собаки получилось. К чему собака? Выть буду?

— Не собака — обезьяна! Видишь, кудряшки?

— Ну и к чему обезьяна? По крышам буду бегать?

— А хочешь, Танечка, вместе полетим в Париж? — мягко заговорил Каргаполов. — И вы, девочки? Говорят, наши русские в Париже целую улицу купили… может, они что слышали? У меня хватит денег. Я не шучу, Татьяна Сергеевна.