Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

- А есть ли с раздельными комнатами и с санузлом у спальни? - обнаглел я, вспомнив свою 'чешку'.

- Есть, - сказала принимавшая меня чиновница. - Экспериментальная серия, чешский проект. Но это Юго-Запад, улица газеты 'Правды' . Не самый лучший район. Да и сдадут только к июлю.

Чиновница сказала это пренебрежительно. Я едва сдержал смех. В том времени я жил на Юго-Западе, только в другом микрорайоне. В будущем как раз у проспекта 'Правды' появится станция метро, и не престижное сегодня место станет весьма востребованным.

- Беру! - сказал я и достал из сумки коробку конфет. - Это вам в знак внимания.

- Что вы? - делано засмущалась чиновница, но коробку взяла.

Мне вручили квитанцию для оплаты первого взноса за квартиру - две тысячи восемьсот рублей. Пришлось выгрести все наши с Лилей сбережения. Свадьба помогла, не то щелкнул бы клювом. Две тысячи восемьсот для обычного человека - это о-го-го! Не каждый может собрать. Поэтому очередь на кооператив движется быстрей, чем на государственную квартиру. Я отвез квитанцию в исполком. Через неделю мне позвонили и попросили приехать за ордером. Та же чиновница вручила мне узкий листок бледно-лилового цвета. Я отдал ей вторую коробку и поехал домой. Лиле я об ордере не сказал: решил сделать сюрприз. В субботу предложил ей кое-что посмотреть. Она потребовала объяснений, но я загадочно молчал. Она поколебалась и согласилась. Троллейбус привез нас на окраину Минска. Выглядела та неприглядно. Стройки, подъемные краны, грязь.

- Вот! - я указал на недостроенную панельку. - Здесь мы будем жить. Первый подъезд, третий этаж, квартира двенадцать.

- Не шути так! - вздохнула супруга.

- Эйн, цвей, дрей! - голосом кота Бегемота сказал я и достал из кармана ордер. - Смотри!

- Девойно Сергей Александрович, Девойно Лилия Вацлавовна, - вслух прочла она. - Улица газеты 'Правды', 24, квартира 12. Жилая площадь 38 квадратных метров... Сережа, это правда?

- Подделками не занимаюсь! - гордо ответил я. - Нравится район?

- Да я... - она задохнулась. - Да хоть за городом...

Глаза ее заблестели.

- Все, все! - сказал я и обнял ее. - В июле заселяемся.

Обратной дорогой она смотрела на меня влажными глазами. Я чувствовал себя неловко. В моем времени жилье перестанет быть хрустальной мечтой. Можно выбрать в любом районе, любой площади. При хорошей зарплате, конечно. Но здесь даже при наличии денег не купишь. Что квартиру? Автомобиль, попробуй, приобрети! Десятилетиями в очередях стоят...

Дома мы отпраздновали событие, пригласив Евдокию Ивановну. Та искренне порадовалась за нас. Вот ведь, люди! Ни капли не завидуют.

'Железо' продолжало искрить. В течение недели я получил три письма. Издательство 'Молодая гвардия' приглашало подписать договор на издание книги. С выплатой аванса, естественно. Меня это не удивило. А вот предложение киностудии 'Мосфильм' снять фильм по 'Лебедю' стало неожиданным. Мне предлагали написать сценарий (невнятно) или продать студии права на экранизацию (настойчиво). Я выбрал второе. Писать самому - нафиг, нафиг. Переделаешь раз десять - денег не захочешь. Знаем. Но всего более поразило меня письмо из театра Ленинского комсомола. Художественный руководитель Марк Захаров предлагал поставить мою повесть на сцене. Бинго!

В Москву следовало ехать и ковать железо, пока не остыло. Раздумывал я недолго. В СССР все должны работать. Уклоняешься, признают тунеядцем и впаяют срок. Или отправят в ссылку на Севера. Бродского по этой статье в 60-е сослали. Но я официальный писатель, мне даже годы пребывания в Союзе в пенсионный стаж идут. Я написал заявление об увольнении, объяснил причину, и мне пошли навстречу, не заставив отрабатывать месяц. Проводили тепло и без зависти. Вырос человек, чего уж? Я позвонил Дине Аркадьевне, попросил помочь с гостиницей (через редакцию это запросто) и отправился в Москву.

В 'Юности' меня встретили тепло. Гостинцев в этот раз я привез мало, но их и не спрашивали. Я выпил коньячку с Полевым, посидел вечер у Дины Аркадьевны, а назавтра отправился по адресам. 'Молодая гвардия', договор 1500 рублей аванс, на руки - 1215. Киностудия 'Мосфильм'... Здесь попытались обдурить провинциала, предложив за право на экранизацию тысячу рублей. Ага! А потом кто-то из своих напишет сценарий и загребет 6-8 тысяч. Повесть моя кинематографичная, работа плевая. Плавали, знаем!

- Три тысячи, - потребовал я.

- Столько мы не платим! - вскинулся сотрудник сценарного отдела.

- Как хотите, - я встал. - В Минске тоже есть киностудия. 'Беларусьфильм' называется. А можно съездить в Одессу. Думаю, им нужны сценарии на злободневную тему.

- Постойте! - сделал умоляющий жест мой визави. - Давайте обсудим! У вас уже есть предложения?

Я сделал загадочный вид. Последующий час шел торг. Меня попытались заболтать, уверяя, что экранизация - огромная популярность для молодого писателя. Сценарий отдадут лучшему режиссеру, он снимет замечательный фильм... Ага, счас! Моя повесть - конъюнктурная однодневка, через год ее забудут. Хороший режиссер снимать фильм по идеологической чепухе не станет. Сценарий и вовсе могут не запустить в производство. Это сейчас, после съезда, они зашевелились. Со временем ажиотаж сойдет на нет. А мне деньги нужны. Новую квартиру следует обставить, да и на жизнь требуется. Зарплаты у меня больше нет. Я стоял твердо. В результате стал богаче на 1620 рублей. Две тысячи в договоре, минус налоги. Живем!

Но самыми сложными выдались переговоры в Ленкоме. Принял меня лично Марк Анатольевич. Рядом с ним сидел неопределенного возраста мужчина, который назвался Семеном Иосифовичем.

- Наш известный драматург, - представил его Захаров. Выглядел режиссер моложаво и совсем не звездно. Ну, так рано еще. 'Обыкновенное чудо' он снимет в 1978 году, 'Мюнхаузена' - спустя год. - Мы предлагаем вам, Сергей Александрович, уступить право на театральную постановку вашей повести. Пьесу напишем сами.

При этих словах Семен Иосифович оживился. Очередной развод. В СССР самые богатые из литераторов - драматурги. Богаче только авторы шлягеров, но тех мало. Даже слабые драматурги заколачивают огромные бабки. С каждого спектакля они получают отчисления. Театров в СССР сотни. Стоит пьесе быть поставленной в половине - и ты реально богат.

- Пьесу напишу сам.

- Да вы представляете!.. - вскинулся драматург. Захаров остановил его жестом.

- Вы уверены, что получится?

- Да! - сказал я. А что? В своем времени я написал две пьесы. Одну даже поставили - в Театре юного зрителя. Драматурги любят рассуждать на тему, насколько труден их жанр. На самом деле ничего сложного. По сути, пьеса должна отвечать двум критериям. Быть сценичной и соответствовать составу труппы. Например, женских ролей должно быть много. Актрис в труппах больше, чем актеров, их следует занять. Хорошо, когда действующие лица разновозрастные - пожилые актеры тоже хотят играть. И так далее.