Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

- Продам дом в Речице и куплю другой в пригороде Минска.

- Почему не в самом городе?

- Сложно, - махнул он рукой. - Я узнавал. Напрописывали людей в этих домах, возись с ними потом. Да и участки крохотные. Я люблю простор.

- А дом в Речице купят?

- С руками оторвут! - усмехнулся он. - Таких, чтоб с удобствами, мало, а деньги у людей есть - нефтяники. У нас дома стоят дороже, чем в Минске. Еще и выиграю.

- Работе не помешает?

- Кончилась моя работа, - ответил он. - У меня северный стаж, с ним на пенсию выходят в пятьдесят. Получать буду сто семьдесят рублей - северная надбавка. Можно и не работать, но я что-нибудь найду. Не привык сидеть, сложа руки. Рублей триста в месяц, думаю, будет.

Я только головой покрутил. Триста рублей в месяц - большие деньги по нынешним временам. Мало, кто получает больше. Академики, профессора, крупные партийные чиновники... Отдельные представители литературы и искусства тоже.

- Будем рады! - сказал я.

Отец заулыбался. Переночевав у нас, он уехал. А я, отправив 'Экстрасенса' в Москву, сел за стихи. Покопавшись в памяти, выбрал с десяток. Лиля перевела их на белорусский язык. Получилось неплохо. Она отнесла подборку в 'Маладосць'. Вернулась радостной.

- Меня попросили почитать, - рассказывала за ужином. - Потом повели к главному редактору. Ему тоже читала. А они все: 'Талент! Талент!'. Прямо неловко...

Я пожал плечами. Ничего удивительного в том, что Лилю приняли восторженно, нет. В ней распознали свою. Во-первых, стихи я отобрал соответствующие: о любви к Родине, деревне, природе. Во-вторых, биография у супруги типичная для молодого белорусского поэта. Детство в деревне, филфак университета, стихи... Со временем даже термин появится - 'филологическая поэзия'. Это о мальчиках и девочках, шагнувших в литературу со студенческой скамьи. Раннее признание сыграет в их жизни дурную роль. Поэту, как и прозаику, необходим жизненный опыт. А где он у вчерашних студентов? Вот и будут мучиться, понимая, что небольшой запас исчерпан. Кто-то ударится в формализм, кто-то запьет, кто-то покончит с собой. Литература - вещь жестокая.

- Это надо отпраздновать! - сказал я...

В конце октября я отправился в Москву получать премию. Дипломы, нагрудные знаки и конверты с деньгами нам вручал в здании ЦК ВЛКСМ первый секретарь Тяжельников. Перед этим лауреатов попросили расписаться в ведомости. Не жалко. Пусть премия и невелика - всего 2500 рублей, но для этого времени это деньги. Еще более ценен статус лауреата. С ним легче открывать двери в редакции и издательства. Это немедленно подтвердилось. На банкете в честь награжденных ко мне подошел немолодой мужчина с открытыми залысинами над высоким лбом.

- Позвольте вас поздравить! - сказал, чокнувшись с моим бокалом своим. - Я Сергей Наровчатов. Слыхали о таком?

- Конечно! - кивнул я. - Ваши книги 'Необычное литературоведение' и 'Атлантида рядом с тобой' читал взахлеб. Невероятно интересно!

- Приятно слышать, - улыбнулся он. - Не ожидал, что так популярен у молодежи. Хочу поговорить с вами, как главный редактор 'Нового мира'. Почему вы не отдали 'Черного лебедя' нам?

- Постеснялся, - признался я. - Такой авторитетный журнал! А я кто?

- Мы печатаем и начинающих, - возразил он. - Разумеется, не всех. Но вашу повесть взяли бы. Ладно, это дело прошлое. Не укорять вас подошел. Есть что-нибудь новенькое?

- Закончил повесть, - сказал я. - Отдал в 'Юность'.

- Опять! - покачал головой он.

- Так это фантастика, - поспешил я. - Вы такое не печатаете.

- Почему? - удивился он. - Фантастика фантастике рознь. Гоголь тоже фантаст. Придумать, что нос покинет лицо чиновника и отправится гулять по Петербургу... - он улыбнулся. - А 'Вий', 'Ночь на хуторе'? Фантастика. Ладно, отдали, так отдали. Но следующую вещь - нам! Договорились?

- Да! - пообещал я.

Вечером я пересказал этот разговор Дине Аркадьевне.

- Хитрый он, Сергей Сергеевич! - заключила она. - И враль. Не взяли бы они 'Лебедя', не их это вещь. А подошел к тебе потому, что прочел 'Экстрасенса'. Понял, что журнал с ним из рук будут рвать.

- Как прочел? - удивился я. - Повесть не опубликована.

- Копии по Москве ходят, - вздохнула она. - Кто-то из редакции тайно перепечатал - и пошла гулять. Теперь не остановить. Ох, Сережа, будут у тебя проблемы!

- В связи с чем?

- Впечатлил людей твой герой. Нам уже звонят и просят свести с автором. Думают, что ты о реальном человеке написал. Знаешь, сколько людей страдает от неизлечимых болезней? Они за призрачную надежду цепляются.

Я завис. На 'Экстрасенса' у меня был расчет. Время чумаков с кашпировскими еще не пришло, и я собирался снять сливки с темы. Понимал, что люди могут заинтересоваться экстрасенсом, потому и перенес действие за границу. Ищи его там! Но автор-то здесь...

В конце 1980-х газета, в которой я работал, опубликовала статью о бабке-целительнице. Тема упала на благодатную почву - Чумак с Кашпировским уже гремели. Бабку пригласили в клинику - проверить ее невероятные способности. Десятки дипломированных врачей наблюдали, как она машет руками над больными. С таким же успехом это мог делать любой дворник, что испытания и подтвердили. Бабка не смутилась. Заявила, что во всем виноваты врачи - давали больным лекарства. А эта 'химия' мешает воздействию биополя.

Процесс освещался в прессе. Как водится, поверили не врачам, а бабке. В стране случился дурдом. Бабка жила в деревне. Но там соседи весьма критически отнеслись к целительству односельчанки. Бабка перебралась в Минск, где жила у знакомых. Позже она купит в столице квартиру, но пока было так. Адреса ее обитания продавали за 50 рублей. Какое-то время бабка жила у моего друга-фотокорреспондента. На тот период выпал его день рождения. Мы с супругой отправились в гости. Саша жил на пятом этаже 'сталинки'. Широкая лестница, просторные площадки перед квартирами... Все это было заполнено людьми. Они стояли плечо к плечу. Мы объяснили, зачем и к кому идем. Нас пропустили. В квартире именинника было многолюдно. С Сашей мы корешались давно, я знал его родню и друзей, но половину гостей видел впервые. Не только я. Жена Саши растерянно тормошила его в кухне:

- Кто эти люди? Я их не знаю!

- Не важно! - отвечал Саша. - Они хорошие...

Мы сели за стол. Его накрыли в зале. Комната располагалась против входной двери. Когда припоздавший гость входил в квартиру, толпа на лестничной клетке видела пьющих и жующих гостей. Я долго не мог забыть их взгляды. Эти люди, как и половина гостей Саши, ждали бабку. У кого-то болели дети, кто-то мучился сам. Но бабка в тот вечер не появилась - заночевала в другом месте...

- Может сопроводить повесть предисловием? - спросил я Дину Аркадьевну. - Пусть врач напишет, что экстрасенс и его лечение - это авторский вымысел. Что нужно верить не в чудеса, а в советскую медицину.