Станислав Лабунский - Перекати-поле

К вечеру в порт вошли. Добрались. Встали на рейде, боновое заграждение замкнули, капитан на берег сошел, военно-морскому советнику доложить о прибытие и дальнейшие распоряжения получить. Воздух, напитанный тропическими ароматами, кружил голову, дурманил мозг и усыплял бдительность. Быстро на стол собрали. Резко выпили. Между первой и второй промежуток небольшой, сразу добавили. Молчун вышел и вернулся с отобранной у торпедистов гитарой. Подал ее Щепке, тот поигрывал. Хотелось последний вечер похода провести весело, чтобы было что вспомнить, кроме вахт и качки.

— Хорошо сидим, — отметил Щепка. — С сорок пятого такого богатого стола не видел. И без нормы, и вкусно. А то ведь у нас или маслица кусочек, или мешок гнилой картошки. Умеете вы флотские устраиваться. Эх!

Встал Егор, вышел. Все равно обратно их в трюме грузопассажирском повезут, а кораблик здесь останется вместе со всем содержимым. Не пропадать же добру. Махнул рукой вахте, лязгнул дверью кладовой.

— Ешьте, пейте. Едой силу не вымотаешь…

— Какая хорошая команда, таких бы побольше, так всю жизнь бы служил, — развеселился один из недавно призванных, кажется из Ленинградской области. — Еще бы на берег выйти, чтобы было что дома рассказывать!

Когда главстаршина вернулся, захватив с собой еще ящик коньяка, в их кубрике уже пели.

— …нам предложат смерть на выбор, пуля, штык, кайло и кнут, или голодом заморят, или заживо сожгут, — выводил негромко Молчун.

Егор сразу стаканы наполнил.

— Ну, за нас, за самых счастливых неудачников!

Выпили.

— Почему за неудачников? — решил уточнить молодой.

— Ну, судьба у нас такая. Сначала война. Потом оказалось, что не сталевары мы, не железнодорожники, в тылу не нужны, брони нет. Кладовщиками и писарями в штабах не пристроились, в командиры не полезли, на Тихоокеанский флот нас не послали. На фронте во второй эшелон за десять километров от передовой не попали. Если и отдыхали от боев, так только по госпиталям. Честно так. Скромно. Невезучие мы, — ответил ему старшина, и начал жевать копченое мясо.

А почему они счастливые уточнять было не надо. Раз живые остались — вот им и счастье. Правда, его всегда мало и хочется больше…

— Пока капитана нет, есть возможность обнаглеть. Кто за самоволку на берег, поднимай руку. Единогласно. Молодой, бери Щепку, доставайте серебро из цистерн. Сидоров, оружие раздай.

Морпехи стволы увидев, сразу протрезвели. Щепка автомат на плечо повесил, Молчун в пулемет вцепился. Пистолеты все разобрали.

— Вахтенный, шлюпку на воду. Пойдем на берег, пора капитана встречать…

Шлюпочной команде остатки арсенала раздали, две винтовки и три пистолета.

— Здесь края такие, что белый человек без оружия считается голым. Табань! От шлюпки не отходить, друг друга всегда держать в пределах видимости. Ждать нас, мы быстро, — распорядился главстаршина.

— Мы куда? — спросил Щепка, когда они отошли от шлюпочного пирса.

— Здесь без денег делать нечего, надо для начала наше серебро в наличные превратить, а там посмотрим, — ответил Егор.

Тяжко было советским морякам идти по индонезийской земле. Хорошо хоть сытые были, а то бы от запахов лепешек, копченой рыбы и лапши с пряностями и всякими морепродуктами с ума бы сошли. Торговцы с фруктами за одежду хватали, прямо в лица тыча бананами и кокосами.

— И ведь никто никогда не поверит, что мы такое изобилие видели, — вздохнул Петров.

— Да, те, кто НЭПа не застал, не поймут. Только нам и рассказывать некому, если только особисту нашему, если служить надоело. Ладно, если просто спишут, а то и посадят лет на десять за излишнее любопытство, — усмехнулся Щепка.

Молчун только головой кивнул утвердительно.

Тут им по пути местный патруль попался. Сержант с пистолетом в сандалиях, три солдатика с винтовками босиком. Егор ему пару вопросов задал, тот начал руками размахивать, только старшина ему просто пальцем вперед ткнул — не объясняй дорогу, веди. И для убедительности монетку серебряную дал. Так всей компанией минуты через три до каменного домика на краю рынка и добрались. Советские моряки внутрь зашли, а армейцы снаружи остались.

Сразу на вытертый до блеска массивный деревянный стол выложили рюкзаки с серебром. Древний азиат даже не пошевелился, но две гибкие девицы сразу стали взвешивать металл на весах. Еще одна появилась из сумрака в глубине дома и поклонившись, указала рукой внутрь.

— Пойдем. Обсчитают нас наверняка, но не обворуют точно.

Старик даже закрытые глаза приоткрыл.

— Давно русской речи не слышал. Чай, кофе, чего-нибудь покрепче, гости дорогие? — предложил он на чистом русском.

— Чай и фрукты, — согласился главстаршина. — Только мы во времени ограничены. Побыстрее бы.

— Быстро хорошо не бывает. Поспешишь — людей насмешишь, — ответил поговорками старичок божий одуванчик. — Какими судьбами здесь?

— Снова на дальних просторах реет Андреевский флаг, — ответил неожиданно Щепка.

Тут еще одна девушка с чашками и чайником появилась, пара слуг корзинки с фруктами притащили.

— Угощайтесь с дороги, гость в дом — бог в дом. Какими деньгами предпочитаете получить? — перешел к деловой части беседы старец.

— А какими можно и чем они друг от друга отличаются? — заинтересовался Петров, не изживший еще юношеского любопытства к жизни.

— Можно любыми, кроме ваших рублей и монгольских тугриков. Нет их у меня и никому они здесь не нужны. Но понадобятся — достану. Можно британскими фунтами и американскими долларами. Можно французскими франками, особенно если идёте в Вьетнам. Можно гульденами или новыми кредитками независимой Индонезии. Сами выбирайте.

— У нас триста двадцать матросов, старшин и морских пехотинцев и одиннадцать офицеров. Всем надо на берег. Ну, так на вскидку, чтобы на все хватило. Вечером здесь танцы, драки и рамсы — список удовольствий местной полосы, — пояснил ситуацию меняле главстаршина.

— Двое суток у вас, чтобы погулять перед боем, — сказал старичок, кивая. — Понял, не обижу. Хватит и на виски и на девушек и на свежих осьминогов. Фрукты и выпивку я вам сразу на борт отправлю, в подарок, все равно их прятать глупо, а пираты, что не сожрут, то спалят.

— С этого места поподробнее, пожалуйста, — напрягся Егорушка.

— Голландцы с острова ушли, армия независимой Индонезии еще не пришла. У пиратов разведка хорошо работает, не хуже, чем у торговцев, значит — скоро они будут здесь. Сейчас ваше серебро моим станет, сразу в тайник спрячу, да и пойдем в горы скрываться. Потому что, если к японцам попадешь — все им расскажешь, даже то, что и забыл давно… — вздохнул старичок. — Уехать бы вообще с острова, да все суда ушли, британцы даже госпиталь до конца не эвакуировали, а успеет за ними транспорт вернуться или нет, кто ж его знает.