Артур Дарра - Земля дождей

— Это ещё что такое? Вы кто? — чуть выставив вперёд голову, сердито произнёс мужчина в синем костюме. Лет пятьдесят на вид.

— Добрый день, Александр Павлович! — Улыбнувшись, я подошёл к столу главы села Южное Залиново и протянул ему руку. Ника осталась позади. — Меня зовут Роман, а эту девушку — Ника Громова. Фамилия Громова вам наверняка о чём-то говорит?

— Ни о чём не говорит, — холодно ответил глава, не пожавший мою руку. И стал подниматься с кресла, чтобы, вероятнее всего, выпроводить нас. — Приём будет завтра.

— Хорошо, тогда давайте так… — Я поднял руки, будто сдаюсь — и одновременно показывая ему бумажку в своей левой ладони.

Глава встал, но уже не спешил предпринимать дальнейших действий.

— Что это? — спросил он.

— Это? — указал я на бумажку. — Это слово, которое вы скажете. Через несколько минут я попрошу вас назвать любое слово, и именно оно будет в этой бумажке.

— Гм… Что за ерунду ты несёшь? Какое ещё слово?

— Обычное. Самое обычное, которое мне ну просто невозможно было заранее угадать. Если там будет другое слово, значит, мы покинем вас и больше не будем отвлекать. У вас ведь и так дел по горло, как я полагаю. Но сперва давайте просто спокойно обсудим столь важный для одной семьи вопрос.

Взбешённый глава, который был готов меня за шкирку вышвырнуть из своего кабинета, бросил взгляд на стоявшую за мной Нику. И потом сел обратно. Я прекрасно понимал, именно её присутствие сказалось на его решении не горячиться раньше времени.

— Ты, по всей видимости, ненормальный, парень, — проговорил он. — Лучше уйди по-хорошему и не мешай мне работать.

— Бросьте! — улыбнулся я, оглядываясь на Нику и как бы веселясь от происходящего. — Все мы немного ненормальные! И все же, давайте вернёмся к главной теме. Громовы — это семья с улицы Советской, живущая в старом аварийном доме. Они уже четвёртый год ждут новое жильё. И мы пришли узнать, когда они его получат.

Глава усмехнулся.

— И что? У нас сотни людей находятся в очереди и ждут жильё, и ничего.

— Да, возможно. Но вы хотя бы видели, где живёт эта семья? Этот дом может обрушиться в любую минуту. Мать этой девушки проработала на птицефабрике тридцать лет, а вы говорите про какую-то очередь?

— Роман!.. Роман… — доносился сзади умоляющий шёпот Ники.

— К тому же эта женщина сейчас больна, — продолжал я. — И потому ещё больше нуждается в нормальном человеческом жилье. Её старшая дочь умерла несколько дней назад под колёсами автомобиля. Вследствие этого ей, как матери, сейчас так плохо, что она даже попала в больницу. Её болезнь с каждым годом приобретает всё более опасный характер, а ей приходится жить в ужасных условиях. А вы всё очередь да очередь. Сами-то ведь наверняка живёте в хорошем доме, регулярно отдыхаете где-нибудь на южных морях, на Канарах…

Мужчина, напряжённо поджав губы, торопливо потянулся к фоторамке на столе.

— Не ваше дело, — сказал он, убирая её куда-то в стол. Его сдержанность меня потрясала. — А вопросы, касающиеся нового жилья, решаются в порядке очереди. Сейчас птицефабрика закрывается. У нас строится торговый центр. Первый в своём роде для нашего села. Есть бизнесмены, которые решили вложить деньги. Работаем сообща. Скоро будет новый кинотеатр и развлекательный комплекс. Людей, приезжающих в наше село, становится всё больше. А жилья на всех не хватает.

— Эта женщина проработала на благо села тридцать лет! — медленно проговаривал я каждое слово. — Ваше село славилось самым большим количеством выпускаемых яиц в стране! Эта женщина как никто другой заслуживает новое жильё. Знаете… в их доме сейчас так холодно, что даже никакая телогрейка не спасёт.

— Я всё понимаю, — проговорил мужчина, то и дело поглядывая на мою руку, в которой была бумажка. — Но ничего не могу сделать. А теперь…

— Александр Павлович, поймите, — перебил я его. — Есть люди в вашем хорошем селе, которые живут словно птицы в клетках. И у вас есть ключик, тот самый, которым вы можете освободить их. Новая квартира — она для некоторых и есть этот глоток свободы и возможность распахнуть крылья, чтобы почувствовать жизнь. Разве вы, как глава этого села, не хотите дарить такую радость самым нуждающимся в ней жителям? Да ведь творить такое добро и иметь для этого власть и ресурсы — о чём ещё можно мечтать, Александр Павлович?

Глава усмехнулся.

— Ой, поэт, поэт! — Он затряс указательным пальцем. — Играть со мной вздумал?

Я стоял с абсолютно сёрьезным выражением лица.

— Гм…. Ладно… Я погляжу, что можно сделать, — вдруг снисходительно произнёс Александр Павлович. — Но только, если слово, которое я сейчас скажу, окажется в твоей бумажке. Если нет — жильё в порядке очереди. Раз начал этот цирк, то доводи его до конца.

Я по-прежнему держал бумажку в руке. И он, и Ника прекрасно её видели.

— Спасибо, Александр Павлович. Говорите ваше слово. Любое.

Мужчина несколько секунд молчал, уставившись на меня.

— Канарейка! — внезапно выговорил он. И с довольной ухмылкой склонив голову набок.

Разжимать кулак я не спешил.

— А теперь поглядите, Александр Павлович, как вы обратили всё ваше внимание на мысль о том, что за слово спрятано в моей руке. Всё остальное в этот момент стало для вас не столь важным, верно? Я прошу, чтобы вы, Александр Павлович, точно так же, сфокусированно, обратили ваше административное внимание на дом семьи Громовых. Дом, который в любую минуту, пока мы тут с вами беседуем, может рухнуть.

Мужчина провёл языком по нижней губе и отодвинулся к спинке стула, почесав пальцем кончик носа.

— Ну… это… да… обратим. Обратим внимание! Вот сейчас… — Он полез рукой в стол. — Сейчас сделаю себе пометку.

Он что-то записал на листочке. Затем выжидающе посмотрел на меня.

— Ну? — нетерпеливо произнёс он. — А теперь, наконец, покажешь, своё слово? Бьюсь об заклад, ты не мог заранее угадать его, парень. Поэтому сейчас будешь выглядеть как идиот.

— Итак, ваше слово — «канарейка». Менять не будете?

Он убедительно тряхнул головой:

— Нет!

— Что ж… ваше право.

Я раскрыл кулак и положил завёрнутую бумажку ему на стол.

— Всего доброго! — сказал я. Затем взял Нику за локоть и вывел нас из кабинета.

— В самый интересный момент!.. — только и успела выговорить она.

Мы вышли в коридор, закрыв за собой дверь, и я сразу же направился обратно к лестнице. Но Ника всячески сопротивлялась и тормозила моё желание как можно скорее покинуть это место.

И тут за закрывшейся дверью раздался крик. Крик отчаянного удивления и сокрушительного поражения.

— Как?! — гремел в кабинете голос главы села. — Как тебе это удалось?

Ника с обезумившими глазами уставилась на меня.

— Как?.. Как ты это сделал, Роман?!