Артур Дарра - Земля дождей

— Я хочу задать свой второй вопрос!

Ева вдруг повернулась и иронично ухмыльнулась:

— Рискуешь, Роман. Потом ведь всего один останется. Не боишься?

— Сама ведь говорила, что времени мало!

— А так его может стать ещё меньше.

— Плевать! Итак, мой второй вопрос… Ты беременна?

По лицу Евы пронёсся испуг. Нескрываемый и выразительный. Она опустила взгляд на свой живот, увеличение которого я уже не мог не замечать.

— Значит, это правда… — нерешительно произнесла Ева, осторожно дотронувшись пальцами до живота.

— Так, теперь послушай меня! — Я взял в свои руки обе её руки и серьёзно посмотрел ей в глаза. — Ева. Я сделаю нашу яму ещё глубже. И если с моря начнёт приходить вода, она будет стекать туда. Так мы сможем продержаться дольше. А когда дождь закончится — я уверен, он обязательно закончится! — всё станет как прежде. И тогда мы снова…

— Ничего не поможет… — тихо перебила меня Ева, медленно покачивая головой. — Уже совсем ничего, как ты не понимаешь…

— Но я не хочу терять тебя. Нас. Я буду бороться!

— Поздно! — вдруг раздражённо вскрикнула Ева, вырвав свои руки из моих. Не отводя взгляда от своего живота, она развернулась и снова двинулась к берегу. Лишь через несколько мгновений находу чуть слышно произнесла:

— Время отдавать долги, Роман. Время петь песню слёз.

Что?..

Песню слёз?

— Я не согласен! Я НЕ СОГЛАСЕН! Это мой остров! Я здесь главный, понятно? И я сделаю всё, чтобы стало как раньше! Мне наплевать на то, что ты мне тут говоришь! Я буду рыть! Рыть, пока кровь из рук не потечёт, поняла?!

Сильно разозлившись, я тоже развернулся и побежал к яме. Спрыгнув в неё, принялся быстро рыть. Правда, теперь получалось гораздо сложнее. Приходилось каждый раз подниматься на ноги, чтобы выгрузить влажную землю из ямы. Эти дополнительные действия требовали лишних затрат сил.

Но я рыл. Рыл, не прерываясь.

Не знаю, сколько времени прошло. Но вскоре я уже с трудом доставал ладонями до верхних краёв ямы. Мне даже пришлось сделать что-то наподобие лестницы, некий склон, чтобы из неё выбираться.

Я продолжал. Не останавливаясь ни на минуту. Копал в бешеном ритме. Яма становилась чрезвычайно глубокой. Такой же, как, пожалуй, могила на похоронах Виктории. Да, похоже, я и правда рою себе могилу.

Несколько раз мне мерещилась чёрная бабочка. Она будто порхала где-то сбоку от меня, пока я усердно трудился. Но только я поворачивал голову и присматривался — исчезала.

Дождь усиливался. Всё более становился похожим на тот, что в «Играх с дождём»… Эх, мне бы сюда ковчег. Но не построить его здесь. Не из чего. Да и этот остров — он ведь и был моим собственным ковчегом! Местом моего спасения. И я чувствовал себя в нём наипрекраснейше. Почему же всё стало рушиться? Почему?!

Время отдавать долги.

Чёрт… Чёрт! И ещё раз чёрт! Я не хочу никому ничего отдавать! Пошли все к чёрту! Проклятый дождь, оставь мой остров в покое! Не забирай у меня последнее!

— Э-э-э-э-эй! — крикнул я, что есть сил. — Ты та-а-а-м?

Через несколько мгновений наверху мелькнул кусочек красной ткани.

Там…

— А что со мной было дальше, узнать не хочешь?

Молчание. И лишь одноликий стук падающих на землю капель.

Я понял: ответ — положительный…

Чем дольше я оставался в Южном Залиново, тем больше оттягивал своё возвращение к пещере. Эти ласки Ники, её грустный голос, понимающий взгляд… я начинал привыкать ко всему этому. Однако последние страницы дневника Виктории вернули всё на свои места…

Тем же вечером, после просмотра «Игр с дождём», Ника отправилась на кухню мыть посуду. Сказала, что приготовит сейчас что-нибудь на ужин. Я решил, что это хорошая возможность дочитать дневник. Достав его из кармана толстовки, я сел у печи. Положив тетрадку на колени, раскрыл последнюю запись, сделанную Викторией за два дня до смерти.

8 октября

В последние дни мне кажется, что абсолютно весь мир ополчился против меня. Как будто каждый — злобно смотрит в мою сторону. В автобусе, на работе, в подъезде… Может, я уже схожу с ума?

Сегодня утром я случайно уронила на остановке сумочку. В этот самый момент рядом проходил какой-то парень. Внезапно он шагнул в мою сторону. Я подумала, чтобы помочь поднять сумочку… Оказывается, чтобы сказать, что я криворукая тупица. И затем пошёл дальше.

Я чуть не расплакалась прямо там…

Какое он имел право так мне говорить? Что я ему сделала? Что вообще происходит? Как будто всё, что я делаю — неправильно. Будто всё вокруг рождает только негативные последствия.

Я очень устала. Чёртова осень. Снова всё повторяется из года в год. На работе тоже всё валится из рук. За последние две недели я разбила три чашки и четыре тарелки. Причём — уже наполненные и предназначавшиеся для гостей. Теперь, когда я подхожу к поварам за заказом, они уже открыто и язвительно мне говорят, чтобы я не грохнулась где-нибудь по пути. Козлы поганые.

И ещё… теперь я, кажется, действительно зависима от выпивки…

Раньше я отгоняла от себя эту мысль. Как, наверное, её отгоняет каждый алкоголик, аргументируя свои регулярные выпивания нелепыми доводами. Но если до этого я пила, чтобы заглушить боль и мысли, то теперь чувство лёгкого опьянения начало требоваться мне и на работе. Теперь я стала выпивать даже там…

Это произошло вчера. И совершенно спонтанно. После хорошо погулявшей толпы осталась полная бутылка шампанского. Я взяла её вместе с грязной посудой и, сама того не сознавая, спрятала под стол в помещении рядом с мойкой. На этом столе всегда хранится чистая посуда, которую мы, официанты, в свободное от обслуживания столиков время натираем до блеска. Избавляться от целой бутылки мне было очень жалко…

Поскольку домой я обычно возвращаюсь в два или три ночи, до конца рабочего дня ещё оставалась куча времени. А тоска в душе сидела сумасшедшая. И я, когда никого в том помещении не оказалось, достала бутылку и быстро сделала пять глотков. Затем снова её спрятала и пошла работать. Через какое-то время повторила процесс.

А работать и правда сразу же стало веселее! Плохое настроение и апатия исчезли. Время стало незаметно мчаться вперёд. И я всё больше радостно предвкушала окончание рабочего дня и всё больше контактировала с бутылкой.

Скоро она стала пустой. Я её выбросила и попыталась сбить запах изо рта жвачками. И, что самое забавное, никто ничего не заметил. Ни менеджер, ни официанты, ни бармены, ни придурочные повара. До конца рабочего дня я буквально летала, как бабочка в летнем поле.

После смены нас всех по домам развозит такси. Так же было и в этот раз. Когда я и водитель остались в машине вдвоём, разговорились. Через полчаса он уже сидел у меня на кухне, и я снова — но только теперь вместе с ним — пила шампанское. Но вскоре вдруг опомнилась.