Александр Семёнов - Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец

– Ты куда, Лидка? – спросила на крыльце другая пловчиха.

– Сейчас вернусь, – недовольно ответила девушка, сходя по ступеням.

Она была в той же юбочке и кофте, но в кроссовках, и шагала впереди размашисто и бесшумно. Ксения, глядя на её загорелую спину, старалась не отставать в неудобных на земле латинских босоножках. Неужели эта Лида будет драться? Лишь теперь Ксения так подумала – и сразу ослабли ноги, что-то ёкнуло и похолодело внутри… Она никогда прежде не дралась. «И не страшно ничего. Всё в порядке», – внушала она себе, больно закусив губу. «А, может, и вправду поговорим. Словами…» Вслед за Лидой она свернула за угол, где кусты шиповника отгораживали курительный пятачок. Сквозь неплотно прикрытое окно послышались отголоски музыки, игравшей в зале. Ксения вновь ощутила запах духов – мандарин, смешанный с чемто горьковатым… Лида резко повернулась, надвинулась на неё, прижала спиной к шершавой берёзе.

– Ну, ты всё поняла?

– Нет. – Ксения поняла лишь одно: она не может ни сказать «да», ни отвести взгляд. И хотела бы, да не может… Лида, наверное, тоже это почувствовала и влажной рукой взяла её за лицо:

– Тупая, что ли, блин? – и добавила грязное слово.

Ксения в первый миг не поняла, кого так назвали, хотела оглянуться: кто тут ещё? И вдруг до неё дошло. Она вздрогнула от омерзения, и руки сами взлетели, оттолкнули Лиду подальше. Та отшатнулась, но тут же вновь оказалась рядом и занесла колено, целясь в живот. Ксения подставила локоть, но колено было ложным манёвром. Краем глаза она увидела приближающийся кулак и успела заслониться плечом. Да что же я ей сделала?! Едва не плача, шагнула вперёд, сама взяла её за лицо, как Лида парой секунд раньше, и толкнула, царапнув щёку. Лида зашипела, размахнулась, и Ксения подняла обе руки к голове, как видела по телевизору. Приняла на запястья довольно чувствительный удар и, закрыв глаза, махнула кулаком – угодила во что-то твёрдое, ещё раз махнула – снова твёрдое, и ещё раз – мимо. Взглянула налево, направо – никого…

Лида, прижав к лицу ладони, лежала на спине. Ксения ощутила запоздалую злость, желание добавить как следует ногой: никогда с ней такого не было! Где-то в глубине она понимала, что это неправильно, потом будет жалеть… ну и пускай жалеть! из-за этой дуры чуть не умерла от страха, сейчас получишь у меня!.. Наклонившись, она дёрнула ремешок босоножки, он выскользнул из пальцев. Лида села, не отнимая рук от лица, и Ксения за плечи вновь швырнула её наземь и замахнулась. Тут послышались голоса, шаги, из-за угла выбежали Вика, Рома, девушка, стоявшая на крыльце, высокий пловец и, кажется, ещё кто-то… Лида, свернувшись клубком, тоненько всхлипывала. Высокий парень склонился над ней, тронул за плечо. Ксению трясло, Вика поддержала её, помогла сесть на скамейку.

– Что у вас такое? – Вика посмотрела ей в глаза, перевела взгляд на Лиду и спросила изумлённым шёпотом: – Это ты её, да? Ксюха, может, тебе боксом заняться?

– Боксёры глаз не закрывают, – приходя в себя, ответила Ксения.

Рома стоял между ней и Лидой, не зная, к кому податься. Наконец, шагнул к скамейке.

– Иди к ней помоги, – кивнула Виктория. – У нас всё нормально.

Рома вместе с высоким парнем подняли на ноги Лиду.

– Что случилось? – низким голосом спросил пловец.

– Зуб… сломала, – выдавила она, утирая кровь с разбитой губы.

– Что у вас случилось? – эхом прозвучал голос Владимира Викторовича. Тренер, сегодня одетый в зелёные ирландские тона, подошёл незаметно и, не дожидаясь ответов, заглянул Лиде в лицо:

– Ого. Как это вышло?

Ксения ни капли не боялась, что Лида укажет на неё, – вероятно, сожгла весь страх на год вперёд. Но Лида только громче всхлипнула и отвернулась, показав налипшие на спину песчинки, листья, окурок под лопаткой… Бауэр сбил его щелчком и вопросительно поглядел на стриженого пловца. Тот пожал плечами:

– Упала, наверное… Сейчас отведём домой.

– Ну, ведите, раз упала. – Последнее слово Владимир Викторович произнёс очень выразительно, давая знать, что догадывается, какое это было падение, но сказанного не вернёшь. – А вы, ребята, не разбегайтесь по лагерю, – обернулся он к своим. – Либо в зале, либо у себя в кроватях, договорились?

– Хорошо, – ответила Вика.

Пловцы увели с собой Лиду, Бауэр проводил их до угла тренировочного зала и свернул в другую сторону.

– Извини, Ксюш, – заговорил Рома, часто моргая, – я тормоз, не догадался, что она может такое сделать. Если бы был умнее, смотрел бы за вами всё время. Она меня достала. Не отвязаться, всю неделю встречаю здесь, там, везде… Будто я ей что-то должен…

– Да ладно, расслабься. Иди танцуй, – отослала его Виктория. – Мы прогуляемся, хорошо, Ксюха?

– Да, – кивнула она, – проветримся немного. Не скучай.

Рома шагнул было прочь, но тут же вернулся и склонился к её уху:

– Слушай, а я тебя не достал? А то, может, думаешь обо мне так же. Если что, скажи, я отстану…

Так напряжённо звучал его шёпот, что Ксения улыбнулась.

– Нет, нет, всё в порядке. Совсем не так.

– Точно?

– Врать не люблю. Кто сразу не верит, тот меня обижает.

– Всё-всё, больше не буду! Вы идёте туда? – Рома кивнул на тёмное окно зала.

– Только переобуться. А потом… наверное, сходим на берег, посидим у костра.

– Я тоже тебя хотела туда позвать, – сказала Виктория.

У костра на берегу залива сидели «старики» танцевального клуба. Владимир Викторович и Анатолий, сменяя друг друга, ходили к залу поглядеть, всё ли в порядке. Ксения и Вика встретили Толю на полпути.

– Что у вас случилось? – спросил он.

– Не знаем, – переглянувшись, ответили они. – А что такое?

– Да показалось по телефону, голос у Владимира какой-то встревоженный. Ладно, может, и ерунда…

Пиликнул телефон Виктории, висящий на шее под бирюзовой футболкой. Вика достала его, улыбнулась, прочитав сообщение, и принялась на ходу писать длинный ответ. Вдруг замешкалась и стёрла набранное слово.

– Ксюха, ты грамотей. Как правильно: экстремальный или экстримальный?

– Тре.

– Почему? Проверочное ведь – экстрим?…

– Нет, это жаргонное слово, не годится. Всё равно как ты, – Ксения задумалась на секунду, – проверишь «положить» словом «лажа», вот.

– Убедительно, – и Вика вновь стала нажимать кнопки, шевеля губами и по памяти переступая сосновые корни. На руке, держащей телефон, покачивался пакет с босоножками.

– Ты прямо вся такая загадочная, – протянула Ксения, щекой придавила к плечу комара, собрала с куста пригоршню спелых брусничин, догнала Вику и отсыпала ей половину.

– Спасибо. Как ты их видишь? Темнеет уже…

– А я нюхом. Вон там, на кочке, много.

– Ксюха, мы так до берега не доберёмся, – сказала Вика, отправив, наконец, загадочное послание.