Эрик Бутаков - Бульвар Постышева

— Вы хотите пообщаться на эту тему? — спросил миролюбиво Архип, давайте, поговорим.

— А чего мне с вами разговаривать? Вы же…..

Вдруг парочка влюбленных, идущих чуть-чуть впереди, присела на привал. Красно-рыжей пришлось остановиться, их ждать. Она, видите ли, должна идти по плану перехода последней. Такова её доля, как организатора. Приходится ей всех ждать.

— Ну, вот, теперь ещё эти!

И она отстала.

— Надо было её послать, — резонно заметил Олег.

— Можно, конечно, но лучше поговорить — тетка же тоже устала, ей поворчать надо, путь сократить — это маленькие секреты пеших туристов. Идешь, ругаешься, а ноги-то несут, и время и километры не замечаешь.

— У неё, наверное, точно, семьи нет. Такие змеи, как правило, без семьи. Чего бы ей тащиться в такую даль, если б была семья?

— Возможно, — согласился Архип. — Вполне, возможно. Надо же, сегодня все нам замечания делают. Жаль, я бы с ней пообщался на эту тему, путь бы сократили за переговорами. Всё предопределено — раз она подошла, значит, так надо, значит, что-то с ней нас после свяжет или окажется, что в прошлом что-то было. Это точно, вот увидишь. Не даром же, ещё в поезде она на нас зациклилась. А поговорить бы стоило, догонит, постепенно, — поговорим. А то что-то я уже подустал — с мешком я, конечно, погорячился. Тяжелая сволочь, тащи его теперь впустую — скорее всего, никакого бурана не будет, разгулялась погода. Зря навьючил лишнего. А что делать? Придется свой крест тащить.

Как по заказу, появился «Буран». Забрал обессиливших, стоящих чуть впереди, девчонок, и хотел, было, уезжать, но Олег махнул ему лыжами и побежал, пока то не уехал.

— Сейчас договорюсь, пусть рюкзак заберет до лагеря, раз все равно не нужен, — успел он крикнуть Архипу на бегу.

— Логично, — согласился Архип и рванул следом за Доктором.

— Заберешь наши мешки? — спросил Архип у водителя в маске и больших горнолыжных очках.

— Запросто, — ответил тот, — загружайте.

— Я лыжи тоже можно положу? — спросил Олег.

— Ложи.

— Ты там выгрузи где-нибудь их, мы потом заберем, — уточнил Архип показывая на свой рюкзак и лыжи Олега.

— Они на санях будут. Придете, да заберете.

— А ты, что свой рюкзак не будешь отправлять? — не понял Архип, глядя, как Олег не собирается даже снимать свою ношу.

— Не, мне не тяжело. Я потренируюсь ещё.

— Ты, чё? Отправь, пусть едет. Налегке-то лучше. Прошвырнемся, как по бульвару. Идти-то ещё не хило — километров десять, наверное.

— Тем более, ещё раз придется остановиться. А у меня есть бутылочка Аршанской воды, орехи, изюм, как мы любим. Пригодится. Ничего, я свой сам донесу, мне полезно.

— Ну, так-то — да. Как хочешь. Тащи.

— Вы всё? — спросил водитель, газуя вхолостую.

— Да. Трогай, любезный. Спасибо.

— Пожалуйста.

И «Буран» захрустел по снегу к далекой точке на льду, от которой поднимался дымок — там был промежуточный лагерь «105 меридиан».

Пока наши друзья разбирались со своими баулами и лыжами, пока решали что к чему, влюбленная парочка их обогнала, «Буран», как мы знаем, потом умчался, и появилась опять «стрекоза».

— Здрасти, давно не виделись, — съехидничал Архип. — Как, Вы? Не устали?

— Это вы устали, я вижу. Свой рюкзак даже не способны донести.

— А чего его в пустую таскать? Умный в гору не пойдет, — слышали такую поговорку?

— Это всё отговорки для слабаков, — не унималась рыжая.

— У Вас семья есть? — полюбопытствовал Олег.

— Почему Вы так не любите мужчин? — тут же добавил Архип.

— Я люблю мужчин, у меня есть семья. У меня трое мужчин: муж и два сына. Я люблю мужчин.

— А почему Вы тогда не сними? — Олег проверял свою версию.

— Почему, не с ними? Мой сын в голове колонны идет, ведет всех.

— Ну, вот, видите! А Вы говорите, мир перевернулся. Всё нормально: мужики впереди, бабы — позади. Если Ваш мужчина ведет нас — баранов, то всё логично.

— Он не мой мужчина — он мой сын.

— А что, Ваш сын — не мужчина. Мужичек же он Ваш, значит всё правильно — мужчина. Ни так?

Рыжая подумала и решил, что так-то оно, вроде, так. Но продолжала паскудить:

— Я про вас говорила, что вы не мужики, идете последними, рюкзак отправили, а вдруг пурга! Что тогда?

— Тогда Вы, как спасатель, меня будете спасать, — ответил Архип.

— Вот! Только на женщин и надеетесь, что они вас спасут.

— Мне не важно — женщина вы или мужчина. Спасатель — спасай в случае шухера. Правильно. Девушку же спасли там, в начале пути. Кстати, что с ней?

— Поджелудочная отказала. В больницу увезли в Танхой. Хорошо, что ещё близко было. Успели.

— Чтобы поджелудочная отказала, это надо бутылку водки выпить и кусок сала приличный сожрать перед стартом. Может, что-нибудь другое?

— Говорю же — поджелудочная. Вот именно, от водки всё. Сами-то, небось, тоже еле идете. Сколько вы вчера водки выпили? И куда она только в вас влазит? Дети смотрят, учатся. Что я детям скажу?

— Скажите детям: «Пусть всегда будет солнце!»

— Смейтесь, смейтесь, посмотрю я на вас, как вы дойдете. Не мужики, а пропойцы одни пошли. Свою ношу на других перекладывают. Зато, всю ночь пили.

Архипа уже стала злить эта непонятливая, ворчливая баба. Пора принимать кардинальные меры — спорить с ней бесполезно, надо проскочить другим путем. Тогда он поставил вопрос по-иному, изменив конкретно тон:

— А Вы никогда не рассматривали концепцию, что люди, идущие рядом с Вами, могут Вас не правильно понять?

— А чего не правильно? — не поняла «стрекоза».

— Я вот что имею ввиду, уважаемая, — продолжил Архип, понизив тембр голоса до баритона, не свойственного людям на холодном Байкальском льду. — Вы понимаете, с кем Вы рядом идете и ругаете кого?

— Что ещё? — рыжая подняла голову.

Её глаза, наверняка, вызывающе смотрели на наших ребят, но за огромными, зеркальными, совсем ей не шедшими очками, этого не было видно. Но по позе и голосу, легко угадывалось.

— Давайте с Вами предположим, что в данный момент вы разговариваете с человеком, который занимает довольно высокий государственный пост и в настоящее время, находясь в отпуске, решил со своим старинным другом пройти по Байкалу, так сказать, немного размяться. Человек этот — чиновник, понятно, что мало двигается — работа такая. Больше сидит за столом и в президиуме, автомобиль его государственный возит с номерным знаком «001», давно этот человек физически не упражнялся. Однако, повторюсь, в отпуске, решил с молодежью наравне покорить Байкал, пересечь пешком, не смотря на звания, должности и правительственные награды. И пошел. А с ним пошел его друг — известный ученый, заслуженный медицинский работник, отоларинголог…

— Кто?

— Ухогорлонос — так понятней?

— Да, так бы и говорили.

— Хорошо, говорю: ухогорлонос, тоже мало двигается, потому что всё больше лечит людей по семь дней в неделю. Но тоже пошел, пока есть небольшой перерыв в работе. И вот, они идут, общаются, наслаждаются панорамой, обсуждают проблемы текущего момента, никуда не спешат, потому что некуда спешить — такое в их жизни не часто бывает, чтобы посреди Озера, вдвоем и никаких звонков и вызовов. Кроме того, они всё, как полагается, оплатили, за ними должны следить, помогать, если надо, накормить на промежуточном пункте и доставить в город по окончанию перехода. И им не обязательно надрываться и тащить свои мешки, если есть возможность отправить их на санях к месту сбора. Им, важнее для самих себя, пройти маршрут, так сказать, путь осилить, чтобы понять, что они ещё не совсем потеряли форму. Мужики же, все-таки, хоть и мало двигающиеся, потому что прилично обставлены государственными делами и заботами о здоровье российских граждан. А хочется пройти, подышать свежим байкальским воздухом, вспомнить молодость, покушать с ребятами из одного котла, и на автобусе, а не на служебной машине, заметьте, вместе со всеми вернуться домой, чтобы потом это всю жизнь вспоминать с удовольствием и самоудовлетворением. Правильно я рассуждаю? Вы улавливайте мою мысль?