Кейт Куинн - Императрица семи холмов

– Не знаю, надо подумать.

Но славы, работая стражником, себе точно не сыщешь.

– Тебе есть, где жить, Верцингеторикс?

– Я только сошел с корабля.

– У одного моего клиента в Субуре есть небольшая гостиница. Думаю, он тебя пустит пожить неделю-другую, пока ты не подыщешь себе работу. Я напишу ему письмо.

Взяв в руки стило, сенатор Норбан принялся сочинять записку. Я же с тоской представил себе свое будущее. Двадцать пять лет. Неужели есть желающие впрягаться в это ярмо?

– Ну вот. – Сенатор запечатал письмо. – Прежде чем уйти, загляни в кухню. Пусть тебя там накормят. А как только что-нибудь надумаешь, приходи снова. Я перед твоими родителями в долгу, и любая помощь тебе с моей стороны бессильна возместить этот долг сполна.

– Спасибо, сенатор.

– Кстати, о твоих родителях. – Его взгляд неожиданно сделался непроницаемым. – Надеюсь, тебе хватило ума не упоминать в разговорах их имен? Равно как и императора Домициана? Все они мертвы, по крайней мере официально, и будет лучше, если так будет и дальше.

– Да, господин.

Проклятье! Скажу честно, я рассчитывал немного воспользоваться именем моего отца. Ведь наверняка еще есть любители гладиаторских боев, которые помнят Ария Варвара. Кто знает, вдруг они помогли бы мне подыскать работенку. Но сенатор буравил меня суровым взглядом, и я был вынужден сделать невинное лицо.

– В таком случае желаю тебе удачи. – Сенатор Норбан протянул мне свиток. Я с поклоном взял его и вышел вон, не зная, что делать дальше. Если не в легионы, куда мне теперь податься? Единственный мой талант – это держать в руке меч. Других у меня просто нет.

– Ну как, получил то, что хотел? – спросила Сабина, оторвав глаза от свитка, когда высокий юноша вернулся в атрий. Было видно, что он чем-то расстроен.

– Не похоже, – ответил он, приглаживая непокорную шевелюру, после чего подошел к бассейну и задумчиво поводил ногой по мраморному краю. – Я рассчитывал, что твой отец поможет мне получить место в армии, но теперь я не уверен, что мне самому этого хочется.

– Почему?

– Не вижу причин, почему я должен продавать ради этого душу.

– О, Рим твою душу просто так не оставит в любом случае. Или ты этого не знал? – Сабина ногтем пометила место в свитке, где кончила читать. – Впрочем, многие наверняка сочти бы это взаимовыгодной сделкой.

– Только не я.

– В таком случае попробуй податься в гладиаторы, – предложила Сабина.

Юноша нервно дернулся и пристально посмотрел на нее.

– Так ты меня действительно не помнишь?

А вот она узнала его с первого взгляда, даже спустя пять лет. Он почти не изменился: те же самые рыжеватые волосы, загорелые руки, большие ступни, широкие плечи, движения разболтанные, как будто все члены его скреплены наспех. В общем, точно такой, каким она его помнила, лишь слегка возмужал.

Он, в свою очередь, с опаской смотрел на нее.

– А я должен тебя помнить?

– Может, и нет, – ответила она, хотя в целом день был запоминающийся.

– Кто ты? – спросил он ее.

Она поднялась, отложила в сторону свиток и, шагнув к нему, встала рядом. Затем, обхватила его одной рукой за шею и, встав на цыпочки, заглянула в глаза.

– Теперь помнишь? – с улыбкой спросила она, откинув назад голову.

В его глазах мелькнул огонек узнавания.

– Сабина, – неуверенно произнес он. – Верно я говорю?

– Верно.

– Не узнал тебя без синяков, а в остальном ты почти не изменилась. – Он окинул ее глазами с головы до ног. – Ты первая, кого я поцеловал.

– Ты, Юный Варвар? Я польщена.

Почувствовав, как его руки потянулась к ее талии, она сделала шаг назад.

– Все римские девушки были без ума от Юного Варвара. В тот год ты совершал свои подвиги на арене Колизея. Твое взятое в сердечко имя украшало собой двери всех римских школ. Когда я говорила своим подругам, что знакома с тобой, они мне не верили.

– А ты сказала им, что я тебя целовал? – Он с хитрой улыбкой сделал шаг ей навстречу.

– Вообще-то это я поцеловала тебя. – Сабина вновь взяла в руки свиток и опустилась на мраморную скамью. – И что теперь? Если не легионы, тогда что?

– В любом случае не арена. Туда я ни ногой. – С этими словами юноша прислонился к колонне и, гордо вскинув подбородок, с вызовом сложил на груди руки. – А ты наверняка уже замужем? – спросил он.

– Только не это.

В прошлом году ей исполнилось семнадцать. На день рождения отец подарил ей жемчужное ожерелье и пообещал, что она вольна в выборе супруга. Это обещание было дня нее куда более дорогим подарком, нежели жемчуг.

– Я подумал, что это твой малыш.

– Нет, только не Лин. Он и Фаустина – дети Кальпурнии. Это моя мачеха.

Сабина вновь взяла в руки свиток. Ей не терпелось насладиться последними строчками, в которых Улисс разделался с женихами, досаждавшими его верной жене. Она с упоением читала строки Гомера, одновременно досадуя на слепого грека за то, что он почти ничего не написал о том, как провела Пенелопа без мужа все эти годы.

Увы, большие, обутые в сандалии ноги даже не сдвинулись с места, продолжая стоять перед ней каменными колоннами. Сабина вновь подняла глаза на рослого, рыжеволосого юношу и подумала, что в тихом, увитом виноградными лозами атрии он смотрится не совсем к месту. Между тем уголки его рта растянулись веселой улыбкой, и Сабина рассмеялась в ответ.

– Да сопутствует тебе Фортуна, Верцингеторикс, – сказала она.

– Да я уж как-нибудь сам о себе позабочусь, – гордо бросил он.

– Вот как? Что ж, значит, тебе можно только позавидовать.

Держа свиток в руках, она отошла прочь, нашла место, на котором остановилась, и на ходу вновь погрузилась в чтение. Викс проводил ее взглядом. Сабина почувствовала это, даже не поворачивая головы.

Гостиница, в которую меня направил сенатор Норбан, оказалась неплоха. Конечно, ее владелец был далеко не в восторге от того, что должен бесплатно поселить меня на целую неделю. Однако, увидев на записке сенаторскую печать, был вынужден уступить.

– Может, ты взамен хотя бы чем-то поможешь? – буркнул он. – Для такого сильного парня, как ты, работенка всегда найдется. Например, ты мог бы в поздний час сопровождать моих клиентов домой. Они были бы только рады, зная, что их провожает кто-то сильный и с кинжалом.

– А платят за это прилично?

– Еще как! А еще лучше, если они отказываются от телохранителя, и тогда их можно ограбить в темном переулке.

– Половина меня устроит, – произнес я, выразительно выгнув бровь.

– Десятая часть.

– Десятая часть в первую неделю. Треть, как только я начну оплачивать комнату.

– Договорились.

Комната кишела блохами, Но по крайней мере в ней стояла кровать, которая не ходила ходуном туда-сюда, как подвесной мост. Я с размаху плюхнулся на нее, а в следующий момент заметил, как по скрипучей внешней лестнице спускается горничная. Прыщавая, зато грудь – как две дыни. Проходя мимо с корзиной белья, она с интересом покосилась в мою сторону.