Игорь Шагин - Белая полоса

«Во-первых, Фиалковский не был допрошен в ходе судебного заседания и его показания даже не были оглашены судом, — это предложение было выделено двойной высотой букв. — Во-вторых, из показаний Фиалковского однозначно не следует, что факты вымогательства не имели места…»

Были приведены показания Фиалковского на досудебном следствии: «Об угрозах со стороны каких-либо лиц в отношении Шагина и других руководителей и учредителей “Топ-Сервиса” мне ничего не известно, и я никогда не слышал о подобных ситуациях, хотя, конечно, мог просто об этом и не знать. О случаях вымогательства денежных средств у Шагина и других мне не известно. Хотя это не означает, что такого не было…»

«В-третьих, — следовал жирный шрифт, — проигнорировав приведённые выше показания свидетелей… — были указаны их фамилии, — …из которых прямо следует, что о фактах вымогательства им было известно в том числе и от самого Фиалковского, суд фактически оставил без соответствующей оценки показания последнего. Однако при этом признал их достоверность, сославшись в приговоре как на одно из неопровержимых доказательств моей вины…»

«Исходя из указанных и других материалов дела совершенно очевидно, что Фиалковский попросту скрыл от следствия известные ему факты, имеющие существенное значение по делу…»

«Однако ни органы досудебного следствия (о чём наглядно свидетельствует содержание протокола его допроса), ни впоследствии суд не были заинтересованы в получении от Фиалковского полных и объективных показаний. Поэтому не случайно органы досудебного следствия ограничились поверхностным допросом Фиалковского, не затронув при этом даже малой части вопросов, которые необходимо было у него выяснить, и даже не устранив многочисленных противоречий между его показаниями и показаниями других лиц, в том числе и моими. Суд, в свою очередь, будучи вполне удовлетворённым полученными на досудебном следствии показаниями Фиалковского о том, что ему якобы не было достоверно известно ни о каких фактах, связанных с вымогательством дани и о своей непричастности к таким фактам, ограничился формальными вызовами Фиалковского в судебное заседание. Не посчитав нужным огласить такие его показания в судебном заседании, попросту сослался на них в приговоре как на один из источников доказательств моей виновности, что является недопустимым…»

«Не может не обратить на себя внимание — жирный шрифт заканчивался и становился стандартным, — и откровенная избирательность суда в изложении доказательств в обоснование неправдивости моих показаний…»

«…С одной стороны, имеют место многочисленные факты искажения судом в приговоре показаний свидетелей и соответственно — необоснованная их оценка в пользу линии обвинения…»

«…С другой — полное игнорирование фактов, приведённых свидетелями и подтверждающих мои показания…»

Были приведены показания свидетелей и номера листов дела, содержащие эти показания.

И далее следовал вывод:

«Имею все основания утверждать, что судом только создавалась видимость полного, объективного и всестороннего рассмотрения данного уголовного дела…»

В следующей своей части кассационная жалоба (дополнение к ней) повествовала о безосновательном отклонении судьёй моих ходатайств.

«В действительности же при исследовании конкретных эпизодов предъявленного обвинения — следовал текст, — все законные и обоснованные ходатайства, заявленные мной и моей защитой с целью проверки тех или иных обстоятельств для установления истины по делу, судом безмотивно оставлялись без удовлетворения…»

И был приведён пример: в то время как ходатайство о вызове в суд и допросе бывшего директора ООО «Невский ветер» Козореза при наличии его заявления в суд, что он возглавлял это предприятие, оставлено без удовлетворения, в приговоре следовал вывод, что мои доводы о существовании в действительности договорных отношений с ООО «Невский ветер» объективно ничем не подтверждаются.

Далее:

«В судебном заседании не добыто ни одного бесспорного доказательства, которое могло бы свидетельствовать о создании мною сети предприятий, в наименовании которых имеется словосочетание “Топ-Сервис”, и связанных с ними предприятий, руководстве мной сетью таких предприятий, создании банды, участии в ней и совершённых этой бандой преступлений…»

«Материалами данного уголовного дела и доказательствами, исследованными в судебном заседании, подтверждаются только события совершения инкриминируемых мне преступлений. Но ни мотивов, ни других обстоятельств, свидетельствующих о том, что якобы именно я заказывал и организовывал совершение всех этих преступлений, нет, и не установлено ни досудебным следствием, ни судом…»

Тут же был приведён ряд показаний свидетелей, директоров, бухгалтеров, указывающих об отсутствии группы предприятий «Топ-Сервис» и о том, что каждое предприятие, работавшее под этой торговой маркой, являлось независимым друг от друга.

В следующей части жалоба — дополнение к кассационной жалобе — переходила к противоречиям и разногласиям в первоначальных показаниях подсудимых о моей виновности, которые они не подтвердили на следствии и в суде.

«Не соответствует фактическим материалам дела — текст следовал далее, — утверждение суда о том, что — была сделана выдержка из приговора, — ”в ходе судебного заседания установлено, что подсудимые на досудебном следствии, дополняя показания один одного, детализируя их, уличали как себя, так и других участников преступлений. Своими показаниями они вырисовывают не только события инкриминируемых им преступлений с указанием времени, места, способа совершения преступлений, их последствий, активности каждого из них, но и совершение других действий, которые подсудимым не инкриминируются, направленных на защиту интересов, связанных с участием Шагина сети предприятий”…»

«При этом в приговоре не приведено никаких данных в подтверждение такого вывода. В то же время из материалов дела видно, что показания практически всех подсудимых, данные ими на досудебном следствии при допросах в качестве свидетелей, подозреваемых и обвиняемых, содержат многочисленные противоречия. Однако как органы досудебного следствия, так впоследствии и суд попросту оставили без внимания такие противоречия, признав эти показания достоверными только потому, что в них в том или ином виде упоминалось о моей причастности ко всем совершённым преступлениям. Так, например, в ходе досудебного следствия показания… — и были перечислены три фамилии, — …об одних и тех же обстоятельствах, связанных с обвинением в покушении на убийство, существенно отличаются не только между собой, меняются каждым из них при допросах в разное время и даже в ходе одного следственного действия…»