Игорь Шагин - Белая полоса

— Мне говорили, что Опанасенко, когда с кем-то договаривается, всегда держит своё обещание, — сказал я.

Я невольно представил, как в обмен на пятнадцать лет я в Верховном суде признаю приговор.

— Сосать, — сказал Лёня, когда услышал историю. — Я телефон порвал и выкинул. Мне от них ничего не надо. Сейчас не то время, Игорёня. Всё меняется. Если этого пидора Яныка не выберут, то всё будет хорошо. Даже если выберут, то всё будет хорошо. У нас всё будет хорошо.

Прошёл первый тур, и во второй примерно с равным количеством голосов вышли два кандидата в Президенты, как и предполагалось, Ющенко и Янукович. Леня передал целый пакет оранжевой — помаранчевой — символики. Флажки, ленточки, шарики с дудками и без…

— Игорёня, у меня вся камера обвешана. Я устал сидеть, — смеясь, сопел он в трубку.

Пожизненников в тюрьме стали называть помаранчевыми — по цвету их робы. Некоторые из них действительно поддерживали Ющенко, полагая, что только европейские стандарты в законодательстве могут сулить перемены в их жизни. Другие голосовали за Януковича. Говорили, что у него две ходки по сфабрикованным, как он сам говорит, в его молодости делам: хулиганки и грабежа. И только он, испытав всё на себе, может сделать судебную систему честной и справедливой. Некоторые голосовали за других кандидатов. Многие, судя из слышимых разговоров в канализационной трубе, не голосовали вообще. Однако настроение было у всех приподнятое, в воздухе чувствовался ветер перемен, и, судя по громкому звуку, исходившему из камер, заключённые в день подсчёта голосов второго тура не отходили от экранов телевизоров. Лёня сказал, что не будет спать всю ночь. И что «Экзитпол» показал, что Ющенко лидирует.

— Всё класс, Игорёня! — сказал Леонид.

ЦВК продолжал подсчёт голосов, но процесс шёл медленно. С минимальным отрывом лидировал Янукович. Информация из избирательных участков регионов стала поступать с задержкой. По TV показали кандидата в Президенты от демократических сил, посетившего Центральную избирательную комиссию с группой своих сподвижников. Порошенко, Червоненко и ещё несколько депутатов с «Нашей Украины» в чёрных пальто с расстёгнутыми пуговицами и в ярких оранжевых шарфах.

Среди них был и Фиалковский, сменивший фракцию СДПУ-о, присутствием в которой он очень гордился и любил говорить: «Гриша меня похлопал по плечу и сказал: “Hаш маленький друг”», на лавы злейшего политического врага Суркиса и Медведчука.

— Что Вы будете делать, если Президентом станет Ющенко? — спрашивала журналистка у Медведчука.

— Не станет, — отвечал Медведчук.

Фиалковский был одет в тёмно-серое с синеватым отливом пальто, структурой ткани похожее на гладко выстриженный мех, сейчас со временем сбившийся, как казалось, в колючки, в котором когда-то, лет пять назад, ещё ходил по мраморным коридорам офиса на Гайдара, 6. И сейчас, невысокого роста, со своим маленьким курносым носом и непропорционально короткими к объёмному торсу ногами, он имел поразительное сходство с ёжиком (прозвище, которое за ним основательно закрепилось последние несколько лет). Он был в шляпе и с большим ярко-оранжевым шарфом на шее, так же важно и гордо, как все остальные — с распахнутыми фалдами пальто и с грудью, выставленной вперёд, — двигался в команде помаранчевого демократического лидера.

Подсчет голосов продолжался несколько дней. Янукович с отрывом в несколько процентов был назван победителем. И в этот же день его поздравил Владимир Путин. От лидеров европейских государств и США поздравлений не последовало. Ющенко и его сторонники, а также многие зарубежные наблюдатели заявили о массовых фальсификациях в ходе выборов. В разных регионах страны стали возникать палаточные городки с сопровождением акций гражданского неповиновения. На центральную площадь Киева в числе других несогласных вышли несколько тысяч студентов с требованием признать второй тур голосования недействительным.

— Ты видел? — позвонил мне Леонид.

— Да, — ответил я и рассказал, что перед вынесением этого приговора, вручая то ли орден, то ли гетманскую булаву Кучме, Злотник сказал ему: «Я рассчитываю на Вашу поддержку, Леонид Данилович. Я знаю Игоря: он не сдастся никогда».

— Он хочет, чтобы ты отсюда не вышел никогда, — добавил Леонид.

По телеканалам показывали А. И. Злотника, находившегося в студии с Януковичем и рассказывавшего, что место студентов — не на улицах и площадях, а в учебных заведениях за школьной партой.

— Он хочет помочь, но не знает как, — улыбнулся я в трубку. — Лёня, я всё туристическое снаряжение отдал на Майдан. И ещё: знаешь, кого там видели?

— Кого?

— Лясковскую.

— Кто тебе сказал?

— Ты знаешь кто.

Митинги и демонстрации продолжались по всей стране, и на фоне такой политической ситуации 3 декабря Верховный суд аннулировал результаты второго тура выборов и постановил провести повторные выборы Президента Украины 26 декабря.

Меня посетил Владимир Тимофеевич и сказал, что слушание нашего дела в Верховном суде назначено на 14 декабря.

— Игорёня, ко мне снова приходили.

— И что хотели?

— Не знаю. Я не базарил.

Я снова представил, как в обмен на пятнадцать лет в клетке Верховного суда подтверждаю приговор.

— Лёня, помимо жалобы адвоката и моей кассационной жалобы на несоответствие приговора фактическим материалам дела у меня есть официальные ответы из государственных органов на запросы адвокатов, опровергающие приговор в каждой его части. И письменные показания дополнительных свидетелей, о допросе которых я буду ходатайствовать перед Верховным судом.

— Делай, родной.

За несколько дней до заседания Верховного суда Оля передала мне новую белую рубашку и костюм, который я ранее вернул для химчистки.

Утром в назначенный день перед тем, как меня вывести из камеры, мне выдали эти вещи и дополнительно со склада — мою кожаную куртку и портфель. Это не было исключением. Пока осуждённый на пожизненное заключение не был утверждён Верховным судом, на заседание последнего ему разрешалось надеть не оранжевую робу, а гражданскую одежду. Во внутреннем кармане пиджака я нашёл галстук, который то ли не заметили, то ли не забрали на пункте приёма передач.

Осуждённых на пожизненное заключение на Верховный суд везли в отдельном автозаке. Меня с руками, застёгнутыми за спиной, усадили в «стакан». В двух отсеках, где находились ещё четыре человека, голосов не было слышно. Солдаты негромко разговаривали между собой. Заседание Верховного суда проводилось не в здании Верховного суда, а почему-то в здании Апелляционного суда г. Киева — там, где выносился и зачитывался приговор.

Меня завели в зал и в клетку. Начальник конвоя снял с моих рук наручники. В клетке было на треть меньше осуждённых. Некоторые отказались присутствовать в суде на рассмотрении своей кассации, а другие не вышли из машины. Приговорённые первой инстанцией к пожизненному заключению — ещё четыре человека — присутствовали все, и я занял свободное место на первой скамейке. Судебное заседание в Верховном суде было открытым, и в зале на местах посетителей находились люди. Во втором ряду я увидел свою сестру Татьяну и маму. Мамины глаза были полны надежды. Перед клеткой за столами с двух сторон сидели адвокаты. Дальше, у окна за столом, сидел тот же прокурор, что и раньше, только сейчас он был в синей прокурорской форме, белой рубашке и галстуке. Рядом за столом — секретарь. С левой стороны от клетки, немного выше уровня пола, за длинным столом стояло три стула с высокими спинками. В зале была тишина.