Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

– Не надо так шутить, Барон. Через день после суда и оправдания статью обратно ввели. А подонка хайменского – ты уж прости, Барон, что так говорю, – отпустили. Мне как главному свидетелю – я же его тепленьким с соседской дочки снял! – намекнули так обстоятельно, что бывает с некоторыми неудачниками. Серф – вещь небезопасная. Даже если на гравитаторе. Если огромной волной накроет, то все! А волны у нас почти все огромные. Серьезные дяди намекали… А за то, что я еще и пару ребер ему сломал, вообще сказали, загонят на край Вселенной, квазеры добывать во славу Солнечной. Пришлось воспользоваться единственной альтернативой.

– Не жалеешь? – Барон пристально посмотрел на Гавайца, умудрившегося все эти годы, что друзья были вместе, держать в себе такую тайну.

– Чего жалеть? Дело прошлое. Даже лучше для меня вышло, а то бы забрали сейчас в штурмовую пехоту – по комплекции для меня в самый раз! – с них станется…

– Ну если честно, это не единственная такая история. Возьми уголовное уложение любого Мегаполиса, и там всегда можно найти статьи, что отменялись на какое-то время, а потом… А вы предлагаете мне вернуться в этот осиный рой!

– Ладно тебе, Барон. Не все же хаймены сволочи. Наверняка хоть сколько-то порядочных наберется…

– Есть и порядочные. Есть… К моей семье это никак не относится. К сожалению.

– Как ты можешь так говорить о своей семье? – вспыхнул Джокт. – Какие бы они ни были люди, все же это твои отец и мать!

– Не заводись. Я знаю, почему ты так говоришь… Но только я не виноват, что какая-то Y-хромосома пошла не туда, и мне претит все, чем занимается семья. И Вайна в этом была не виновата. Я старше, чем ты, Джокт. Может быть, когда стану еще старше, буду смотреть на все по-другому. А пока не могу.

– И что же ты решил? Две недели пролетят быстро. Надеюсь, не хочешь повторить мою выходку с Черным колодцем? Или нарочно погибнуть смертью героя в следующем бою?

– Это было бы слишком просто. И для меня, и для семьи. Можете поверить, что меня ждут вовсе не с распростертыми объятиями!

– Ну сердятся… Разговор, конечно, неприятный будет… Но все же заботятся, не хотят, чтоб ты оставался в Крепости.

– Сердятся? – чему-то развеселился Барон. – Ты сказал – сердятся? Да, они сердятся, если кто-то на приеме неловко наступит на ногу или если неожиданная поломка яхты заставляет отложить на сутки круиз по Адриатике. Когда неумелый слуга прольет на скатерть вино. Если бы ты знал, Джокт, как я их всех рассердил! Двадцать два процента акций семейной корпорации – мою долю – я переписал сразу после гибели Вайны на счет Фонда Ветеранов и Глобальной программы Помощи космическому флоту! Тебе это о чем-то говорит? Вполне возможно, сейчас мы с тобой летаем как раз на тех истребителях, что были построены на деньги моей семьи. Вот уж они не ожидали от меня такой выходки! А теперь всеми правдами и неправдами будут пытаться уломать меня вернуть все потраченное. Знаешь, как это делается?

– Как? – теперь заинтересовался и Гаваец.

– Упечь меня в психушку признать все мои прежние действия совершенными в невменяемом состоянии, и тогда…

– Что, и «Зигзаг» ты все это время пилотировал в невменяемом состоянии? Кто в это поверит?

– Кому надо, тот и поверит! Всегда можно найти убедительные аргументы. Например, треть от тех процентов, что вернутся семье после признания меня умалишенным. За треть даже в Корпоративном правительстве поверят… Гаваец, ты только что рассказал поучительную историю. Думаешь, я фантазирую? Не-ет. Пойду к Старику (так за глаза называли коменданта Крепости), повалюсь в ноги. Может быть, найдется для меня работа где-нибудь у черта на рогах? Под самым носом Бессмертных… Серый Прилив какой-нибудь разведать.

– Не дури, Барон. – Только сейчас до Джокта дошло, какой невероятный груз носил и продолжает носить на душе его друг. – Старик сам из хайменов, ты же говорил…

– Знаю, только он другой. Как я завидую твоему другу Балу! – вырвалось у Барона.

– При чем тут Балу? – спросил Джокт да так и замер с раскрытым ртом, пораженный своей догадкой.

– Я вам этого не говорил! – быстро протараторил Барон. – Забудьте, ради меня и ради себя! И давайте, действительно, еще джина тяпнем! Все равно сегодня на грудь принять придется. К тому же у меня для вас есть еще новости.

Когда официант водрузил на столик повторный заказ, на этот раз прижав салфетки вазочкой с искусственными цветами, беседа продолжилась.

– В общем, так, друзья мои. Слышащий – услышит! Ведь вы проморгали самое важное известие, касающееся вас. Ну то есть нас, всех вместе. С Крепостью в придачу.

– Это насчет двухнедельного срока?

– Гаваец! Ты сегодня поражаешь меня своей проницательностью! Конечно. Две недели – и грянут какие-то события. Вот от них подальше меня и пытаются убрать.

– Чтобы потом засунуть в психушку и признать сумасшедшим?

– Это достоверная информация. К счастью, не все в семье желают мне такой судьбы… Я даже знаю фамилию профессора, который готов дать заключение о моей болезни. И диагноз, что будет фигурировать в заключении. Все знаю. За то время, что я обучался на курсах, семья пыталась различными способами вытащить обратно свои деньги, но только у них ничего не получилось. Остался последний вариант. И если раньше там всем было наплевать на меня, то теперь мертвый я им не нужен. Вернут деньги, потом, глядишь, обратно здоровым сделают. Если буду хорошо себя вести… О Первом Боевом никто не догадывался – что это такое на самом деле, верно? А когда в семье узнали, что я уже участвовал в настоящем боевом рейде, том самом, который пойдем сейчас обмывать, тут они и переполошились. Я больше чем уверен, что в течение двух недель мне не светят никакие вылеты. На Старика надавят – вот увидите! – а через две недели произойдет нечто такое, что даже власти Старика окажется недостаточно, чтобы меня удержать. Смекаете?

– Общая команда? Прорыв? – Джокт почувствовал, как им овладела радостная лихорадка.

Все ждали такой команды. Всем было понятно, что война затянулась, и если не сейчас, когда враг уже обладает новым мощным оружием – способностью создавать Приливы, то уже, вполне вероятно, никогда… В «Австралии» был развернут новый корпус штурмовой пехоты. В резервных ангарах вовсю шло стендовое тестирование новых истребителей, пилоты которых вот-вот должны были прибыть в Крепость.

То, что Бессмертные научились создавать Приливы и выводить свой флот куда угодно, перечеркивало любые имеющиеся доктрины активной обороны. Пока что-то мешало врагу свалиться на головы спящих землян, неожиданно, в обход форпостов Солнечной. Но можно было не сомневаться – это временная отсрочка. На Земле вовсю муссировались слухи, будто Бессмертные уже осуществили проводку Прилива прямо под мантию планеты и теперь прогрызают путь на поверхность, используя специальные аппараты. Поводом для таких домыслов послужили недавние катаклизмы, прокатившиеся по Земле. Когда одновременно ожили несколько вулканов, которые раньше считались крепко спящими, и сразу в нескольких районах произошли землетрясения. Одно из них, чьим очагом было местечко Вранча, едва не уничтожило окраины Трансильванского Мегаполиса.