Фэн Цзицай - Повести и рассказы

— Ой! Как ты сюда попал? Как узнал, где я живу?

— Ну и глупый же ты! Разве ты не сам сказал? Сегодня я не на работе, от дел свободен и рад тебя видеть.

— Вот как? Ну, ладно! — согласился Мэн Дафа, а сам подумал, не хочет ли Лань Далян еще раз пригласить его на обед, съесть что-нибудь вкусное. Он повернулся было, чтобы принести Лань Даляну попить, но тот положил ему руки на плечи и проговорил:

— Стирай свою одежду, не обращай на меня внимания, — сказав это, он осмотрелся кругом и пристроился на деревянной скамье в углу комнаты, возле которой как раз стоял венгерский велосипед. Лань Далян развязал свой шарф, положил руку на велосипедный руль и, болтая с Мэн Дафа, незаметно, словно бы невзначай, сдвинул велосипед с места, слегка прокрутил колеса, потрогал муфту, крепящую седло, потом пальцем прошелся по железным трубкам рамы.

Когда Мэн Дафа, кончив стирку, пошел выливать грязную воду, развесил одежду для просушки и вернулся назад, Лань Далян сидел и курил. Он протянул Мэн Дафа сигарету. Тот, взяв сигарету, взглянул на марку — оказалось, что это сигарета высшего качества марки «Феникс», с фильтром. Обычно Мэн Дафа мог себе позволить только дешевые сигареты «Борьба», крепкие и с горьким запахом. И теперь, зажав мундштук с упругим фильтром между верхней и нижней губой, он затянулся ароматным дымом и почувствовал несказанное наслаждение. Наслаждение скоро обернулось благодарностью дорогому другу.

Лань Далян затянулся пару раз и негромко заговорил:

— Дафа, у меня к тебе просьба, не знаю, как ты к ней отнесешься.

— В чем дело? Ты только скажи! Ведь ты не считаешь своего друга чужим для себя человеком? Так говори!

— Ты понимаешь… — Лань Далян затянулся, выпустил дым, помедлил, словно ему трудно было разомкнуть губы, и наконец произнес: — Мне не нравится ездить на отечественных велосипедах, давно мечтаю приобрести импортный. А венгерская марка «Чепел» особенно хороша, я два года такой велосипед ищу, так нигде и не смог купить…

При этих словах Мэн Дафа сразу насторожился — не польстился ли его собеседник на дешевизну почти даром приобретенного велосипеда? Он уже хотел остановить разговор, как вдруг Лань Далян, словно прочитав его мысли, поспешно произнес:

— Послушай меня. Если мне чего-то хочется, я денег не жалею. Мы с тобой друзья, я не польстился на дешевку. Если ты согласишься уступить мне твой велосипед, я не буду настаивать на том, чтобы только возместить тебе цену, уплаченную при покупке, я готов дать тебе сто двадцать юаней. Тогда и ты не останешься без машины: за эти сто двадцать монет ты сможешь сразу же купить себе другой неплохой велосипед.

— Что? Сто двадцать юаней?! — Мэн Дафа онемел от изумления: он и не думал, что на свете остались еще люди, так безудержно сорящие деньгами. Откроют рот — и на́ тебе сто двадцать монет, втрое больше, чем ты сам заплатил при покупке. Неудивительно, что богатые люди ничем не связаны, легко вершат дела и умеют себя вести! Когда эти сто двадцать монет окажутся у него в руках, Мэн Дафа при покупке на рынке старых машин приобретет немного подержанный велосипед, пусть более тяжелый, марки «Красный флаг» или «Летящий журавль», на это уйдет самое большее сто юаней, а пару десяток можно и сэкономить. Часто ли попадается такое выгодное дело, когда прибыль сама идет к тебе в руки? Сердце его возликовало, и только чувство неловкости не позволяло согласиться сразу.

— Да не разводи ты со мной церемоний! — Лань Далян действовал напрямик. — Ты возьмешь с собой рабочее удостоверение, мы пойдем в комиссионный и там совершим все формальности по перепродаже. А деньги у меня с собой.

Мэн Дафа поломался еще немного и покатил велосипед вслед за другом.

Оценщик в велосипедном отделе комиссионного магазина, толстяк, страдающий одышкой, несмотря на свою неповоротливость, согнулся, чтобы проверить оси велосипеда, после чего долго отдувался; однако по проницательности взгляда было видно, что он торговец опытный. Скользнул глазами по велосипеду всего несколько раз и сразу же сказал, что он стоит самое большее восемьдесят юаней. И не теряя времени, движением глаз дал понять Лань Даляну, чтобы тот не поддавался на обман своего контрагента, выманивающего большие деньги за свой импортный велосипед, преклонного возраста и к тому же вышедшего из моды образца. Мэн Дафа начал нервничать.

— Мы по доброй воле согласились на цену в сто двадцать юаней, — сказал он, — вы же должны только оформить покупку.

Толстяк изменился в лице.

— Эй, парень! — заговорил он. — Купля-продажа, конечно, ваше дело, но если перепродажу оформляю я, то цена должна быть сообразной. Сто двадцать монет? Да если добавить двадцать-тридцать юаней, можно будет купить совершенно новый велосипед. На вид я старше тебя лет на двадцать, но ведь и ты не ребенок, должен в делах меру знать. Скажи по совести, ты сам сколько бы дал за этого старца с выпавшими зубами?

Лицо Мэн Дафа от такой отповеди запылало огнем. Ему было и стыдно и досадно, он приготовился спорить. Но Лань Далян, стоя за спиной, потянул его за край одежды, дав понять, что горячиться не надо, после чего самым вежливым тоном сказал толстяку:

— Продолжайте, пожалуйста, заниматься своими делами, а мы тем временем договоримся о настоящей цене и снова обратимся к вам. Благодарю вас!

Толстяк ничего не ответил, повернул свое туловище, толстое, как винный жбан, и вышел. Лань Далян обратился к Мэн Дафа:

— Не будь дураком, какой толк с ним спорить? Пословица говорит: «Товар любит знатока», а он не знаток. К чему бы привел этот спор? Мое мнение таково: мы оформляем перепродажу за восемьдесят юаней, остальное я добавлю после — и дело с концом. Ну, как? Если ты согласен, давай мне велосипед, квартирную книжку и рабочее удостоверение. Я пойду оформлять, а ты не высовывайся, чтобы случайно с ним не заспорить.

Мэн Дафа взглянул на Лань Даляна, понял, что намерения у того честные, и произнес: «Ладно!» Он боялся упустить такую удачу и уполномочил Лань Даляна совершить сделку.

Лань Далян разыскал толстяка, быстро уладил все формальности и передал из рук в руки квитанцию о перепродаже с деньгами за велосипед.

Был уже полдень, и он опять пригласил Мэн Дафа перекусить поблизости в ресторане «Суминь». Это был известный ресторан высшего класса, и еда в нем была несравненно изысканнее, чем в прошлый раз. В обстановке такого ресторана и при их нынешнем настроении все блюда казались праздничными. Тут же за столом Лань Далян вынул бумажник, достал четыре десятиюаневые банкноты и протянул Мэн Дафа. Тот некоторое время отнекивался для вида, а потом взял.

Пообедав, они вдвоем вышли из ресторана. Мэн Дафа ощупывал деньги в оттопыривающемся кармане, желудок его был наполнен едой и вином, сердце переполняла радость, он весело повернулся к Лань Даляну и пожал ему на прощанье руку. Лань Далян прыжком оседлал теперь уже перешедший к нему венгерский велосипед, обратил к Мэн Дафа лицо, по-прежнему сиявшее теплой улыбкой, и умчался как на крыльях. Он ехал быстро и привычно, словно этот велосипед всегда принадлежал ему.