Алексей Федорочев - Часть 2

Один из экранов показывал, как в нашем направлении двигается внушительная кавалькада: два джипа охраны и машина представительского класса.

- Думаешь, к нам? - дорога вдоль баз проходила не особо оживленная, но и не такая уж тихая.

- Потемкинские машинки - на флажки глянь! Ты много мест знаешь, куда они направляться могут в нашем углу?

- Логично. Ладно, пошел переодеваться.

Пока вылезаю из джинсов, напяливаю приличный костюм, гости добираются до дома.

- Ангелина, Полина Зиновьевна! - приветствую вошедших, - Чем обязан?

- Внучек! - шепчет пожилая женщина, подходя вплотную ко мне. Ее пальцы гладят мои волосы, щеки, - Малыш!

Позади слышится негромкий хмык Олега. Стоящий в дверях подсобной части Чжоу показывает чудеса: широко раскрывает глаза. Ангелина за спиной бабули строит обреченную моську. Очень ее понимаю.

- Можем мы поговорить? - берет себя в руки гостья.

- Да, конечно, прошу в гостиную.

За предложенной чашкой чая бабушка успевает перезнакомиться со всеми обитателями дома, но потом они тактично испаряются из виду, находя у себя неотложные дела. Лина, как воспитанная девочка, сидит за столом молча, слушая старших. Ну-ну, верю-верю. Интересно, а сестрица тоже номера вроде Машкиных откалывала, или все же поспокойнее была? Оживляется она только в момент появления Черного, перекинувшись с ним парой фраз. А после его ухода снова замолкает, сосредоточившись на разглядывании обстановки.

- Ты, наверное, уже знаешь, что приходишься моему Павлу сыном? - спрашивает Полина Зиновьевна, отставив чашку.

- Доказательств не видел, но догадываюсь.

- У тебя же брали анализ?

- Кровь брали, и не только, - морщусь, вспоминая показавшуюся мне унизительной процедуру, - Но с результатами никто не знакомил. Возможно, просто не до меня было, у вас же горе случилось. Кстати, примите мои соболезнования, с Александром Павловичем был знаком всего ничего, но он успел произвести на меня впечатление. Елизавете Михайловне не был представлен, но на портретах она выглядит красавицей. - Все время приходится помнить, что ложь одаренным видна как на ладони, и правильно подбирать слова. Насчет Сан-Палыча не знаю, но Елизавету Михайловну я бы пару раз на бис прикопал за ее дела, но не скажешь же такого при ее дочери и свекрови! Уж Лину-то я бы точно от этих знаний оградил. А единственное, за что смог похвалить погибшую - так это за внешность, эффектная женщина была, чего папаше не хватало? Хотя, сам-то... Три красавицы под боком, а я нос ворочу, может и Павел в ней гнильцу с самого начала чуял, вот и не сошлись - искал приключения на стороне. И все равно, моя мама красивее!

На мои дежурные слова родственницы мрачнеют, а Лина совсем по-детски шмыгает носом и тянется за платком.

- Не будем об этом. Их, к сожалению, уже не вернуть..., - ага, а вот здесь бабуля фальшивит, похоже, знала кое-что про невестушку!

- Но это тем более повод позаботиться о живых! Внуков у меня немного и для еще одного легко найдется место в сердце! Егор, ты ведь позволишь мне узнать тебя поближе?

- Как вам будет угодно, Полина Зиновьевна! - услышав подчеркнуто официальный ответ женщина едва уловимо морщится, но тактично не спешит навязывать менее формальное обращение.

- Тогда, может, расскажешь нам о себе?

Пока делился биографией, взмок десять раз. И вроде бы уже заготовил заранее правдивый рассказ, каждое слово в нем проверил, но собеседницы ведь не только слушали, они и вопросы задавали. А вот тут-то приходилось вертеться юлой! Кроме языка, приходилось еще и за телом следить, после давней подсказки Арешиной-старшей обнаружил у себя несколько жестов, характерных для Елизара Андреевича. Видимо, не врут психологи, когда говорят, что все в нас закладывается в раннем детстве: хоть и не совсем Егор я теперь, а вот память тела лезет периодически, приходится одергивать себя. Большая часть моего окружения, понятно, и внимания на это не обращает, но живы еще, как оказалось, люди, помнящие деда, а уж княгиня Потемкина однозначно была с ним знакома.

- А чем собираешься заняться после гимназии?

- На целителя скорее всего пойду. То есть в военно-медицинскую академию с обязательным курсом для одаренных.

- На целителя... - немного разочарованно тянет Полина Зиновьевна.

- Чем вам не нравится?

- Просто ты достоин большего! - с жаром начинает убеждать меня женщина, - Зачем тебе копаться в этом? Я могу попросить, и тебя примут в гвардейское училище! Хочешь пойти во флот - у нас и там много связей! А врачом... Не знаю. Это же грязь, боль...

Ага, а на флоте, значит, все поголовно ромашки нюхают! Но мысль я понял, вот потому и мало у нас одаренных целителей, что наши благородия брезгуют ручки в крови раненых испачкать! Я, правда, тоже не сразу к этой мысли пришел, сначала по другому пути идти хотел, но нашел лазейку, как и хотелки свои совместить, и талант в землю не зарыть, и необходимый стаж для моего плана наработать. Метла подсказал. Сам он пока над направлением размышляет - время есть, очень уж много та же онкология преимуществ дает, но выяснил, что если передумает, то после третьего курса можно будет перевестись ко мне, если все у меня выгорит. А мне протекция, конечно, понадобится, но тут у меня даже выбор будет, к кому обратиться.

- Очень достойная профессия - людей спасать. Не понимаю, что вам не нравится!

- Достойная, я не спорю... Но... - с ходу у женщины аргументов не нашлось. Не может же она прямо заявить, что быть бабулей героического летчика или капитана гораздо престижнее, чем безвестного медика.

- Да что мы все обо мне? Я не откажусь и о вашей жизни узнать, - перевел я беседу в новое русло.

Уехали от меня родственницы поздно, успешно похоронив все планы на день. Еще и на следующий день вынудили дать обещание приехать с визитом. От переполняющих эмоций забыл вечером запереться и... Зато заснул потом быстро, а не переживал полночи, так ли как надо провел разговор.

Отдаю должное таланту Полины Зиновьевны: ей потребовалось всего две недели, чтобы найти ту тонкую грань, которая превращала навязанные родственные узы в необременительное и даже приятное общение с умным человеком. Быстро осознав, что подход бабуля-внук не работает, она перебрала еще пару вариантов поведения и окончательно встала на позицию интересного собеседника и путеводителя по высшему свету, политике и просто миру, привлекая меня именно этим аспектом. Пламенной любовью не проникся, все-таки именно эта женщина воспитала моего отца, но вот некоторое удовольствие во встречах, чего скрывать, - стал находить. Еще подкупало то, что княгиня не фальшивила, иначе сумел бы свести контакты к минимуму, но она именно что искренне искала точки соприкосновения с найденным внуком.