Алексей Федорочев - Часть 2

- Там что-то для меня опасное?

- Характеристики, осмотры, психопортреты точно есть. Я их сам пачками составлял, другие тоже руки приложили. Матери твоей настоящие документы. Если постараться, то материала для шантажа можно набрать. Одни записки Васильева-Морозова чего стоят!

- Не айс... А может этот таинственный прыткий товарищ продолжить всю эту мутную канитель со мной и Потемкиными?

- Говорю же - не знаю, кто и куда дело уволок!

- Я не конкретную личность имею в виду, а вообще... в принципе?..

- Знаешь, с одной стороны вроде бы рано гадать. Но я за эти полгода с семьей провел много времени, а они у меня не последние люди, так с их слов не так уж и недоволен Константин этим кланом. Уж как мы двадцать лет бились, а ни одного факта, что князь к тому теракту причастен так и не нашли, а искали - по песчинке просеивали! К Александру Павловичу были по другим делам претензии, а вот Павел государю нравится. Ни в каком, упаси господи, пошлом смысле! - как человек, как руководитель. Они чем-то похожи даже: оба с действиями отцов в свое время не согласны во многом были, но вынуждены были подчиняться. И мне кажется, что продолжение загона Потемкиных император не одобрит. Да и не забывай, если их свалить - целая отрасль зашатается, а кому это нужно? И еще не верится мне, что Павел сейчас чем-то рисковать станет.

- Но?

- Что, но?

- Всегда бывает "но".

- А, это... Но! - выделяет собеседник в угоду мне. - Я, во-первых, не знаю, кто забрал дело, тот же Мохов с Хозяином вместе чуть ли ни с детства, интересы империи они одинаково понимают, а, во-вторых, мне лично его величество свои замыслы не докладывает. А мои собственные рассуждения до государственных масштабов не дотягивают. И кто знает, что через десять лет будет? Так что сказать со стопроцентной уверенностью, что все закончится, не могу. А поводок с тебя, может, до конца жизни так и не снимут.

Со стороны дома к нам кто-то приближался. Сделав знак Григорию, начал расписывать трудности ремонта, он мгновенно включился в обсуждение способов покраски, да так профессионально, что я даже кое-что новенькое узнать успел. Во, дает! Открыто подошедший Ли сообщил, что Ван приготовил обед и звал нас, пока горячее. Отправив китайца обратно, оборачиваюсь к Осмолкину:

- Еще новости будут?

- Новостей нет, а вот вопрос...

- Что?

- Зима к середине подходит... - намек ясен.

- А кто пропал с концами? Я, между прочим, несколько раз у твоей прислуги отмечался. И звонил многократно.

- Уезжать оттуда чревато было, я и сейчас-то якобы с инструкциями для тебя отпросился! Как раз потому, что ты несколько раз меня искал. Спасибо, кстати, хоть родных увижу. А завтра уже обратно. Да и не зря я там торчал!

- Согласен, не зря. Инструкции-то хоть какие?

- Все те же: светиться, где можно, и радостно бежать на контакт, когда позовут. Даже упоминать не собирался, и так все знаешь.

- Ясно, ничего нового. Пошли в дом, а то замерз я что-то. Пообедаем, потом тобой займемся.

- Сегодня? Сразу? - Глаза Осмолкина предвкушающе засияли.

- А чего тянуть? Ты что, думаешь, завтра уже техниками кидаться начнешь? - удивился я наивности гвардейца, но спустя миг по выражению его лица отчетливо понял - да, он реально думал, что одного сеанса для восстановления источника хватит, - Эй! Ты чем тогда слушал? Эта бодяга на пару лет, если не больше.

Григорий заметно потух, но сразу же встряхнулся:

- Тогда, откладывать незачем! Пошли, я тоже подмерз. Тем более что Ван обедом грозится. Готовить он, надеюсь, не разучился? Господи, знал бы ты, чем нас в монастыре кормят!

Проводил Григория, встретил Бориса, они буквально на полчаса разминулись. Гвардеец ушел разочарованный, эффекта не почувствовал. Ничего, завтра запоет по-другому, я-то отчетливо видел, как сияние с горсти алексиума, разложенного по ключевым точкам, впиталось в его тело. Теперь, набравшись опыта, я наверно мог и быстрее, чем за два года его восстановить, но, спрашивается, зачем мне это делать? Указанный срок несколько раз в наших разговорах мелькал, хоть он и не обратил тогда на это внимания. Но если постарается, то вспомнит. А этот поводок покрепче ненадежной закладки будет. Я, признаться честно, вообще в своих талантах по этой части сомневался, люди менталистике годами учатся, а не как я: почитал мамины записи, которые она в нарушение всех инструкций сохранила, подсмотрел у нескольких человек и вперед!

Изначально была у меня идея обставить лечение спецэффектами, но с ненужным порывом к театральщине быстро справился. Поступил гораздо проще: усыпил и сделал все, как надо. Минусом было то, что Гришка совсем ничего не почувствовал и ушел в растрепанных чувствах. И это он еще не представляет, как его в следующие дни плющить будет! Я же помню, как все время казалось, что нарождающийся источник вот-вот слетит снова! А ему даже поговорить об этом ни с кем нельзя.

С Черным помирились сразу по его приезду, даже не ожидал. Оказалось, ларчик открывался просто - Борька чувствовал себя виноватым. То ли на нервах, то ли из некоторого протеста, но он успел согласиться на небольшую поездку с Серегой до Новгорода, а место в кортеже было только одно.

- Ты точно не обидишься? - в сотый раз уточнил приятель, заставляя меня скрежетать зубами.

- Собирай уже багаж! - ехать с мажорами-одноклассниками за каким-то хреном в Новгород мне абсолютно точно не хотелось, но я уже устал объяснять этот факт Борису.

К вечеру понял, что если не развеюсь, то или убью кого-нибудь с особой жестокостью, или натворю феерических глупостей. Не стал мелочиться - решил совместить, и той же ночью смылся из города с очередным грузом "Кистеня". Старшим в командировке шел Шаман, я, если бы планировал поездку, предпочел бы с Земелей отправиться, но в воздухе, пожалуй, как раз Леха лучше был. Налетался до одури, пострелял немного в самом конце - какие-то дикие люди решили, что если их в три раза больше, то груз по праву их. Идиоты, что с них взять? Пилот потом долго развлекался, гоняя верблюдов по степи. В "нежно любимую" гимназию с каникул опоздал, но зато на людей уже не кидался.

А дальше все опять закрутилось - завертелось, не успел оглянуться, как зима подошла к концу.

Интерлюдия.

Подхватить бразды правления после смерти отца оказалось непросто. Вроде бы и занимался до этого почти тем же самым, но мера ответственности все же была несопоставимой. Работать приходилось по 24 часа в сутки, да еще постоянно сожалеть, что времени не хватает. И все равно дела - как бы помягче-то? - дела шли не очень.

Отец у деда был вторым сыном, с детства готовился к военной карьере и никогда - к управлению кланом. Неожиданно свалившееся наследство окончательно испортило его характер, и без того тяжелый. Срывались сделки, уходили давние партнеры, сбегали ценные специалисты, а Александр Павлович продолжал следовать своим курсом. Но теперь, хватив полной ложкой, Павел где-то понимал отца: спасти их семью от краха могло только чудо.