Хвоста Три - Шесть дней Ямады Рин

Апофеозом становится звонок от главы "Драконов" - от Томоэ нашего разлюбезного.

- Тебе, гнида, чего надо? - спрашиваю, едва сдерживаясь, чтобы не послать его в любимых выражениях Сяомэя. Есть у него парочка смачных словечек...

- Как грубо, Ямада, как грубо, - фыркает он. - А я так хотел тебя поблагодарить за всё, что ты сделала для Кохея.

- За то, что вытащила из-под пуль твоего наемника, надеюсь?

- Именно! Теперь никому не надо доказывать, что мой чокнутый братец окончательно снюхался с "трилистниками". Такое облегчение.

- Поздравляю. У тебя всё?

- Почти, - мурлыкает Макино-старший. - Сделай-ка еще одно одолжение?

- Самой удавиться на шелковой простыне? - спрашиваю. - Не дождешься.

- Нуууу... Могла бы просто сбежать и избавить меня от необходимости тебя убивать.

Какое поразительное великодушие. Прямо сама доброта и гуманизм в одном флаконе.

- Вот как? А суперубийцу ты уже отозвал? - демонстрирую я свою осведомленность. И тут же наношу контрудар. - Я стану главой клана и Мастером горы. Ты же этого боишься?

Томоэ молчит, осмысливает мои слова, а потом заявляет:

- В таком случае, Ямада Рин, прощай. Ты - милашка и сиськи у тебя клевые, но жить я тебе не позволю. Вообще-то...

- Так. В жопу пошел, - говорю я и отключаюсь. И переношу его номер в черный список. И швыряю телефон в Боко.

Мелкий ловит его на лету и возвращает в целости.

- Шла бы ты спать, а? Я сейчас всех разгоню, тихо будет.

К нему присоединяется упившийся, но выспавшийся, а потому окончательно протрезвевший уже Красавчик:

- Давай, ребенок, полночь на дворе. Вот хлебни, - и протягивает мне булькающую фляжку.

Делаю большой глоток, потом еще, а третий мне не дают сделать. Отбирают выпивку и совместными усилиями заталкивают в мою же детскую комнату.

Дяде, в то время молодому 45-летнему мужику, маленькая девочка в доме не особо была нужна, поэтому большую часть времени я жила в квартире у Красавчика. Но комнату за мной застолбили сразу.

Обычное девчоночье обиталище -- с зеркалом, пуфиком и полным шкафом шмотья. Окно в сад выходит, кровать удобная, постель свежестью пахнет. А заснуть не могу. Верчусь-кручусь с боку на бок. Не идет сон, не может пробиться через баррикады из планов на завтра, страхов всё испортить, мыслей о Рё, паршивых предчувствий, угроз Томоэ, которые пустыми не назовешь. И будоражащих воспоминаний о том прикосновении. И как следствие нестерпимого желания позвонить Рё и спросить... О чем я его спрошу? Ох!

В следующую секунду через стену влетает Сяомэй.

- Ты задолбала уже! - кричит он и со всего маху -- шлеп мне на лоб амулет. - Спи, зараза!

Спл-л-лю...

(4) иерархия свойственная китайским триадам

"489" - "мастер горы", иначе - лидер клана;

"438" - означает "управитель", их бывает несколько, в том числе командир личной охраны, церемониймейстер (фактически временные заместители лидера;

"432" - "соломенные сандалии" (то есть связной между различными подразделениями клана)

"426" - "красный шест" (то есть командир боевиков или исполнитель силовых решений);

"415" - "веер из белой бумаги" (то есть финансовый советник или администратор);

"49" -- рядовой член клана.

День шестой

Утром никаких ранних побудок при помощи полиции, никаких телефонных звонков, только ласковые увещевания Красавчика, окончательно вошедшего в роль престарелого папочки.

- Просыпайся, ребенок, открывай скорее глазки.

- Тан, ты решил досрочно впасть в старческий маразм? - спрашиваю без малейшего энтузиазма. Что-то подсказывает мне, стоит выползти из-под одеяла, как неприятности не заставят себя ждать.

Тан тоже похожее чует, а потому говорит:

- У тебя сегодня будет тяжелый день. Пусть хоть начнется он приятно. Помнишь, как я тебе пятки щекотал по утрам?

Да уж, было дело. Прежде чем окончательно разбудить, Красавчик с прибаутками дергал меня за пальцы, я хихикала, потом сворачивалась клубочком под одеялом и дремала еще пять сладких-пресладких минуток.

И я снова делаю это -- закапываюсь в одеяло и немного наслаждаюсь теплом и покоем. Аж целых четыре минуты 17 секунд.

Так начинается этот длинный и странный день.

Не зря я оставила на посту Церемониймейстера нашего деятельного брата Иккея. Он уже все организовал: цветы в нужном количестве расставлены, алтари открыты, благовония благоухают, священник ритмично стучит палочкой по барабанчику, братва с помытыми шеями построена по ранжиру, а покойник открыт взорам. И даже Боко накормлен, вычесан и отдаленно напоминает нормальную собаку.

Все сегодня в черных костюмах, в том числе и Красавчик, и лишь я в белом традиционном халате с белой же повязкой на лбу. И куча народу вокруг только и делают, что пырятся на меня во все глаза.

- Не обращай внимая, - говорит Юто. - Весь клан, почитай, собрался, а большинство парней тебя живьем никогда не видели.

- Любуются, чо, - радуется Красавчик.

А Мелкий ничего не говорит. Он молчит и зыркает по сторонам. И правильно делает.

В доме и на подворье толпа, но в основном высшее и среднее звено руководства, снаружи сорок девятые ошиваются. Следующим... слоем идут полицейские кордоны. Для легавых наше скорбное мероприятие -- происшествие чрезвычайное, они, должно быть, все силы мобилизовали. Детектив Дайити свою машину с мигалкой поставил прямехонько напротив наших ворот, прислонился к капоту и демонстративно руки на груди сложил. Типа, он бдит и всё-всё видит. Красивый такой, глаз не отвести. Форменная рубашка сидит как влитая на широких плечах. Вот ведь наказание какое эти красавчики!

- Только не вздумай ему ручкой махать, - предупреждает Жмот.

Я и не собираюсь. Он сам меня набирает, когда замечает белый церемониальный прикид.

- Этот цвет вам к лицу, мисс Ямада, - говорит. - Потом расскажешь, как у ваших принимают в главы клана?

- Ни в коем случае. Это страшная тайна, детектив, - улыбаюсь я. - А почему ты не на работе?

- Так ты и есть моя работа на сегодня. Давай вместе поработаем так, чтобы никто не пострадал.

- Это мое самое главное желание, офицер.

Между нами сто шагов и целая пропасть, и скоро она станет еще шире и непреодолимее. О чем я только думаю в такой момент?

- Будь осторожна, мисс Ямада, - очень серьезно говорит Хиро на прощание.

Где-то там за спинами полицейских толпятся журналисты с телевизионщиками, а еще дальше, наверняка, притаились люди Томоэ.

"Значит, хорошо притаились, - фыркает, как пьющий воду конь, Сяомэй. - Пока ничего такого я не чувствую".

На него вообще смотреть страшно, настолько он прекрасен, совершенен и безупречен. Черт, кем он при жизни-то был? Императором?

Ну и ладушки! Задвигаю все страхи в дальний уголок души и подпираю дверцу толстым бревном самообладания.

- Жмот, - говорю. - Давай-ка заканчивать эту бодягу. Точнее, начинать, чтобы скорее закончить.