Иван Кудрявцев - На арене с Гошей

Стоя за кулисами, я со страхом и нетерпением ждал, когда будет объявлен мой номер, мысленно без конца повторяя фразу:

- Артист Иван Кудрявцев и его дрессированный медведь Гоша!

Один раз я даже вслух - правда, вышло очень тихо - произнес эти слова. Товарищ, стоявший неподалеку, подумав, что я обращаюсь к нему, обернулся:

- Ты что-то спросил?

Я смущенно пробормотал:

- Ты не знаешь, который час?

- Без двадцати десять.

И тут я услышал жидкие аплодисменты из зала и яростный шепот:

- Где же Кудрявцев, чего он там зазевался?

Словно в тумане вышел я с Гошей на сцену. Как мы работали, как реагировали зрители, я совершенно не чувствовал.

Перед началом спектакля я написал на бумажке последовательный порядок трюков и приколол ее в укромном уголке на сцене. Увидя это, товарищи мои сразу же все поняли.

- Ты не волнуйся,- говорили они мне,- не торопись, фиксируй трюки и не забывай кланяться.

Кланяться я тогда не умел, да и почему-то считал этот жест никчемным. На том представлении я бы, наверное, ни разу не поклонился, если бы не настойчивые подсказки из-за кулис, подчиняясь которым, я раза три кланялся. Однако делал это с таким "изяществом", что, как потом уверял комик нашей группы, "совершенно невозможно было разобрать, кто там медведь, а кто дрессировщик..."

Финальным трюком была борьба. Мы оба вошли в раж и, сколько она длилась, я не в состоянии был установить. Помню лишь, как все наши артисты под горячие рукоплескания зрителей вышли на сцену и сами стали аплодировать нам с Гошей. Товарищи от всего сердца поздравляли меня с премьерой, с началом артистического пути.

Итак, мы с Гошей стали артистами. Началась для нас новая жизнь.

После гастролей в Молдавии коллектив "Цирк на сцене" был направлен во Львов для выступлений перед детьми на елках в дни зимних каникул.

Между прочим, путь из Кишинева во Львов Гоша проделал один в пустом и холодном товарном вагоне. В конце декабря 1956 года в тех краях, где мы находились, стояли трескучие морозы, а в вагоне печки не оказалось. Пришлось нам разлучиться. Учитывая то обстоятельство, что в отличие от меня партнер располагал великолепной природной шубой, я оставил его в этом вагоне, сам же отправился пассажирским поездом, предварительно положив в клетку зверя четыре буханки хлеба, некоторые другие припасы и очень плотно закрыв дверь вагона, чтобы ни при каких обстоятельствах выбраться он не смог.

Уехал, а на душе у меня было очень неспокойно. Я знал, что одному Гоше долго оставаться нельзя, его ведь нужно поить, кормить, чистить, наконец, развлекать. Два дня спустя я сделал остановку в Черновцах, чтобы встретить и накормить Гошу. Едва прибыл состав, в котором он ехал, я сразу же направился к нему. Подхожу к вагону и уже издали вижу, дверь приоткрыта.

- Неужели сбежал?- обожгла тревожная мысль.

Каково же было мое удивление, когда, войдя в вагон, я убедился, что все в порядке. Свернувшись клубочком и мурлыча, Гоша сосал свои лапы. Рядом с ним лежало буханок шесть хлеба. Я никак не мог сообразить, откуда они взялись. Но все выяснилось довольно быстро. Минут через пять после моего прихода подошла к вагону группа железнодорожников. Они рассказали, что на одной из остановок недалеко от Черновцев, услышав рычание из вагона, открыли дверь, предположив, что там собака. Когда же увидели, что это медведь, они принесли ему хлеба. Медведь тут же по достоинству оценил хлеб, но съел, однако, не весь, часть оставил на будущее.

Я поблагодарил этих славных людей, почистил и напоил Гошу, а затем, пополнив его запас продовольствия, удалился.

Еще через двое суток я встретился с ним во Львове. Здесь наш коллектив работал очень интенсивно. Но особенно большая нагрузка выпала на долю Гоши, выступавшего несколько раз ежедневно.

Был в нашей бригаде артист разговорного жанра, сатирик Михаил. Обычно, проходя на сцену, он с некоторым недоверием поглядывал на моего четвероногого партнера, но довольно скоро от его подозрительности следа не осталось, и они крепко подружились (настолько крепко, что мне даже пришлось удерживать артиста от чересчур частого и близкого общения с медведем, которое могло неожиданно для них не очень-то хорошо завершиться).

В одном областном центре незадолго перед началом концерта внезапно заболел артист, чье выступление по времени занимало большую часть представления. Наш администратор был в полном отчаянии.

И вот сатирик наш предложил:

- Надо увеличить время работы Гоши, и все. Вы ведь знаете, что это за медведь?!

Найдя меня за кулисами, Михаил сказал:

- Быстро выводи Гошу, его вызывают на военный совет.

- На какой совет?-недоуменно спросил я. (Забыл сказать, что собрались мы на выступление в Доме офицеров.) Артист объяснил, в чем дело.

- Понимаешь,- закончил он,- надо им показать, на что способен Гоша.

Взяв медведя, я пошел "к ним", то есть в кабинет начальника. Посмотрев несколько Гошиных трюков, начальник повеселел.

- А что, товарищи,- сказал он.- Здорово у него получается...

Концерт начался вовремя и прошел успешно.

Как-то после одного из выступлений Гоше пришлось за недостатком транспорта переезжать в другой город в обычном автобусе вместе с артистами. Два с половиной часа он спокойно сидел рядом с замирающим от страха шофером, упираясь в его ногу левой задней лапой... Когда мы прибыли на место, шофер, выбравшись из машины, скинул свою куртку - от нее шел пар...

- Ну и баню же ты мне задал, косолапый черт,- добродушно ругнулся водитель, восхищенно глядя на зверя.

В начале 1957 года коллектив "Цирк на сцене" приехал в город Черновцы, где нам предстояло дать несколько представлений. Здесь, в одном из помещений, примыкающих непосредственно к сцене, поставили Гошину клетку. И вот в первый же вечер произошел эпизод, лишь по счастливой случайности завершившийся благополучно.

Деревянная клетка с медведем оказалась возле батареи центрального отопления. Сперва все было нормально, но через некоторое время батарея сильно нагрелась, что совсем не понравилось Гоше, и он принялся недовольно ворчать. Однако более подходящего места для клетки не оказалось. Мне стало жаль косолапого друга, и я решил взять его с собой на киносеанс - до начала нашего представления артистам и работникам Дома офицеров показывали комедию "Карнавальная ночь".

Поначалу, усевшись рядом, Гоша внимательно следил за перипетиями действия на экране. Но очень скоро ему приелась возня с подготовкой новогоднего бала. А может быть, он с самого начала раскусил тупоумного директора клуба и дальнейшее развитие событий ему было ясно. Так или иначе, но уже минут через десять он беспокойно заерзал, потом стал пересаживаться с одного стула на другой, мешая сидящим сзади зрителям. Ничего другого не оставалось делать, как водворить его обратно в клетку. Так я и сделал, после чего вернулся в зал. Но не прошло и получаса, как из фойе донеслись какие-то истерические вопли. Вслед за тем взволнованный мужской голос вскричал: