Аноним Кикиморра - Проклятье Л-самы

-- Меня больше интересует, почему ты поёшь, -- оборвала его госпожа.

-- Пою? -- озадачился Кселлос. -- Да нет, я так, напевал что-то... увлёкся делом...

-- Ты пел в голос, -- отрезала Зеллас. -- Довольно красиво, правда, но ты понимаешь, что меня это немного удивило? Я уж думала, ты что-то тут заклинаешь песенным обрядом, но если ты даже не заметил, что сам делал, это внушает беспокойство, ты не находишь?

Кселлос нахмурился.

-- Действительно, необычно. Я прослежу, чтобы такое не повторилось.

-- Да уж, будь добр, -- передёрнула плечами Зеллас.

Поскольку никаких дальнейших инструкций не последовало, Кселлос вернулся к прерванному занятию, ибо знал, что госпожа терпеть не может, когда на неё выжидательно смотрят.

Зеллас огляделась. Это помещение объединяло в себе функции хранилища, лаборатории и кабинета Кселлоса и в целом называлось его "покоями", хотя, естественно, он тут не спал, да и потребности в отдыхе не испытывал, вечно занятый чем-нибудь интригующим и неизведанным.

-- Ты до сих пор не убрал этот проект? -- заметила она, кивнув на стену над письменным столом, сплошняком заклеенную картами, заметками, набросками и схемами, в целом описывающими последние три-четыре года жизни Лины Инверс.

-- А... не успел ещё, много дел было, -- пожал плечами Кселлос, не отвлекаясь от работы.

Зеллас поцокала языком и удалилась в задумчивости. Кселлос уже собрался было вздохнуть с облегчением, но в последний момент сообразил, что Зеллас ушла не такой походкой, как если бы собиралась оставить его в покое, а такой, как будто хотела что-то взять и вернуться. Так что вместо облегчения Кселлос вздохнул с решимостью выстоять под напором проникновенных вопросов.

Однако Зеллас-сама вернулась не с вопросами, а с какой-то шкатулкой.

-- Ты последнее время меня беспокоишь, -- сообщила она в качестве объяснения. -- Откладывай свои бирюльки, я хочу тебя проверить.

-- Проверить? -- изумился Кселлос, чуть не роняя из рук очередной артефакт. -- Вы сомневаетесь в моей верности?

Зеллас коротко хохотнула.

-- О не-ет, не переживай. В этом я не усомнюсь даже в самый чёрный день. Нет, меня интересует проверить твоё здоровье.

Она водрузила увесистую шкатулку на угол стола и откинула крышку, извлекая на свет каменный шар, полный клубящегося мрака. Брови Кселлоса поползли к линии волос.

-- Зеллас-сама, вы же не думаете в самом деле, что я...

Джуу-о без разговоров извлекла сферу и протянула своему священнику.

Поняв, что проще действительно провериться, чем спорить, он быстренько стянул перчатки и подхватил тяжёлый шар. Почти мгновенно мрак внутри камня рассеялся, заменившись слепящим золотым светом.

Кселлос отшатнулся и второй раз за минуту едва не выронил то, что держал в руках. В льющемся из сферы сиянии лицо Зеллас было непроницаемым, но натренированный читать ауры священник опознал тоскливое смирение, осевшее на душе его госпожи.

-- Это, должно быть, какая-то ошибка, -- пробормотал он, неверяще таращась в глубину камня. -- Я даже ничего не чувствую! Как вообще работает эта сфера? Может, в ней что-то разладилось?

Но он понимал, конечно, что с детектором всё в порядке, а не в порядке -- с самим Кселлосом, просто тянул время перед неизбежным. Не то чтобы он был не готов или не понимал, почему всё должно быть так, а не иначе, но... к жизни привыкаешь.

-- Ищи способ это вылечить, -- бросила Зеллас сквозь зубы.

Кселлос склонил голову.

-- Госпожа... Вы не хуже меня знаете, что проклятье Л-самы невозможно снять. Вы не можете рисковать, продолжая полагаться на меня. Дайте мне несколько дней на передачу дел, а потом сделайте себе нового священника, лучше меня.

-- Лучше некуда, -- мрачно помотала головой Зеллас, и в других обстоятельствах Кселлос бы расцвёл от такой щедрой похвалы. -- Ты идеален. Но повторить тебя я не смогу. Так что... я не припомню, чтобы я спрашивала твоего мнения. Пойди и найди средство отменить проклятье Л-самы. Это приказ!

Следующие несколько дней Кселлос провёл среди свитков и талмудов, проникаясь нарастающей ипохондрией: ему то и дело мерещилось влияние проклятья в собственных поступках и мыслях, и чем больше он узнавал о проявлениях этой заразы, тем больше уверялся, что именно ею его и накрыло.

Судя по доступным ему источникам (а это по сути значило "судя по всем источникам"), никто не знал, при каких обстоятельствах и почему возник такой недуг, а также какое отношение (если вообще какое-либо) имела к нему Л-сама. Однако с того момента, когда пять Повелителей впервые стали создавать себе миньонов, какой-нибудь один мазоку всегда был проклят. То есть, в любой произвольно взятый отрезок истории мазоку всегда существовал ровно один заражённый. Или заражённая -- проклятье не волновал половой признак. Когда (не если, а именно когда) больной умирал, заражался другой. Для этого совсем не нужно было вступать в контакт и вообще иметь какое-либо отношение друг к другу. Следующий становился жертвой случайно, произвольно, по велению судьбы.

Помимо собственно жертвы -- Пациента -- у проклятья также имелся Реципиент, то есть, то существо, на почве которого Пациент слетал с катушек, без которого не мог жить, о котором не мог не думать, и по вине которого в итоге погибал. Реципиенты тоже выбирались случайно, но всегда из исключительно высоконравственных людей, в большинстве случаев -- жрецов и жриц Цефеида. Неподкупных и несовратимых с пути истинного. Понятно, что когда к такому столпу света приползал на брюхе проклятый мазоку и умолял о крохе внимания, ответ в большинстве случаев был отрицательным. Пациент мучился и медленно сходил с ума ровно пять лет, по истечении которых в полночь, в годовщину заражения, умирал. Спасения не существовало.

-- Как успехи в поисках? -- поинтересовалась Зеллас однажды вечером, уже в сумерках явившись в покои своего священника и отметив, что какие-либо упоминания Лины Инверс исчезли со стен, сменившись зловещим табло обратного отсчёта.

-- Никак, -- грубо огрызнулся Кселлос, продолжая глядеть в одну точку перед собой.

-- Подробнее, милый, -- потребовала Зеллас непринуждённым тоном, хотя прекрасно понимала, что Кселлос чувствует все её внутренние содрогания и упования.

-- У меня два варианта, -- несколько более энергично провозгласил Кселлос, разворачиваясь на стуле. -- Вариант первый: я держусь подальше от неё, она держится подальше от меня. Результат: приблизительно один год я функционирую почти нормально, потом постепенно, незаметно начинаю сходить с ума, в итоге прийдя к буйному безумию, когда я буду крушить всё и вся, что попытается встать между мной и нею. Вариант второй: я хожу за ней хвостом, она меня терпит -- что само по себе, кстати, не гарантировано. Результат: приблизительно один год я функционирую почти нормально, потом постепенно мне становится необходимо всё больше и больше контакта с ней, в итоге она не может больше терпеть сиамского близнеца и прогоняет меня, после чего смотри вариант первый.